использования дара, чтобы не разрушить связь между мной как хозяином и питомцем.

— Эх, хороший растет пес, — вздыхал главный псарь, — жаль, что нельзя его к нашему следопытному делу пристроить. Но такая уж у тебя судьба, дружок.

Клык же, хоть и благоволил Игнату, но хозяином признавал только меня-Ормара. Однажды на тренировке, когда мы сошлись в очередной беспощадной схватке с вечным противником Эйнаром, и мне хорошенько досталось от его растущего дара резкого удара, Клык, не выдержав избиения своего патрона, набросился на мальчишку. Конечно, щенок ничего не смог бы ему сделать, и уже мне пришлось защищать питомца от Эйнара.

Но время шло, пес вырастал всё больше, а Ормар учился у него. Внимательно следил за его поведением. Порой казалось, что я знаю всё о собачьем бытии, но магистр Кнут останавливал меня.

— Ты слишком ценен, чтобы рисковать, хоть руки и чешутся взглянуть на это, — говаривал он, — нет, всё же еще подождем.

Животные, как известно, страшно бояться зомби. Чтобы приучить их к тому, чтобы спокойно переносить присутствие нечисти, в псарне в клетке всегда находилось несколько мертвяков. Можно сказать, что животные замка Золт рождались, росли и умирали рядом с зомби. При этом всё равно, чтобы подойти к нечисти ближе, требовалось много времени и дрессировки.

Ормар уже хорошо умел контролировать свое сознание в облике мертвяка. А Клыка приучали к тому, что его хозяин, приходя с превращений от мастера Олафа или магистра Кнута, пахнет зомби.

— Ой, что твориться у него в голове! — воскликнул Игнат, когда я в первый раз пришел после превращения.

Да мне и самому глазами Ормара это было прекрасно видно. Тут не надо было быть мастером понимания, чтобы не увидеть, как щенок одновременно машет хвостом, скалиться, рычит, скулит, то припадает на пузо, а то отбегает. Успокоили, и постепенно щенок привык. Клыка держали всё ближе во время моих превращений. Игнат рассказывал, как пес сначала впадал в панику, когда на месте меня появлялся мертвячный запах, а потом стал понимать, что всё нормально — хозяин скоро вернется.

Где-то через год после появления питомца решили, наконец, провести превращение прямо при Клыке, и последовала та же реакция, что когда я первый раз вернулся после обращения в зомби. Но постепенно дошло до того, что пес воспринимал Ормара как хозяина и в облике мертвяка. По совету Игната жестом особой похвалы для пса стало легкое постукивание по его голове. В облике зомби трудно, знаете ли, ласково гладить.

И вот когда зомби в первый раз постучал Клыка по голове этим привычным жестом, тот ощерился и замер от неожиданности. Но не отбежал. Игнат с Кнутом были вне себя от радости. Первый оттого, что Клык, несмотря на всю жестокую борьбу в его душе, наконец признал меня и в мертвом облике. А второй восхищался моим контролем в облике зомби.

— Скоро будем пробовать, — решил магистр Кнут, — готовься превращаться в собаку!

Надо сказать, что примерно в это время у Ормара появился и второй питомец — кот, а потом еще и ястреб. Похоже, Кнут предполагал, что мальчишка со временем сможет превращаться в кого угодно.

Но перед превращением в пса произошло еще одно значимое событие: Ормар впервые вышел за стены замка. Ему было уже тринадцать лет, и настала пора детям очутиться вне заботливых стен Золта, где они жили, хоть и в спартанских условиях, но на всем готовом. Вместе с ребятами из замка выходили несколько пятнадцатилеток, а также мастера-наставники Муха и Олаф.

Нужно было сопроводить до соседнего замка Тора купеческий караван, а также ватагу скоморохов, игравших музыку на празднике Фрутана — родоначальника канувшей в лету королевской династии. Также игрался спектакль по легенде, гласившей, что однажды появится его потомок, Венценосный Армир, и положит конец всевластию нечисти на людских землях.

И вот, перед нашим вооруженным отрядом в тридцать человек, купцами и скоморохами поднялась решетка Главных ворот Золта. Мы прошли в чрево огромной башни Белого волка, и решетка позади нас медленно опустилась. Затем поднялась решетка на выход, и наконец опустились огромные ворота. Мы прошли по ним через ров и оказались на просторе.

Раньше Ормар лишь со стен сверху, когда нес караул вместе основным гарнизоном крепости, наблюдал такое близкое и такое недосягаемое пространство за стенами. Теперь он своими ногами убедился, что этот мир действительно существует. Казалось, дышалось легче, ступалось легче. «Стены не давят», — с удивлением подумал Ормар, никогда раньше, в общем-то, не ощущавший давления стен.

Бывший тут же Клык, уже взрослый огромный белоснежный пес, похоже испытывал те же самые чувства. Да и другие парни и животные, которые шли с ними, ощущали то же самое. Как оказывается важен этот простор, которого лишила людей нечисть, загнав за высокие стены городов-замков или деревень. Как тяжело жить в постоянном страхе. Наставники и более старшие ребята только усмехались, глядя на вдохнувших впервые воздух свободы.

Очищенное пространство вокруг Золта — поля, сады, огороды — сменилось лесами и перелесками, холмами и речушками. Ормар смотрел и не мог насмотреться. Хотелось впитывать, поглощать зелень деревьев и синеву воды, хотелось обнимать траву, хотелось выпить всю воду в ручьях, хотелось раствориться в этом буйстве красок, изгибов, спусков и подъемов, запахов.

«Запахов… — додумал про себя мысль Ормар. — Какой-то странный запах». Он глянул на Клыка, на окружающих. Его одногодки, в основном, пребывали также в полнейшем шоке от обрушившегося на них буйства природы. А вот пес был сейчас насторожен и активно втягивал ноздрями воздух. Старшие товарищи и наставники также оглядывались вокруг.

Их отряд спускался по наезженной дороге с пологого холма, поросшего редкими деревьями. Дальше дорога проходила по низине, окруженной лесом, и далеко впереди вновь поднималась на холм. Солнце начиналось клониться к закату. Мы прошли и проехали с одной остановкой целый день. Мастер Муха подал знак рукой, означающий остановку и внимание. Все тут же собрались и сбросили оцепенение.

В то же мгновение со всех сторон на караван набросилась нечисть. Как мы их пропустили — Ормар не понимал, всё же с нами шли опытные наставники, но думать об этом было некогда. Я шел ближе к концу нашего отряда слева от замыкающей скоморошьей кибитки. С другой стороны находился однорукий мастер Олаф. Когда на нас накинулась, стало не до слаженности действий и не до общих команд, но всё же в замке мы много раз отрабатывали подобную ситуацию.

Поэтому в сгущающихся сумерках я стал орудовать совней, а мальчишки рядом со мной разили мертвяков мечами и кольями. В первые мгновения страх сковал меня, но он же и