Джаспер выбрался из кресла и потопал на кухню.

Толкнув дверь, мальчик погрузился в густое мучное облако – в нем проглядывала сухая фигура суетившейся у духовки миссис Трикк.

Пчела Клара зажужжала, на миг оторвавшись от своего блюдца с молоком, но, увидев, что это всего лишь Джаспер, а в руках у него нет печенья, вернулась к своему позднему, восемнадцатому по счету, ужину.

Экономка раздраженно обернулась – она очень не любила, когда кто-то вторгался в кухню в то время, как она печет свои коронные коврижки. Джаспер считал, что она опасается, как бы кто-нибудь не подглядел ее секретный рецепт.

– Что это за несвоевременное вторжение, юный джентльмен? – спросила она.

– Миссис Трикк, вы не знаете, где Полли?

Экономка покачала головой.

– Вероятно, изо всех сил прямо сейчас пытается разрушить Габен. Как она почти разрушила своей грубостью и своим острым языком мою многолетнюю дружбу с миссис Баттори. Сказать ей, чтобы она сдала свои советы в антикварную лавку, потому что, мол, они, эти советы, – никому не нужный хлам! Подумать только! И это всего лишь из-за того, что милая Глория указала Полли на ее небольшую курносость и посоветовала заказать себе новый нос в почтенном заведении «Носы Корнелия». Ну так ведь это еще не повод забывать о манерах!

Джаспер не ответил. Он развернулся и направился обратно в гостиную. В сердце поселилась тревога за Полли.

«Только бы она не вздумала идти в этот проклятый дом!»

Глава 5. Истории на дне чайной чашки.

Полли Уиннифред Трикк была хорошо воспитанной, до крайности вежливой и очень скромной мисс.

По крайней мере, так считала она сама. Разумеется, не всерьез.

Ну а если говорить серьезно, то Полли Уиннифред Трикк имела склонность повсюду носиться, истошно вопя и сжимая подмышкой бомбу с подожженным фитилем. Так племянницу однажды охарактеризовала тетушка Евфалия. Полли тогда было пять лет и… что ж, с того времени мало что изменилось.

Характер Полли, ее колкий язык и сбивающая с толку непосредственность отпугивали людей – большинство из тех, с кем она успела свести знакомство в Габене, видели в ней непредсказуемую чудачку и старались обходить ее стороной. Поэтому мисс Трикк считала невероятной удачей, что она встретила Китти.

Китти была хорошей. С виду она представляла собой полную противоположность Полли: боязливая тихоня, по-настоящему скромная и хорошо воспитанная. При этом в ней было нечто, что отличало ее от прочих жителей Габена – в ней чувствовалась какая-то искра. Полли верила, что эту искру можно раздуть, и тогда Китти, стряхнув шелуху, в которую ее облек этот город, наконец перестанет стесняться и бояться всего и вся. Возможно, однажды она даже научится стоять за себя и, отринув свое «хорошее воспитание», прекратит напоминать мышку, опасливо выглядывающую из норки.

В свою очередь, мисс Китти Браун, работающая посыльной в городских кондитерских, восхищалась новой подругой, приехавшей из – страшно подумать! – самого Льотомна! Ей нравилось в Полли буквально все, и особенно то, с каким презрением подруга относилась к тому, что называла «сугубо габенской склочностью». Полли не задумывалась о том, что о ней скажут, и никогда не лезла за словом в карман. Она храбро и беззаботно дерзила жутким констеблям и важным джентльменам, саркастично подтрунивала над чопорными дамами и их чопорными собачонками. Китти заранее знала, к чему все шло, когда какой-нибудь грымз или какая-нибудь грымза в обычной Тремпл-Толльской манере, даже не представляя, что их ждет, начинали грубить Полли. До знакомства с этой невероятной особой Китти даже не предполагала, что терпеть упреки, оскорбления и насмешки не обязательно, а Полли, казалось, вообще ничего не боялась – просто не умела!

Китти хотела быть на нее похожей, хоть и с грустью признавала, что ее собственные скромность и пугливость никогда не позволят ей стать такой же бесстрашной, как мисс Трикк из Льотомна.

У Китти прежде никогда не было настоящей подруги, и она боялась, как бы бабушка не обидела Полли. О, она так сильно этого боялась, что натурально задрожала, глянув на нее, когда открыла дверь…

Поздние чаепития в Габене не были особо в ходу, в отличие от того же Льотомна, но в приглашении стояло: «Девять часов вечера. Ни минутой позже, ни минутой раньше».

Полли поднялась на последний этаж дома № 12 за две минуты до девяти и, решив впечатлить бабушку Китти своей пунктуальностью, осталась стоять у двери, не сводя глаз с циферблата крошечных карманных часов (еще одна причудливая особенность прямиком из Льотомна: в Габене дамы часы не носили – здесь это считалось дурным тоном).

Дождавшись, когда стрелки, наконец, доползут до нужной отметки, Полли спрятала часы, сделала глубокий вдох и постучала.

Китти открыла в ту же секунду, словно до этого зачем-то пряталась за дверью. Выглядела подруга огорченной и встревоженной, и Полли мгновенно поняла, что что-то не так.

– Ты не должна была приходить, – прошептала Китти.

Полли удивилась:

– Но ты ведь сама передала мне приглашение от своей бабушки!

Китти не нашлась, что на это ответить.

Откуда-то из глубины квартиры раздался скрипучий, как ржавые петли, голос:

– Это мисс Трикк? Скорее проведи ее внутрь, Китти! Не будь сонной мухой!

– Да, бабушка.

Китти отошла в сторону, пропуская подругу, после чего с явным нежеланием закрыла дверь.

– Что происходит? – спросила Полли.

– Ничего. Ничего не происходит… – едва слышно промямлила Китти, а потом вдруг схватила подругу за руку.

– Послушай, – начала она, и в ее голосе прозвучали нотки страха. – Ты должна…

– Китти! – раздалось из гостиной. – Отправляйся готовить чай! И поживее!

Китти отпустила ничего не понимающую Полли и, воскликнув: «Да, бабушка!», покатила на своих роликовых коньках на кухню.

– Можете повесить ваше пальто на вешалку, мисс Трикк! – предложил, или, вернее, велел, голос бабушки Китти, и гостья последовала указанию. После чего неуверенно пошагала по коридору туда, откуда этот голос прозвучал.

В квартире семейства Браун было довольно холодно, словно все тепло из нее высосали при помощи специального механизма – «Негостеприиммера Дракли» (в Льотомне эти штуковины были широко распространены в среде мизантропов и тех, кто не любит принимать гостей, – доктору Доу такое точно бы понравилось).

Оказавшись в гостиной, Полли почувствовала себя очень странно: она будто уменьшилась и угодила в огромный карман старого пальто. Начать с