У нас в кладовойбыло хоть шаром покати по причине тотальной экономии. Пироги давно съели, новыенадо было стряпать. Или покупать.

— Холодецесть. Только он ещё не холодец, а горячий бульон с мясом, — сообщила я.

— Нет,хочется чего-нибудь такого… Сладкого… — вздохнул Профессор.

— К тому жеон теперь без мяса, — добавил невинно Лёд.

— Что?! —я кинулась к плите и заглянула в кастрюлю.

Так и есть, —всё мясо выловили и съели, пока я мылась, в кастрюле болтались одни кости вуваренной жидкости.

— Гады!!! —взвизгнула я. — Всех убью!

— Послебольшого заклинания очень есть хочется, — виновато объяснил Профессор,глядя на свои тапочки.

Вид у него былнастолько несчастный, что я, неожиданно для себя самой, проболталась:

— Яблоки уменя есть. Янтарный подарил.

— Ура! —завопили наперебой ещё громче, чем в первый раз, Лёд с Рассветом, бессовестныеи наглые Лёд с Рассветом. — Неси скорее! Сладкого охота!

Янтарный появилсявечером, как по заказу.

Обычно нашивстречи проходили в достаточно немногословной атмосфере.

Что во времяподобного общения можно ещё и говорить, ему видимо в голову не приходило, а япомалкивала, чтобы не расстраиваться лишний раз.

С драконом ведьтоже разговоров не было, даже когда мы не летали к звездам, — он и вобычное время мысли на ходу ловил, словно мячики… И отбивал обратно… И надобыло не зевать, чтобы поймать этот мячик… И кинуть новый… Эгоист надменный!Засел где-то в горах, и знать меня не желает… Ненавижу!!! Эх, хоть бы знать,что живой…

Нет, с Янтарнымбыло нормально и этого достаточно. С кем другим, наверняка, было бы ещё хуже.Этому-то я хоть нравилась, несмотря на то, что еще с пансионата Янтарный твердосчитал меня не вполне нормальной.

А что, неправдачто ли? Так оно и было. Нормальных в Отстойник на практику не присылают.Нормальные практику проходят в нормальном месте нормальным образом. А не накухне.

А у Янтарногоглавное достоинство было то, что он надежный, если не требовать от негомногого.

Я рассказала ему,что Рассвету надо попасть в архив Горы.

Янтарный пообещалподумать.

На этомговорильная часть представления завершилась, началась пантомима, сопровождаемаясопеньем, извиняюсь, страстным дыханием, и скрипом кровати.

* * *

Утром на нашуголову неожиданно упало немного денег. Я так поняла, что от щедрот владельцарыбных складов и решётчатых башен, лишь на второй день поверившего, что отпожара он не пострадал.

ОголодавшийПрофессор выделил из этого богатства толику и на хозяйство. И даже экипажразрешил взять, чтобы накупить всего и много, и поэтому подешевле.

Я загрузилакорзинки и мешки, взяла лист заказов и мы поехали.

Кучер наш былчеловек основательный, и всё делал добротно. В том числе и отмечал свой день рождения.

Он его отмечал вположенный день, потом на следующий день поотмечал ещё немножко, и на следующийза следующим днем ещё немножко с утра — и когда мы ехали на рынок, он правиллошадьми несколько отстранённо, потому что был во власти приятных дум насчеттого, как он продолжит праздновать вечером.

В результате околорынка мы въехали прямиком в бок начальника Службы Надзора за Порядком. Не личнов его бок, конечно, но в экипаж.

О-о-о, такихзабористых выражений я ещё не слышала.

И стала ихзаписывать прямо на листе заказов, чтобы не забыть. И спросить у Профессорапотом, что означают отдельные незнакомые мне слова. И заодно узнать, неполучится ли из такой отборной ругани заклинаний.

Наш кучер,осознав, что он натворил, надолго ушёл в себя и лишь кивал через равныепромежутки времени, чтобы создавалось впечатление, что он участвует в разборесобственных действий.

Когда начальникутих, я высунулась из окна и вежливо попросила его повторить некоторые слова,которые расслышала неразборчиво.

Начальник побагровели вскочил на подножку нашего экипажа, наверное, чтобы мне было лучше слышно.Но, увидев лист бумаги у меня в руках, неожиданно сник.

— Пишете? —почтительно спросил он.

— Да,записываю, — согласилась я.

Начальникизобразил улыбку, спрыгнул в пыль, и экипажи неожиданно быстро расцепились.

Скандала неполучилось.

А я решиласпросить значение неизвестных слов не у Профессора, а у Ряхи, потому чтовспомнила, что он просил приходить каждый день после обеда, а вчера япропустила из-за того, что всё представительство отсыпалось, и я в том числе.

Встряхнутыйнахлобучкой начальника Службы Надзора за Порядком кучер почти пришел в себя истал двигаться более осознанно. И до рынка нам удалось доехать безпроисшествий.

На рынке я увиделаРяху собственной персоной: он ходил по рядам и чего-то высматривал.

— Привет,Двадцать Вторая! — поздоровался он на ходу.

— Ряха, я несмогла… — начала я почти виновато.

— Даладно, — отмахнулся Ряха. — Знаю я. На заборе ночью сидела. Скажилучше, где взять ореховую настойку? Ну, знаешь, тёмная такая.

— У нас в«Лавке Южных Товаров», — озадаченно сказала я. — А тебе зачем?

— Надо, —солидно ответил Ряха. — У вас, говоришь? А что, это мысль. Захвати мнебутылочку, — я сегодня тебя жду. После обеда. А кто у нас кожу лучше шьёт?

— А Медбратего знает, — пожала плечами я. — Вроде бы мастерская есть околокондитерской, там все шьют. Или к сапожникам обратись, — они же с кожейработают, может, подскажут.

— Угу,хорошая мысль, — одобрил Ряха. — Ну, всё, привет. После обедапоговорим.

И походкой страшнозанятого человека удалился в сторону кондитерской.

Я осталась вполном недоумении, гадая, чего это сегодня с утра и Ряха, и начальник СлужбыНадзора себя так странно ведут.

Пошла посмотретьна ту половину щита, на которой жрецы Храма вывешивали еженедельно лунныйгороскоп.

День как день.

День Чёрнойдеревянной Кошки, восемь зеленых мэнгэ.

Всё как обычно.

* * *

Ну, конечно же,любопытство сдержать не удалось и после обеда меня из представительства словноветром сдуло.

Позаимствовав в«Лавке Южных Товаров» ореховую настойку, я побежала за реку.

Ряха, лежа наширокой деревянной скамье, методично поднимал и опускал ось от экипажа. Всё наполянке говорило, что к предстоящему турниру он готовится не на шутку.