Конечно, затем они снова занялись любовью, Катя едва успела закрыть ноутбук и убрать его подальше, а то несмотря на ранения Клима у них все подушки по итогу оказались на полу, и они сами были наполовину там же. И в ванной потом все флаконы Катины посыпались с полки, так что засыпали они совсем обессиленные, зато еще только светало, как ее разбудили не детские возгласы, а настойчивый шепот и нетерпеливые руки.

Удалось даже еще немного поспать, прежде чем проснувшиеся Иван и Матвей пришли выяснять, куда подевался их Клим, который так интересно и проникновенно умеет читать стихи Агнии Барто. Завтракали тоже все вместе, как настоящая семья, и Катя чуть не расплакалась, когда у Аверина зазвонил телефон, он куда-то вышел, а потом с недовольным и рассерженным лицом сообщил, что ему срочно нужно уехать в другой город в командировку на несколько дней.

Прощались будто он на месяц уезжал, даже умудрились заняться любовью в ванной так, что мальчики не заметили их исчезновения, и потом еще долго целовались в прихожей. Вечером Клим позвонил, когда малыши уже спали, попросил показать их, спящих, и в глазах его была настоящая тоска. Дальше ему захотелось посмотреть на Катю…

Она, засыпая потом, вздрагивала от удовольствия — подумать только, если бы ей кто-то сказал, что они с Климом будут заниматься любовью по видеосвязи, она бы рассмеялась говорившему в лицо. Теперь же лишь жалела, что Аверин въехал в какую-то совсем дремучую зону, где не было ни интернета, ни связи, иначе спать они бы сегодня точно не смогли. Теперь она вообще не знала, как будет спать без Клима. И жить без Клима.

Сегодня был день рождения Аллы. Фиалки… Катя специально встала раньше, Клим на связь не выходил, с одной стороны, она дико скучала, с другой же хотя бы выспалась. Маму на кладбище брать не стала, той накануне снова было плохо. Людмила Григорьевна тоже пришла раньше, и Катя уехала на кладбище на такси.

Купила целую охапку любимой сестрой эустомы, цвет специально выбрала самый нежный, фиалковый, и по дороге раздумывала, с какого возраста можно будет брать с собой детей. Пока они совсем маленькие. И наверное уже пора откладывать деньги на памятник, а еще съездить бы к Илье, его родители похоронили его на другом кладбище, Катю видеть не желали, поскольку считали Аллу виновной в смерти сына. А значит и Катю, но она не смела обижаться, просто может быть если Клим с ней поедет…

Она остолбенела, глядя на могилу сестры, и чувствовала, как изнутри поднимается удушливая волна страха. Там стоял букет белых роз, настолько огромный, что казался ковром, устилавшим могилу. Катя покачнулась и беспомощно схватилась за воздух.

Катя сделала над собой усилие и несколько раз моргнула. Нет, это не галлюцинация, ей не кажется, розы остались розами и никуда не исчезли. Она молчала, не в силах сдвинуться с места, и смотрела на роскошный букет, укрывавший могилу.

Некстати пришло в голову, что сама Алла непременно расценила бы это как… «прости». Или «благодарю». Но Катя не трепетная Фиалка. Для нее розы означали только одно — неизвестный Александр, отец малышей, знает о них, и теперь Катю ждет настоящая битва, потому что просто так уступать своих сыновей она ему не собиралась.

Нужно срочно связаться с Климом. Он обязательно поможет, пусть организует ей встречу с дядей, тем самым Константином Авериным, не вечно же тот будет охотится на марлинов! Катя грызла ручку, сидя в офисе, и нетерпеливо поглядывала на дверь. Аверин по обыкновению был вне сети, так что приходилось только ждать.

По обрывкам слухов, доходивших до нее, новый владелец компании в самом деле отжал бизнес у Асмоловского, который в свое время кинул его отца, своего бизнес-партнера. Клим работал у Асмоловского водителем, а потом тот остался с носом, и если не сложить два плюс два и не увидеть, что здесь поработала семейка Авериных, то грош цена ей как аналитику. И в отдел Аверин пришел не просто так, но это их дела с дядькой, или с Добби, Кате было все равно. Она была уверена, что Клим все уладит, как только появится.

Размышления прервал звонок Ирины Игнатьевны, сотрудницы исполнительного комитета, которая курировала малышей. Ее голос звучал озабоченно и взвинченно, она курила, с шумом выпуская дым в сторону от микрофона.

— Катюша, я звоню предупредить, что вас у меня забрали. В область. Эта сука, Савельева, все выясняла, какие ты уже подготовила документы и забраковала твои справки от психиатра и нарколога.

У Кати ослабели пальцы, а внутри тут же образовалась холодная, пугающая пустота. Савельева — та самая Галина Николаевна из области, что так мягко стелила ей о загубленной личной жизни. Ирина тогда еще предупредила ее не тянуть с усыновлением, на таких малышей как у нее, «чистеньких», всегда найдутся толпы желающих с деньгами. И Катя не тянула, она все делала как надо, как положено по закону.

— Что это значит, Ирина Игнатьевна?

— Не знаю, Катя, молись, чтобы Савельева не нашла на твоих детей усыновителей. И дуй за новыми справками.

Когда Аверин появился на пороге офиса, Катя чуть ли ему на шею не бросилась, еле сдержалась, не хотелось коллег в ступор вводить, хотя девчонки наверняка догадывались, по ком она там страдает в своей «стекляшке». Клим так посмотрел на нее, что противная, слизкая тревога немного отступила, даже дышать стало легче.

— Что-то случилось? — глянул он из-под своих черных вразлет бровей, и она чуть не расплакалась.

— Случилось. Он появился, Клим.

— Кто?

— Александр. Отец моих детей. Он хочет их забрать, и еще мне из исполкома звонили…

— Так. Ясно, — Аверин бросил на нее мрачный взгляд, развернулся и… ушел. Катя даже обидеться не успела, как тот вернулся и объявил погромче изнывающим от любопытства коллегам, для которых, конечно же, весь этот спектакль не прошёл незамеченным:

— Катерина, Чистяков распорядился проехаться по объектам. Можем выехать сейчас, это займет часа три, можем после обеда, тогда с концами, я потом отвезу тебя домой.

— После обеда, — ответила она, отчаянно стараясь не краснеть, но ничего не вышло, осталось лишь дожидаться обеда. Она еле дождалась.

На парковке Клим с одобрением рассмотрел ее клешеное к низу платье и первым сел на байк.

— Поторопись, Катя, там весь офис прилип к окнам. И платье подверни.

Катя послушно уселась сзади, но лишь только байк тронулся с места, подол взметнулся вверх, и она поспешно придержала его рукой. Зато когда Клим вырулил на центральный проспект, можно было в который раз прильнуть к широкой спине и почувствовать себя как в крепости. Защищенной и надежно спрятанной от всех врагов.

Показалось, что в потоке машин, ехавших следом, мелькнул черный кроссовер, но Катя не стала оглядываться и прикрыла глаза, сильнее обнимая Клима. Снова его ладонь нашла ее руки — как же ей нравится так с ним ездить! Но когда мотоцикл остановился, она поняла, что ни на какие объекты они не попали, и если ей не изменяет память, они приехали в тот спальный район, где снимает квартиру Аверин.