— Да, а в целом без приключений, — ответила Ундина за всех. Впрочем, все были согласны.

— Ну хорошо. Тогда проходите наверх. Там найдете еду на горячей поверхности и… — хозяйка лавки немного нахмурилась, прежде чем продолжить, осматривая каждого северянина, — будет большой матрац в другой комнате, там поспите. Другого, к сожалению, предложить не могу. Сами, надеюсь, справитесь, а то я отлучиться не могу — надо собрать заказы и отдать их местным мальчишкам-гонцам.

Затем она щелкнула щеколдой стойки, открывая ее и по одному пропуская молодых людей за нее. Они гуськом поднялись на второй этаж, поделенный на несколько небольших, но светлых комнат. Прежде чем пройти дальше лестницы, каждый и каждая сняли свою обувь, ощущая уставшими ступами прохладные доски. В одной из комнат, служившей объединенной кухней со столовой, нашелся стол с двумя стульями, пара шкафов и… горячая поверхность, представлявшая собой странную открытую печку, из дверцы которой виднелись обуглившиеся дрова, а наверху стоял горшочек, откуда исходил весьма ароматный запах. Особо голодные в лице Валериана и Каэля расположились на кухне, без особого труда найдя тарелки и приступив к трапезе. Остальные направились в комнату, где их должно было ждать их большое спальное место.

В комнату проникал мягкий свет, а из открытого окна слышался шум гуляний и проникал свежий воздух. На полу валялся большой матрац, странное покрывало, сшитое, видимо, из остатков ткани, и подушек, которых на всех не хватало. Чем богаты. Но и на том «спасибо», не так ли?

В тишине молодые северяне стянули с себя плащи, устроив их на стоящем у двери стуле и, чувствуя явную неловкость, устроились на ложе. Этна лежала почти возле самой двери, спиной ощущая спину Ауреи, которая лежала лицом к Констэнсу. Чтобы им обеим было хоть немного комфортно и уютно. Возле Констэнса расположилась Ундина, а возле нее — Виола. Особо голодным подушки не достались. Да что там — Этна и Аурея лежали на одной подушке, соприкасаясь затылками. Молодая целительница закрыла глаза, расслабляясь. Многочасовое приключение дало о себе знать и даже звуки улицы и разговоров Валериана с Каэлем не помешали ей погрузиться в сон.

Проснулась она спустя несколько долгих часов. За окном мельтешил закат, но, судя по звукам, гуляния были в самом разгаре. В комнате тихо сопели другие северяне. Учитывая, что Этна лежала почти на самом краю она поняла, что на их большой кровати случилось пополнение после того, как Валериан и Каэль закончили свою трапезу.

Ей хотелось на улицу. Очень сильно. Звуки чужого веселья и неизведанность Юга буквально манили ее на улицу. Ей хотелось услышать каждый звук, каждый смех. Хотелось прочувствовать все своей кожей. Хотелось увидеть абсолютно все, каждую мелочь и каждого южанина. Она чувствовала это так сильно, как жаждущий ощущает прохладу воды. Молодая целительница не захотела никого будить, поэтому очень тихо встала с матраца, забирая свой плащ со стула и накидывая его на себя. Выйдя из комнаты она подумала о том, не перекусить ли ей перед вылазкой, но решила, что лишь зря потеряет драгоценное время и поэтому быстро натянула свои сапоги у лестницы и спустилась на первый этаж.

Коллин обнаружилась возле одного из стеллажей. Сидя на корточках, она что-то просматривала на полке и делала записи в журнале. На звук шагов Этны она обернулась и поднялась на ноги, оставляя тетрадь на одной из полок, что была выше.

— А где остальные? Спят, что ли, еще?

— Да. Я не стала их будить. Хочу посмотреть на гуляния. Тут все такое необычное.

Хозяйка лавки кивнула и запустила руку в карман своей юбки, вынимая оттуда золотой приплюснутый многоугольник. Монета. Она подошла ближе и протянула ее молодой целительнице, почти что вложив его в руку, обтянутую перчаткой.

— Вдруг захочешь что-то купить. Только спрячь, а то тут много тех, кто охоч за деньгами. И капюшон накинь, чтобы внимания не привлекать.

— Спасибо большое, Коллин, — искренне проговорила Этна, сжимая монету в ладони. Она не ожидала такой доброты от женщины, чья дочь искренне ее ненавидела. Была поражена ее щедростью. — Спасибо. Я верну, если ничего не куплю или если будет сдача.

— Оставь себе. И иди уже.

И Этна, улыбнувшись, выскользнула за дверь, на встречу шумному и никогда не спящему Югу.

Уже на улице, чуть отойдя от лечебной лавки, она разжала ладонь, смотря на золотую монету. На аверсе — три солнца. На реверсе — три луны. И больше никаких знаков, и символов. Красивая. А правильные стороны многоугольника были приятны для поглаживания их пальцем. Она спрятала монетку в перчатку, потому что больше было некуда, накинула капюшон и, постаравшись запомнить, где находится, двинулась прямо по мощеной улочке. Страх потеряться в городе был, но, с другой стороны, если она не боится теряться среди деревьев, где не у кого даже спросить дорогу, то почему должна потеряться там, где везде люди, у которых можно попросить помощи в случае чего?

Сначала ей не попадалось ничего, кроме однотипных таверен и втиснутых между ними домами. Периодически она видела дома, на крыльце которых стояли метлы, а рядом или в окне находились девушки и женщины, чьи головы венчали остроконечные шляпы. Поначалу Этна не понимала, что это за места. И если метлы почти не вызывали вопросов, то шляпы еще как. Они были такими странными и очень хорошо привлекали внимание. В конце концов она не выдержала и подошла к одному из домов, на котором была вывеска. Правда она не успела толком ее прочесть, как услышала:

— Здравствуй! Желаешь пива? — из окна выглянула приветливая девушка, чью голову венчала темная остроконечная шляпа с полями. Она с любопытством уставилась на Этну, пытаясь рассмотреть лицо под капюшоном. Судя по вскинутым бровям она все же смогла увидеть шрамы, но незнакомка постаралась вернуть лицу спокойствие и дружелюбие. То ли не хотела смущать, то ли боялась повести себя грубо. Впрочем, юную целительницу сейчас волновал другой вопрос.

— Пива?.. Это что-то вроде браги? — Этна нахмурилась, складывая пальцы в приветствие и устремляя глаза на приветливую незнакомку. Та взглянула на сложенные пальцы, соображая, кто перед ней находится.

— Почти. Это напиток на основе сахара, воды и дрожжей. Ты с Севера? Пришла на Отбор? — пивоварка продолжала с любопытством смотреть на северянку, высунувшись из открытого окна. Правда, ее добрые глаза больше блуждали по одежде, нежели по лицу.

— Да, именно так. Я не пью, на самом деле. Мы употребляем брагу и медовуху на праздники в основном.

— От маленькой чарки ничего не будет, поверь мне! У меня самое вкусное пиво на всем Юге, — и с этими словами она скрылась в окне, оставляя Этну на людной улице с непониманием в глазах. Правда, через минуту она вернулась и протянула маленькую кружку, в которой плескалась темная жидкость с пеной. — Давай, я угощаю.

— Спасибо, — вновь пораженная чужой щедростью, молодая целительница приняла пиво из рук пивоварки и сделала небольшой глоток, смакуя кисловатый вкус, отдающий лимоном. Но это, надо сказать, было вкусно. Поэтому она осушила маленькую чашку и вернула ее хозяйке, продолжая улыбаться. — Спасибо. Это и правда очень вкусно!