Главным пунктом повестки дня встречи было потенциальное сотрудничество двух стран по природному газу. Переговоры продолжались с переменным успехом почти десять лет, но достижение соглашения было теперь приоритетной задачей для обеих сторон. Китай был твердо намерен увеличить использование природного газа, чтобы стимулировать свою растущую экономику и уменьшить удушающее загрязнение окружающей среды. Россия рассчитывала снизить сильную зависимость от европейских покупателей, закрепиться на рынке с огромными аппетитами на нефть и газ и углубить отношения со страной, более совместимой с ней не только стратегически, но и экономически. Ведь быстрое восстановление экономики Китая после глобального финансового кризиса 2008 г. укрепило репутацию китайской модели управления экономикой и «Пекинского консенсуса»[112] государственного капитализма.

Все это лежало в основе идеи поворота на восток. В документе «Концепция внешней политики России» заявлено, что России необходимо адаптироваться к ситуации, когда «глобальная мощь» перемещается «в Азиатско-Тихоокеанский регион», и стремиться к тому, чтобы быстро стать «неотъемлемой частью этой быстро развивающейся зоны». Было предельно ясно, что поворот подразумевается в основном в направлении одной страны – Китая. Путина как-то спросили, не опасается ли он «класть слишком много яиц в китайскую корзину». Президент ответил: «У нас хватает яиц, но нет достаточного количества корзин, куда эти яйца можно положить»[113].

С 2006 по 2013 г. потребление газа в Китае утроилось. Но, несмотря на десятилетние переговоры, «большая сделка» по газу буксовала главным образом из-за одного вопроса – цены. Москва хотела, чтобы цены соответствовали ценам, по которым она продавала газ европейцам и которые индексировались в соответствии с ценами на нефть (по-прежнему высокими), в то время как Пекин хотел получать газ по более низким ценам в соответствии с внутренними ценами на энергоносители.

Переговоры в Шанхае шли трудно и сильно затянулись. Но ни одна из сторон не могла позволить себе окончить их, не достигнув соглашения. Последний день переговоров продолжался до четырех часов утра. Позже в тот же день последовало заявление о «большой сделке» – она оценивалась в 400 млрд долл. за 30 лет. Контракт сделал Китай вторым крупнейшим рынком для российского газа после Германии. Кроме того, китайцы обеспечивали финансирование прокладки нового газопровода «Сила Сибири» длиной 1300 миль, стоимость которого оценивалась в 45 млрд долл. «Без преувеличения, это будет крупнейший в мире строительный проект на ближайшие четыре года», – сказал Путин после подписания контракта. Но, добавил он с сожалением, «с нашими китайскими друзьями очень трудно вести переговоры». Однако сделка послужила сигналом того, что в будущем Россия не должна так сильно зависеть от продажи газа на Запад[114].

Эти сделки и их антураж стали также важным геополитическим сигналом о том, что стратегические отношения между Китаем и Россией укрепляются. На это потребовалось много времени. В течение десятилетий Китай и Советский Союз были яростными соперниками в вопросе о том, кто является лидером коммунистического мира и возглавляет мировое революционное движение. Мао Цзэдун резко высказывался о своих чувствах к Советам. «Они ренегаты и предатели, – говорил он, – рабы и прислужники империализма, фальшивые друзья и двурушники». Это соперничество в 1969 г. привело к развязыванию боевых действий на советско-китайской границе на Дальнем Востоке[115].

В 90-х гг., после распада Советского Союза, русские очень настороженно относились к китайской экспансии в малонаселенные районы российского Дальнего Востока. Но Путин, став президентом, сделал особый акцент на отношениях с Китаем и другими странами Азии. Отношения с Западом ухудшались, и он нашел заинтересованного партнера в Пекине. Когда в 2013 г. Си Цзиньпин занял пост председателя КНР, его первая остановка во время первого зарубежного визита была в Москве. Китай стал крупнейшим торговым партнером России. Их роли в этом партнерстве были ясны: Китай обеспечивал Россию готовыми изделиями, потребительскими товарами и финансированием, Россия продавала в Китай нефть, газ, уголь и другие сырьевые товары, а также оказывала геополитическую поддержку.

Путин охарактеризовал Китай как «нашего ключевого стратегического партнера». Си ответил взаимностью, назвав обе страны «самыми надежными стратегическими партнерами» друг друга. Это партнерство проявляется во многих аспектах. Корабли российского военно-морского флота принимали участие в маневрах китайского ВМФ в Южно-Китайском море, а Путин заявил, что «странам, не относящимся к этому региону» (то есть Соединенным Штатам) не следует вмешиваться в разногласия вокруг архипелага Спратли[116]. Китайские солдаты маршировали на Красной площади вместе с российскими во время парада в честь 70-летия победы во Второй мировой войне в Европе, хотя Китай в Европе не воевал. Россия продала Китаю новейшие истребители Су-35 и зенитные ракетные системы С-400. Прежде она отказывалась продавать такие виды вооружения из страха, что они могут быть скопированы китайцами. Но из-за санкций и ради укрепления отношений с Китаем эти опасения были отодвинуты в сторону. Расширение военных связей с Китаем, по словам министра обороны России, является «абсолютным приоритетом»[117].

Именно такой тип отношений больше всего ценил Путин – великая держава с великой державой. «Это всегда касается глобального лидерства, а не споров о второразрядной региональной проблеме, – сказал он однажды. – Конкуренция среди мировых держав. Таков закон. Вопрос в том, каковы правила, по которым развивается конкуренция». О том, каковы должны быть эти правила, у Москвы и Пекина сложилось очень похожее мнение[118].