Голос прервался. Таргитай погладил ее по голове, толкнулдверь землянки. Степан и Снежана спали обнявшись на куче тряпья, девочкипосапывали возле печки. Олег сидел за столом, читал книгу. Перед ним горелалучина, а на полу валялось множество огарков. Лицо волхва было бледное,осунувшееся, но глаза радостно блестели.

— Доброе утро, — сказал Таргитай. — Ты неложился? А где Мрак?

— Мрак… Мрак пробует новый лук. Нашел в развалинах.Натянул тетиву, настрогал стрел… Что-то вы какие-то странные. Случилось что?

— Я остаюсь с полянами, — сказал Таргитай. Онпрямо взглянул волхву в глаза. — Что бы ты ни сказал, что бы ни сказалМрак, я остаюсь. Теперь это мое племя.

Мрак стоял с луком в руках. В полусотне шагов он прислонил кразвалинам печи уцелевшую дверь. Четыре стрелы уже торчали в самой середке,Мрак неспешно целился, опускал лук, подтягивал тетиву, снова накладывал стрелу.

Таргитай и Олег зашли сзади, Таргитай с удивлением смотрелна лук. В Лесу это были простые толстые прутья в рост человека, за оба концацепляешь прочную жилу, вот и готов лук. А это вроде короче, из костяныхпластин, скрепленных штырями, железными зажимами, проволокой. Мрак судовольствием щелкнул ногтем по тетиве, та загудела, как комар. Такую не всякийнатянет!

— Видали? — спросил он. — Не полянский лук!Из такого удобно с коня стрелять. Можно на полном скаку, кто умеет.

Олег обошел Мрака со всех сторон, сказал уважительно:

— Кто-то ссадил с коня не просто всадника! Как толькобросили такое сокровище?

— Завалило обломками. Тетива сгорела. Вы мне зубы незаговаривайте! Становитесь, буду учить стрелять.

Он кивнул на два десятка стрел, аккуратно разложенныхрядком. У всех блестели остро заточенные наконечники. Мрак хмуро улыбался, нолицо его осунулось, глаза ввалились. Таргитай вдруг даже качнулся от чувстваглубокой вины: оборотень держится из последних сил, не дает волку в себе взятьверх, старается довести его с Олегом до людей, успеть пристроить!

Олег ринулся к двери, кое-как выдернул стрелы. Непривычнотяжелые наконечники оттягивали ладони. Он потрогал один пальцем, там сразувыступила алая кровь: Мрак заточил края как иглы.

— Я первый! — сказал Таргитай.

Мрак поднял брови, потрогал Таргитаю лоб. Таргитай смотрелчистыми честными глазами. Удивляясь неожиданной прыти лодыря, Мрак сунулТаргитаю лук, поставил ему ноги на ширину плеч, выпятил левую руку, в правуюдал стрелу.

— Вон та дверь, видишь? Попади в среднюю доску.

Таргитай с трудом натянул тугую тетиву, выпустил стрелу.Спружинив, тетива больно щелкнула по пальцам. Таргитай ойкнул, выронил лук.Мрак выругался, Олег со всех ног бросился отыскивать стрелу, что улетела мимодвери.

— Больно! — выговорил Таргитай с трудом. Он подулна покрасневший палец, потряс кистью. — Громобой учил надевать кожаныерукавички…

— Перебьешься, — заверил Мрак грозно. —Рукавички ему! А стрелять с печи? Не отрывая задницы от теплых кирпичей?

Олег носился на четвереньках среди горелых обломков, вокругвздымались черные вихри. Наконец он подхватился с радостным воплем:

— Нашел! Ха-ха, на три шага мимо!.. Дай мне, я попаду всамую середку!

— Еще чего, — возмутился Таргитай. — Теперь язнаю поправку, а ты нет!

Когда солнце стояло в зените, Мрак сказал, сжалившись:

— Ладно, на сегодня хватит. По крайней мере в дверьпопадете… Если встретите зайца такого размера — не промахнетесь. Сходим,проверим в деле.

Изгои были мокрые, покрытые черной копотью. С них лило в триручья, двигались на полусогнутых. Таргитай мечтал уже упасть и спокойноумереть, только бы не мучиться. Как в дыму услышал тоскливый вопль Олега:

— На охоту? По такой жаре!

— В самый раз, — ответил Мрак хладнокровно. —Мужчины вы аль нет? Бабы сидят голодные.

Он молча зачислил и Степана к бабам, тот вряд ли понималохоту, а по Мраку всякий, кто не умеет бить зверя, — женщина или малоедитя.

— Это тебе не на дуде гудеть, — сказал Олегзлорадно.

На порог, потягиваясь, вышел Степан. Заспанный, на огромныхзвероватых невров смотрел уже без страха. Его глаза отыскали Таргитая.Улыбнулся ему, уже как будущему полянину. А Мраку, поклонившись, сказал,позевывая:

— Когда-то боги, видя, как род людской множится, решилиотдать им всю землю, а самим удалиться на небеса. Позвали людей, сталинаделять. Таким, как ты, охотникам отдали леса, землепашцам выделили нивы,рыбакам отдали реки и озера, морякам — моря и океаны… потом расскажу, что это…не сбивай, рудокопам — горы… Понятно, что купцы поспешили выпросить торговыепути, пастухи — пастбища, девки — румяна и притирания, старики — завалинку… Всеразобрали к обеду, а певец явился только под вечер.

Мрак засмеялся:

— Такой же растяпа, как наш Таргитайка!

— Да, — согласился Степан. — Стал певецпросить и себе хоть что-то, но Род лишь развел дланями… или крылами, ежели былв личине сокола. Боги могут все, но что уже сделают, не отменят ни они сами, нидругие боги. А где ты шлялся, спросил Род, а певец в оправдание: я, мол, пел…

— А теперь пусть попляшет! — засмеялся Мрак.

Олег улыбнулся одними глазами. Похоже, на этот раз былсогласен с Мраком.

— Пусть, — снова согласился Степан и широкозевнул. — Род грустно развел руками… аль крылами: ни осталось на земленичего, чем мог бы владеть певец. Но зато ему, единственному, откроет небеса. Икогда певец пожелает, он всегда там желанный гость!

Олег вежливо промолчал, а в глазах Мрака заблестели веселыеискорки. Как и Олег, в стариковские байки не верил, но эта понравилась. Гдепройдет Тарх, а это все равно, что вести корову с завязанными глазами, тампройдет и другая корова, грамотная. Тем более, если поведет он, Мрак. А с двумякоровами, уже почти бодливыми, можно стоять пусть не перед богами, но все жестоять на земле крепко.

— Эй, — сказал он, — не знаю как насчетнебес, но по лесу прогуляться придется. Пошли!

Стеная, Таргитай и Олег взяли ножи, единственное своеоружие, пошли за Мраком. За околицей потянулась высокая сухая трава, жесткиестебли звонко щелкали по сапогам. Прошли реку, впятеро больше, чем их леснаяРека, но Степан говорил, что есть и поболе реки. Высоко в синеве вилась едвазаметная пташка, жаворонок — священная птица, как уже знали невры от полян. Вгустой траве что-то прошмыгивало, но так быстро, что изгои не успевали ртараскрыть, а Мрак даже не поворачивал головы. Дважды переступали через птичьигнезда, в одном было пять яиц, в другом — три голых птенца. Завидев невров,птенцы неимоверно распахнули ярко-красные широкие рты, яростно запищали.Крохотные язычки дрожали, птенцы едва не вывалились из гнезда навстречуогромным неврам.