этот миг город стал ему неважен, как и кровная вражда, весь его гнев, вся его ярость, вся жажда мщения обратились в прах. Сейчас он мог думать только об одном – о Джульетте – о том, что она умирает и он не может этого допустить. Какая-то отдаленная часть его мозга решила, что он должен убить ее; но в этот миг он просто не мог вынести ее смерти – только не здесь и не сейчас.

– Нет, – прошептал он, дрожа. – Нет.

* * *

Чудовище бросилось в сторону – похоже, ее пули оказались ему нипочем. Его лапы были покрыты каплями влаги, притом, похоже, липкой.

Джульетта прицелилась опять, но ее отвлекали страдальческие стоны жертв и предсмертные хрипы, и, когда ее пуля только задела плечо чудовища, оно быстро протиснулось между двумя сиденьями к окну, и по стеклу разошлась сетка трещин.

Оно пыталось сбежать.

Джульетта схватилась за нож на бедре, намереваясь метнуть его. Никакое существо не сможет выжить, если ему в глаз вонзится клинок. Никакое существо, каким бы чудовищным оно ни было, не сможет остаться в живых, если проделать ему дырку в голове.

Но она оказалась недостаточно проворной. К тому времени, когда она смогла протиснуться через завалы из мертвых тел, чудовище опять ударило по окну, разбило его, и во все стороны брызнули осколки. Джульетта ахнула, инстинктивно закрыв лицо рукой. И прежде, чем она успела прийти в себя, чудовище выкатилось наружу, не обращая внимания на то, что поезд мчится на полной скорости.

– Нет! – вскричала Джульетта и выругалась. Она подбежала к открытому окну и увидела, как чудовище приземлилось на склон холма и опять превратилось в человека. Пара секунд – и он скрылся из виду. Поезд пролетел мимо, а он остался там, его руки были обагрены кровью, и никто не знал, кто он такой.

Джульетта, спотыкаясь, отошла от окна; ноги у нее подгибались. Да, она знала, что происходит, но совсем другое дело увидеть все собственными глазами. Перед ней был не Ци Жэнь с его внезапными превращениями, боровшийся с собой и оставлявший наброски с изображениями своих трансформаций, которые должны были объяснить другим, что происходит с его телом. Это уже была не зараза, распространяемая у реки и поражавшая гангстеров, которые работали на Бунде. Эти чудовища были наемными убийцами, убийцами, действующими по чьему-то приказу, принимающими зверское обличье по собственной воле и превращающимися обратно в людей, когда это было им нужно.

Ситуация с каждой минутой становилась все более угрожающей.

* * *

Когда вопли затихли, Рому словно парализовало. Перед его мысленным взором проносились все возможные варианты развития событий, и в большей их части он видел мертвое тело Джульетты, распростертое на полу поезда. Если на свете существовала некая высшая сила, то он надеялся, что сейчас она слушает его. Пожалуйста, пожалуйста.

Пожалуйста, останься жива.

Тишину разорвал звон разбитого стекла. Дрожа, Рома бросился вперед и снова дернул дверь.

На этот раз она поддалась.

Он сразу же ощутил запах крови. Затем почувствовал ветер, с воем дующий в разбитое окно. Чудовища нигде не было. А Джульетта – Джульетта стояла как некий ангел мщения, оглядывающий поле битвы, единственный живой человек среди десятков мертвых тел. Ее щека была испачкана кровью.

Она моргала, так медленно, будто просыпалась от какого-то сновидения. Когда она двинулась к нему и споткнулась, он бросился к ней и, не раздумывая, прижал к себе. Одна секунда, две, три – в эти долгие секунды он ощущал прикосновение ее жестких волос, мягкой кожи ее шеи. Она выдохнула и расслабилась, припав к нему, и это вернуло его в реальность. Джульетта была жива, и теперь его паника уступила место ярости.

– Почему ты это сделала? – Он отстранился и потряс ее за плечи. – Почему ты это сделала?

Трупы на полу, горла, разодранные в клочья, кровавые следы, идущие от глаз к ушам. Но Джульетта… Джульетта, кажется, была невредима.

– Я привилась вакциной Пола, – дрожащим голосом произнесла она. – У меня иммунитет.

– Это была вакцина против того, первого чудовища, – рявкнул Рома. – А с этим все могло быть по-другому.

От одной мысли о том, что чудовищем был Белый цветок, скрывавшийся у них под носом, он ощутил жар в груди. Если бы он знал, если бы остановил этого малого раньше, этого бы не произошло. Если бы он знал, то с помощью пыток давно бы смог что-то выяснить у этого француза и положить конец шантажу.

– Я решила, что вакцина сработает и в этом случае. – Джульетта стряхнула его руки со своих плеч. – И она сработала.

– Это была авантюра. Ты поставила на кон свою жизнь.

На челюсти Джульетты дернулся мускул, и она воинственно вздернула свой острый подбородок. Рома понимал, что ведет себя слишком покровительственно, но ему было все равно, ведь воздух здесь был пропитан запахом крови, этот запах проник в их одежду, лип к их коже. Джульетта вытолкнула Рому из вагона и снова захлопнула сдвижную дверь.

– Она сработала, – прошипела она. Теперь от помещения, полного трупов, их отделяла только тонкая перегородка. – Я спасла от заразы весь этот поезд.

– Нет, – сказал Рома. – Ты решила поиграть в героя, и тебе повезло.

Джульетта всплеснула руками и фыркнула. На ее щеке все еще краснело кровавое пятно. Кровь запачкала также рукав ее пальто и ее чулок.

– Ну и что? В чем тут проблема?

Проблема тут была, но Рома не мог объяснить, в чем заключается ее суть. Ему хотелось двигаться, хотелось начать быстро ходить туда-сюда, чтобы снять напряжение, выпустить на волю чувства, достигшие предела, но здесь не было места, здесь не было ничего, кроме стен и пола, ходящего ходуном под их ногами. Он не мог думать, не мог функционировать, не мог понять свою собственную реакцию на произошедшее.

– Твоя жизнь, – возмутился он, – это не азартная игра.

– С каких это пор, – со злостью спросила Джульетта, – тебя заботит моя жизнь?

Рома быстро шагнул к ней. Возможно, он намеревался припугнуть ее, но их рост был почти одинаковым, и, вместо того чтобы нависать над ней, он оказался с ней нос к носу, они стояли и смотрели друг на друга так свирепо, что мир мог развеяться как дым, и ни он, ни она этого бы не заметили.

– Она меня не заботит. – Он дрожал от ярости. – Я ненавижу тебя.

И, когда Джульетта не отшатнулась, Рома поцеловал ее.

Он вжал ее в дверь, схватил ее за шею, вдохнул ее жгучий медовый аромат. Губы Джульетты раскрылись, и она ответила