Сергей поскорее содрал с себя этот проклятый артефакт, знак рабства, и с отвращением бросил его на стол, вытерев руки о штаны, будто подержал что-то гадкое, скользкое и ядовитое.

– Теперь его! – Сергей указал на Лурка и, подойдя, занял место парня. Процедура повторилась один в один, и все вместе заняло не более полминуты, а то и меньше.

– Все, я выполнила! – кивнула женщина, собралась спрятать «перстень», но Сергей не дал этого сделать. Он выхватил кольцо из ее рук, внимательно наблюдая за магиней, шагнул к столу, взял в руку один из сброшенных ошейников и, прежде чем колдунья успела что-то сказать, набросил серебристую ленту ей на шею. Коснулся перстнем – щелк! – ошейник закрылся.

– Ах! – Магиня побледнела еще больше, став белой как полотно, схватилась за горло и на миг прикрыла глаза, будто не веря в происходящее. Потом очнулась и хрипло каркнула: – Я первая колдунья клана! Глава меня слушает! Остановитесь! Я не хочу вашей смерти! Твоей смерти!

– А его смерти ты тоже не хотела, да? – Сергей наотмашь хлестнул женщину по лицу и толкнув ее в грудь, указал на мертвого Джана, так и висевшего на кресте. – Ты из человеколюбия поддерживала в нем жизнь, тварь?! А вот теперь и ты попробуешь, каково это – висеть на кресте! Лурк, раздень ее! Совсем! Догола! И на крест!

Лурк с готовностью бросился исполнять, женщина завизжала, начала отбиваться, отталкивая парня, но получалось у нее плохо, колдунья явно не дотягивала по уровню боевой подготовки до своих телохранительниц. Да, скорее всего, и вообще никогда не училась единоборствам – зачем? Какой человек в своем уме вызовет на бой магиню, Советницу Главы? Она с детства уже могла очень эффективно пользоваться своей магией, и ни одна воительница не стала бы ее вызывать на поединок. Впрочем, это было запрещено законом – Морна рассказала. Колдуньи неприкосновенны – если это «свои» колдуньи. Эорнские.

Через пять минут голая колдунья рыдала на грязном, окровавленном полу, сжавшись в комок, изображая из себя зародыш в чреве женщины. Лурк пытался ее поднять, чтобы пристроить на крест, но вымазанная кровью и содержимым кишок растерзанного палача женщина проскальзывала в руках, падала, отбивалась ногами, и Сергей стал опасаться, что Лурк в конце концов придет в ярость и попросту ее зарубит. Парень матерился так, что у воспитанного человека от таких ругательств уши свернулись бы в трубочку.

Сергей особо воспитанным не был, прошел армию и ментовку, которые могли легко соревноваться по качеству матерщины со стройкой и корабельным портом, потому уши его остались целы. Слушать мат и глядеть на упражнения Лурка и магини быстро надоело, и тогда Сергей все-таки сделал то, что до этого момента боялся делать, – задействовал магию.

Увы, после двух неудачных экспериментов в камере в голове подсознательно закрепился страх перед использованием своих магических способностей, настолько страшной была боль, возникшая во время попыток поколдовать. С двух раз практически выработался условный рефлекс – прямо-таки как у собачек Павлова.

Аж в животе захолодело, и чуть не вывернуло наизнанку от страха! Тем более что атмосфера пыточной располагала к тошноте.

Но все получилось. Невидимая рука подняла заверещавшую еще больше женщину в воздух и прижала к кресту, раздвинув ее руки так же легко, как если бы Сергей своими живыми руками раздвинул хрупкие соломинки. Лурк быстро примотал руки к перекладинам и оглянулся на Серг:

– Ну что, можно, я спущу с нее кожу? Посмотрим, сколько она проживет? А еще неплохо было бы отрезать ей сиськи! И нос! – Лурк вдруг криво усмехнулся, и эта улыбка была настолько страшна, что Сергей невольно содрогнулся. Глаза парня горели как у безумного – адским, неутолимым огнем. И Сергей понял – отдай он такой приказ, Лурк на самом деле заживо освежевал бы колдунью. И рука бы не дрогнула. Это уже совсем не тот веселый парнишка, с которым Сергей расстался только вчера. И всего какие-то сутки! И целая жизнь…

Горько и страшно. И нет предела человеческой жестокости и злобе. Война – это плохо. И не живется же людям! Ну не утащишь ведь в могилу всех денег, что нахапал! Не будешь ты править народами, будучи хладным трупом! Деньги и власть. А еще война – во всех мирах. И так будет всегда! Человек – хуже зверя, потому что, кроме своей звериной натуры, у него имеется еще и хитрый, изворотливый разум.

– Не надо! Нееет! – Женщина задергалась, и вдруг из нее потекло со всех дыр. Запахло нечистотами, Сергей брезгливо поморщился и отвернулся, ему было противно и очень тоскливо на душе. Теперь он еще и палач, заплечных дел мастер! Прогрессирует, ага… И подмастерье имеется – вон как со знанием дела описывает, что сделает с женщиной!

– Подожди, Лурк, – глухо сказал Сергей и подошел почти вплотную к магине, не дойдя до нее один шаг. – Будешь отвечать на вопросы, или тебе будет очень больно! Поняла?!

Женщина бессмысленно на него посмотрела, не сразу ответив. Видимо, впала в такое состояние безумного, животного ужаса, что едва не сошла с ума. А может, и сошла – но это можно узнать, только задав вопросы. А их было много, этих вопросов, и следовало спрашивать побыстрее – пока в допросную не решил попасть кто-то еще, тот, кто имел право проверить деятельность допросчиков.

– Ты меня понимаешь? Понимаешь, эй?! – Сергей похлопал по окровавленным щекам женщины и отошел назад, сев в кресло. Устал. Сегодня был тяжелый день. Очень тяжелый день.

Или не один день? Сколько он уже тут? Не менее двух дней, это точно. День лежал в беспамятстве, потом день в заключении – дважды принесли еду, значит, прошло не менее двух суток. Ведь насколько Сергей знал, заключенных в этом мире кормили раз в сутки.

Женщина была довольно молода. Лет тридцать, не более того. А может, и меньше. Хорошая фигура, не такая жилистая и сухая, как у воительниц, но без лишнего жира и уже тем более – целлюлита. В другое время залюбовался бы ее высокой тяжелой грудью, круглыми бедрами, тонкой талией. Теперь же никаких чувств, кроме холодной ненависти и ярости, а еще – было осознание, что после того, как женщина выдаст нужную информацию, ее придется убить.

Нет, не так страшно, как предлагал Лурк (Все-таки чтобы напугать предлагал или… всерьез?!), просто убить, и все тут.

Да – месть! И что?! Имеет право! Когда думал о том, что больше не услышит Джана, его перебранки с братом – к горлу подкатывал комок и хотелось так врезать по башке этой твари, чтобы мозги разлетелись по всей комнате! Заслужила!

Теперь Лурк никогда не будет прежним, это точно. Все плохое, что происходит с человеком, меняет его – иногда до неузнаваемости. Весельчаки становятся мрачными депрессивными типами, рядом с которыми быстро впадаешь в уныние, добрые ожесточаются и теряют веру в людей. Так бывает, и совсем не редко.

– Отвечай быстро, не раздумывая, иначе будет плохо! Ясно?! (Закивала головой.) Хорошо. Итак, кто приказал пытать моих мужчин?! Чья идея?!

– Это советница по безопасности приказала! Я тут ни при чем! Глава попросила меня проследить, как идет допрос, и поддержать шпиона, чтобы он не умер раньше, чем расскажет все, что знает!