Меньше, чем через час, клубившийся около самой воды туман медленно рассеивался и уже можно было рассмотреть очертания виднеющегося Юга. Их глазам предстали золотые поля пшеницы, тянущиеся еще на многие шаги вперед. Все, как один, ускорили шаг. Всем не терпелось поскорее сойти с длинного моста и ступить на землю Юга. А еще хорошенько передохнуть. Все же полдня ходьбы уже давали о себе знать.

— Наконец дошли, прям не верится, — проворчал Валериан, когда его ноги ступили на узкую тропинку между огромными полями. Чтобы не топтать пшеницу было решено идти по доступному участку земли друг за другом. Виола шла первой, а замыкал всю процессию Каэль.

— Не таким я его себе представляла, — отозвалась Аурея, ступающая за близнецом и осматривая местность, но не видя пока ничего, кроме полей.

— А каким? — поинтересовалась Этна, следующая за подругой. По правде говоря, она тоже не таким представляла себе сердце Форланда. Думала, что сразу, стоит им переступить порог моста, как бурлящая жизнь с головой обрушится на них и увлечет за собой. А пока она видела лишь безмолвные поля колючей пшеницы и ни единого домика рядом.

— Более живым? Не знаю.

— Ну, они же должны, как и целители, выращивать разные культуры. Иначе как бы мы ели их хлеб? — резонно ответил Констэнс, бодро шагающий позади девушек. Все молча согласились с его высказыванием и продолжили путь. Теперь можно было и помолчать. По крайней мере, они находились на… живой земле, а не на пустом мосту.

Постепенно золотые поля, объятые солнцем, редели. На их месте мелькали редкие подсолнухи и дикая, высокая трава, отличная от той, что растет в лесу. Один раз они даже встретили пасущуюся корову, которая лениво жевала травинку и при виде их также лениво замычала. Как бы интересно не выглядело животное, северяне не рискнули подходить к ней поближе из-за внушительного размера и рогов, поэтому просто пошли дальше, периодически оглядываясь, будто боясь, что млекопитающее ринется в погоню. Но, к их счастью, корову интересовала лишь трава.

Вскоре показались первые дома. Они были маленькими, деревянными и с оградками. Вокруг них росли плодовые деревья, а из-за забора слышалось кудахтанье кур и блеянье коз. Юг все еще не соответствовал ничьим ожиданиям. Каждый из них, кажется, недоумевал, мол, как могут правительницы жить в такой глуши. На их счастье им встретилась пожилая южанка, которая от души посмеялась над их разочарованием и любезно сообщила, что это лишь окраина Юга и чем дальше они будут идти, тем больше им будет попадаться домов, а там и до Двора королев совсем недалеко будет. Эти слова успокоили северян, и они двинулись дальше в путь, получив пожелание удачи на Отборе и предвкушая встречу со стороной, которая никогда не спала. По крайней мере, по словам других людей. Осталось лишь убедиться в этом самостоятельно.

Молодые путешественники шли еще около часа по полям и захудалым деревням, прежде чем смогли выйти к сердцу Юга. Не сказать, что они были очень расстроены, пока преодолевали нужное расстояние, но, признаться, все ожидали куда большего.

Впрочем, легкое разочарование Этны испарилось также быстро, как испаряется по утрам роса с травы. Конечно, это не то, чего она ожидала, но, признаться, звуки домашнего скота, работающие в своих огородах южане (гораздо больших, чем у самих северян) и практическое отсутствие деревьев были любопытными феноменами. Ей сложно было представить, как можно было жить в доме, где больше одного этажа или как можно было управляться с таким большим хозяйством в лице скота, огорода и посевов пшеницы. Впрочем, люди, жившие в этой части Юга, не выглядели несчастными. Они изредка останавливали молодых северян, интересуясь, куда они идут и желали удачи, узнав, что на Отбор. Некоторые из них даже говорили о том, что они сами или их дети утром были на коронации и, если бы не работа, они непременно остались бы на гуляния, которые продлятся до самой ночи. Этна и сама была бы не прочь посетить эти гуляния, правда, не была уверена, что сможет сделать это из-за усталости. Может, вечером, как немного передохнет? Наверняка и остальные тоже захотят присоединиться.

