— Думаю, за убийство это не слишком страшная расплата.Правда, боюсь, придется тебе теперь челочку отпустить и носить всю жизнь, чтобукрашение мое скрывать. Главное — не лысей. Ладно, прощай, Виктор. Целоватьсяне будем. Если все, что я велел, выполнишь, больше не увидимся. Общайся сосвоей Светкой во сне. Сколько хочешь.

Эгор открыл глаза и, сильно выдохнув, сел на кровати. На егообычно несчастном лице блуждала улыбка, освещенная утренним эмо-солнцем. Онпочему-то был уверен, что Виктор выполнит все его просьбы.

Телу свободно и весело, хочется дрыгать ногами, а день —такой, как вчера. Странно.

Хочется, чтобы весь мир танцевал и забыл обо всем, чтопечалит его. Странно.

Силу просторную чувствую, словно резиновой радостью телозаполнено. Странно.

И в голове все настроено ясно, спокойно и понятно, как наморе в штиль. Странно.

Может быть, это от воздуха или от сна, где безумно тебяцеловал. Странно.

Эгор записал в свой дневник очередное стихотворение. Егопросто распирало от чувств, и если бы он не смог выпустить их на свободу, торисковал бы получить шарообразную комплекцию клоуна. — Я ничего не пил, не знаюдаже… как я так нажрался? Клоун! Может, тут вода пьяная?

— Нет, брат! Это все в тебе. Ты пьян своею эйфорией. Звучиткак марка старого доброго вина. А купаться я не могу, у меня много новыхтатуировок, не хочу их мочить.

— Да? Что-то ты темнишь, толстый. Ну и ладно. Мне весело,Тик! Я помог Кити. Черт побери! — И Эгор, оттолкнувшись от бортика, торпедойушел в толпу радостно завизжавших купальщиков.

— Н-да, прямо цирк какой-то, только морских котиков нехватает, — пробормотал себе под красную грушу Тик-Так.

— Может, ученые подойдут? — нарисовался неизвестно откудаэмо-кот в роскошном парчовом розово-черном пальто и в новых кедах, черных, врозовую мышку. — Признаюсь, я такого веселья в Эмомире еще не наблюдал, развечто в Барбикенстве. Я думал, эмо-киды только плакать и канючить умеют, ну, вкрайнем случае, ругаться друг с другом.

— Добрее надо быть, животное. Глядишь, и жизнь тебе в ответулыбнется, — сказала вынырнувшая из неожиданно, но очень своевременноопустившихся на площадь сумерек кукла Мания. Она быстро сняла свои шорты исумку. И не успел клоун, у которого челюсть отвисла на метр, отпуститькакую-нибудь сальность про ее прелестный зад, как она бросилась с головой вкипящую телами воду.

— Ну вот, вся банда снова в сборе, — сказал проводившийжадным взглядом полет Мании Тик. — А ты не хочешь искупаться?

— Я же Кот!

— Ну да. Кот в кедах — герой моей любимой эмо-сказки.Гы-гы-гы, — заржал клоун.

Эгору, резвящемуся в бассейне, совсем не понравилисьнаступившие сумерки. Серпик луны не соответствовал его настроению. И хотьрозовый рассвет уже проклюнулся на горизонте, он решил его не дожидаться. Эгорвстал в полный рост и произнес:

— Да будет свет!

Темное небо Эмомира покорно отреагировало на его приказ,засияв переливающимся неоновым разноцветьем. Все тусующиеся на площади радостнозавопили и захлопали в ладоши.

— Вечеринка продолжается! Жжем не по-детски! Зажигаем небо!— кричал в экстазе Эгор.

Не хлопали только клоун и Кот. Вернее, хлопали, но толькоглазами — от удивления и недоумения.

— Он сам не знает, что в него заложено, — бормотал Кот. — Онстановится все сильнее и сильнее и меняет Эмомир под себя. Королева необрадуется.

— Да. Какому же правителю понравится, когда рядом кто-то всто раз могущественнее тебя. Вот она и стремится загнать Эгора под каблук,наивная. Интересно, а по трезвяку у него получится повторить этот фокус ссеверным сиянием?

— Не думаю, что Эмобой сильнее Королевы. Они равны по силе,единственные высшие создания в Эмомире. Но Королева — зрелая женщина, а Эгор —еще просто ребенок. Посмотри, как он резвится в лягушатнике с этими куклами.

— С эмо-кидами. Ну да. Дети. Эгор как будто снова в ванне сосвоими разноцветными игрушками. Взрослые не получают такого кайфа от купания. Уних другие игрушки, хотя у некоторых все равно резиновые.

— Вот. Обязательно надо спошлить. Еще и так плоско.

— Видишь ли, Кот, я и сам раньше был плоским. Теперь якруглый, а шутки так и остались плоскими.

— Ну ладно, эту нудистскую вечеринку пора заканчивать. Вашесиятельство! — сложив лапы рупором, закричал Кот. — Ваше сиятельство! ГосподинЭмобой!

Но Эгор не обращал на него никакого внимания, продолжаябарахтаться в воде.

— Чего ты прикопался к парню? Пусть веселится. Наконец-то онзабылся и может не думать про свои беды. Вали в свой дворец, у него еще двадня. Зачем весь кайф обламывать.

— Нет. Нет у него никаких дней. Королева переоценила своидушевные силы. Она не в силах больше ждать. Она просто рвет бабочек и мечетножи во всех придворных. Она летает по дворцу, как привидение, и стонет, каксто голодных львиц. С тех пор как Эгор вышел из дворца, она ничего не ест, лишьпьет амброзию и кричит: «Приведите его скорей!» К тому же, как я понял, Эгорпокончил со своими делами чести в Реале.

— Не нравится мне вся эта ваша затея с союзом бабочки иЭмобоя! Ничего хорошего из этого не выйдет. К тому же Эгор добрый и не будет нис кем воевать. Он даже своих убийц пощадил.

— Простить своих врагов есть высшая мера наказания для них.На такое способны лишь самые великие воины. И только такой воин и может статькоролем Эмомира. А насчет потомства не беспокойся, это не твоего ума дело,клоун.

— Тьфу, зануда хвостатая, — в сердцах плюнул Тик иотвернулся от Кота.

— Мания! — истошно завопил Кот, будто вспомнив мартовскуюмолодость. — Эгор! Пора заканчивать мальчишник.

— Котяра! Здорово, псих! Чего так орешь? Клоун на хвостнаступил? — Эгор вынырнул из воды прямо перед ученым и, мокрый и голый, полезобниматься. — Вот теперь ты точно моченый. А я гуляю — жгу — тусую. Имею право.Я Кити спас, Кот. Правда, правда. Скажи, клоун.

— Ваше сиятельство, — вывернулся юлой из объятий Эмобоя Кот,— вас ждет Королева, срочно.

— Что случилось? — сразу приуныл и осунулся Эгор. — У меняеще два дня. Никаких королев, Кот! Ну что за подстава.

— Прикройтесь, сир, тьфу, Эгор!