Это было самым правдоподобным объяснением из сотни тысяч вариантов, которые Катя успела перебрать и обдумать в течение рабочего дня. Некстати подумалось, что Добби лучше было бы увольнять не мамочек с детьми, а влюбленных дур, таких как она, потому что толку с нее сегодня в офисе было ноль целых, ноль десятых.

Клим честно добыл до конца рабочего дня, а потом так поспешно попрощался и ушел, что ее подозрения превратились в убежденность. По наитию она схватила сумочку и бросилась следом — просто высказать ему в лицо, какой он мерзавец и негодяй. И швырнуть в лицо старательно отложенные купюры с полученной позавчера зарплаты в счет оплаты всех долгов.

Но Аверин успел уехать вниз, и пока Катя ждала лифт, пока семенила к стоянке в чересчур узкой юбке — специально носила все эти дни, ходить неудобно, зато так выгодно обрисовывает все, что стоит обрисовать! — к тому моменту, как она выбралась на парковку, Клим уже заворачивал за угол на своем мотоцикле. Катя скорее по инерции последовала за ним, и каков же был ее шок, когда она увидела, что дорогу байку Клима перегородил черный кроссовер.

Несколько мужчин в костюмах окружили Аверина, лица у всех, включая самого Клима, были злые и недовольные. Один из мужчин уже садился на байк, а Аверина за локти подталкивали к машине. Тот не оказывал открытого сопротивления, но и подчиняться не спешил, и тогда Катю молнией пронзила догадка.

Клим сказал, что ударил машину. Он разбил Ламборджини! И теперь хозяин разбитого автомобиля требует компенсацию. Он наверняка пострадал сильнее, чем хотел показать коллегам, вон как страдальчески морщится и кривится, а она надумала себе уже… Тем временем мужчинам в костюмах удалось затолкать Аверина в кроссовер, и Катя не раздумывая бросилась к машине.

На ходу достала телефон, щелкнула камерой у капота, затем подбежала и распахнула заднюю дверь.

— Я сфотографировала номер и вызвала полицию, уже едет патруль, немедленно отпустите его! Клим, выходи!

Выпалила на одном дыхании, а потом запнулась и оглядела сидящих. Все, включая самого Клима — особенно Клима! — выглядели… обалдевшими. Вот правда, не испугаными, не разъяренными, а обалдевшими. Теперь, когда уже было не так страшно, Катя сумела лучше рассмотреть сидящих в салоне. Их было трое с водителем, один сидел на заднем сиденьи возле Клима и выглядел после него самым очумевшим, он даже рот приоткрыл. Наверное, от Катиной наглости. Первым очнулся Клим.

— Катенька, — его голос зазвучал слишком ласково, — все хорошо, я всего лишь должен поехать на одну встречу. Меня никто не везет силой.

— Но я… Я думала… Я решила, что ты разбил Ламборджини, — запинаясь и потихоньку заливаясь краской, пробормотала Катя.

— Я и разбил Ламборджини, — он продолжал говорить вкрадчиво, как с ребенком, будто у нее в руках не телефон с включенной камерой, а гранатомет, — вот поэтому мне и нужно проехаться с ребятами.

— Да? Ну тогда извини… Те, — поправилась сконфуженно и убрала телефон в сумку, —  я не знала…

Но Клим уже выбирался из кроссовера, довольно раздраженно оттолкнув руки пытавшегося его задержать мужчины. Подошел к Кате, притянул к себе за талию, второй рукой поглаживая волосы, и спросил тем же бархатным голосом:

— Ты что, правда собралась меня спасать? Одна против четырех здоровых мужиков с одним телефоном?

— Я понимаю, что это очень глупо, Клим, — она не знала, куда деться от стыда, — я просто очень испугалась, когда увидела, что тебя вынуждают сесть в машину. Извини, я не подумала, я…

— Я люблю тебя, — сказал Клим негромко, задержав руку у нее на затылке.

— Что? — Катя осеклась и уставилась на него с недоверием.

— Я тебя люблю, — повторил он уже громче, запустив руку глубже в волосы, — моя храбрая, отважная девочка…

А потом он ее поцеловал прямо у всех на глазах.

Аверин целовал ее перед зданием бизнес-центра на глазах у сотен людей, и его совершенно не волновало, что все прохожие оборачиваются и глазеют на них. Катю тем более не волновало, ведь он наконец-то сказал, что любит! Да пусть теперь хоть весь мир смотрит! И завидует.

Он целовал медленно, никуда не торопясь, нежно направляя затылок, и она таяла и плавилась от этих поцелуев, обняв за плечи любимого мужчину, чувствуя, как между ними прямо сейчас зарождается что-то новое, что не произносится вслух, но буквально сквозит во взглядах, объятиях и поцелуях…

 — Пойдем, я тебя отвезу, — Клим оторвался от нее с трудом, но из рук так и не выпустил. Подвел к байку и с нажимом повторил, глядя на рассевшегося на нем мужика в костюме: — Я только отвезу девушку.

 — Не вопрос, мы поедем за вами, — равнодушно кивнул тот и спрыгнул с байка.

Катя вспомнила, что сегодняшняя юбка вообще не годится для поездок верхом на мотоцикле, но увидев оседлавшего байк Клима, подтянула ее на бедрах и уселась ему за спину. Аверин поцеловал ей ладони и сомкнул их на своей груди.

 — Все будет хорошо, Катенька!

Она закрыла глаза и прижалась к спине Аверина, стараясь не сильно сжимать руки, она хорошо помнила, как он морщился от боли. Как оказалось, кроссовер ехал за ними едва ли не впритык, Катя заметила его боковым зрением, а потом снова закрыла глаза. Пусть едет, если Клим говорит, что все будет хорошо, значит так и будет, она не должна сомневаться в любимом мужчине.

Возле Катиного дома Аверин еще раз ее поцеловал, но здесь уже она первой прервала поцелуй — не хотелось давать лишний повод любопытным глазам и языкам.

 — Я приеду как только смогу,  — шепнул он, целуя за ушком. Направился к машине и сел на заднее сиденье, оттолкнув руку одного из окруживших его «костюмов». Тот что, подсадить его собирался?

Два «костюма» вместе с водителем загрузились в машину, третий сел за руль мотоцикла, и если Клим смотрелся со своим байком одним целым, то этот больше смахивал на медведя в цирке.

Катя ждала весь вечер и весь следующий день ждала, а когда ждать перестала, раздался звонок домофона, она как раз собиралась кормить детей ужином.

 — Я, девочка моя, открывай.

Она даже замок повернуть не могла, руки тряслись от нетрпения, а когда Аверин вошел, просто кинулась ему на шею. Он тут же бросил на пол объемные пакеты, поймал ее, сгреб в охапку, целуя и повторяя ежесекундно:

 — Ждала! Девочка моя любимая, как же я соскучился!

 — Я так волновалась, Клим!

 — Ну что ты, Катенька! Со мной все хорошо, я тебе говорил, ты должна мне доверять, что бы ни произошло. Ну перестань, что может случиться, когда меня любит такая девушка? Ведь любит?  — он заглянул в глаза, и она быстро закивала, от чего капли с ресниц полетели по сторонам.

 — Да, Клим, люблю, очень..

 — Я знаю…

Конечно, он знает, у нее на лбу наверное написано, но Кате было все равно. Он пришел, он здесь, все остальное осталось за порогом и было надежно отсечено захлопнувшейся дверью. Они целовались в прихожей, когда на шум и возню прибежали малыши. Клим отстранился от Кати, приседая на корточки.