Незаметно деревни и их огороды исчезли, сменяясь более широкими домами с уютными крылечками и распахнутыми настежь большими окнами. Домов было большое множество, но ни один из них не был похож на другой. У одного стены были каменными, у второго были резные оконные рамы, а у третьего и вовсе могла быть вывеска, уведомляющая о том, что в этом доме могут оказать различного рода услуги. Все было таким разнообразным, как цветы на лесной опушке! А мощеная дорога под ногами? Этна привыкла к тому, что под подошвой сапогов мягко пружинит земля и трава, но тут шаг был жестким и твердым, непривычным. Она, как и ее спутники, не знали, куда девать глаза: лицезреть здания, дорогу или веселящихся после коронации людей?

Постепенно дома терялись в более крупных зданиях, у которых были свои вывески с обозначениями. По одну руку раскинулись открытые продуктовые лавки, в которых в очереди за овощами, мукой и Мать еще знает за чем стояли южане. По другую руку виднелись стеклянные витрины с будто живыми манекенами, на которых, словно на больших кукол, были надеты роскошные наряды, достойные, казалось, королев. Меж таких ателье и магазинчиков виднелись скромные двери в читальные лавки. Каждая дверь будто манила к себе, нашептывая зазывания и приглашая войти внутрь хотя бы на минуточку, чтобы только одним глазком взглянуть на притаившийся внутри маленький мир.

Среди таких торговых точек были и вовсе громадные здания, возле которых ходили зазывалы. Своими зычными или певучими голосами они призывали зайти именно в их таверну, обещая вкусные напитки, свежую еду и мягкую постель. Все было таким чудным и необычным, что Этна даже не могла скрыть своего восторга. Мир здесь буквально бурлил и дышал. Совсем другой. Не такой, как ее тихий лес с перешептыванием деревьев. Но… такой энергичный и манящий. Она была готова жить здесь, лишь бы иметь возможность бродить по этим улочкам, похожим на вены большого организма.

— Насколько я помню, лавка Коллин находится прямо за таверной «Три светила», — проговорил Валериан, нехотя отрывая глаза от окружающего пейзажа, чтобы взглянуть на других северян и удостовериться, что он ничего не путает.

— Ага, осталось только найти ее. Тут так много этих таверн и магазинов, что глаза разбегаются, — отозвалась Ундина, завороженно таращась на воздушное платье, скрытое за витриной мастерской лавки.

Этна хотела было предложить пойти дальше или спросить у местных, где находится лечебная лавка матери Августы, но замерла. Юг, хоть и бурлил жизнью и множеством голосов, не имел своей музыки. Он был полон звуков, но никто не исполнял мелодию. Ровно до этой секунды, пока она не услышала мелодичный свист, хлопки в ладоши и… музыку. Мелодию, сплетенную двумя неизвестными ей музыкальными инструментами. Веселую, задорную и танцующую.

Из проулка выскочила девушка в легкой сиреневой юбке, которая развивалась от ее движений. На ней была простая белая рубаха, черный корсаж и белый большой цветок в распущенных темных волосах. Она танцевала, держа подол своей легкой юбки, похожая на прелестную бабочку с худыми ногами и изящными движениями. Следом за ней вышло трое парней, которые и создавали мелодию из свиста, хлопков и инструментов. Они были одеты в простые штаны и светлые рубахи, а их головы были непокрыты. Они продолжали исполнять задорную мелодию, пока танцовщица скакала в танце по мостовой, обнажая босые ступни, задирая юбку выше щиколотки и разбавляя ритмичные движения танца улыбкой. Изредка она кружилась вокруг своей оси, и тогда ее взметающаяся вверх юбка была похожа на пышный бутон цветка. Все прохожие замерли, глядя на бабочку в девичьем обличье, присоединяясь к общей мелодии и хлопая в такт ей.