роще казалось светло даже ночью, и поэтому не так страшно. Мирослава уходила всё дальше и дальше, при этом часто касаясь ладонями берёз — ей почему-то хотелось ощутить под пальцами кору этих деревьев, их шероховатость и прохладу.

На минуту она, влекомая каким-то незнакомым чувством, остановилась возле одной из самых больших берёз и прислонилась к ней, обняла ствол руками, прижалась щекой, будто в поисках утешения и защиты.

Слова сами собой сорвались с губ:

— Берёза, берёза, дай мне сил.

Она в удивлении распахнула глаза, потому что всей кожей ощутила нечто странное — будто некий поток начал плавно циркулировать между ней и деревом, наполняя её саму энергией. Под корой что-то шумело — будто вода течёт вдалеке.

В недоумении Мирослава подняла голову наверх, разглядывая дерево, пытаясь увидеть в нём хоть что-то необычное, затем снова коснулась щекой белой коры, плотнее прижавшись ухом, слушая как перекатывается внутри поток чего-то, неведомого ей.

— Спасибо. — Прошептала дереву, когда спустя некоторое время почувствовала себя бодрее, и смогла продолжить путь.

В глубине берёзовой рощи она нашла поваленные деревья, два из них— огромные, старые — упали друг на друга, сцепившись макушками, не утратив при этом связи с землёй, и продолжая расти в таком положении.

Со стороны эти два дерева напоминали гигантские ворота. Мирослава остановилась перед ними, вглядываясь в густой мрак за ними — там действительно казалось темнее, чем во всём остальном лесу.

Она подумала о Сашке и смело шагнула вперёд, пройдя под сводом древних исполинов. Показался невероятным тот момент, когда тело её почувствовало сопротивление, будто воздух сделался густым и тягучим.

Стало тяжело дышать, ноги еле двигались, а вокруг потемнело. Она обернулась — по ту сторону ворот виднелась берёзовая роща.

Девушка медленно, но упорно шла вперёд, с трудом переставляя ноги, пока наконец, не упала на колени. Захотелось передохнуть, отдышаться.

Некоторое время она сидела, вглядываясь в окружающий мрак, потом заметила, что глаза привыкают и начинают различать какие-то силуэты.

Она находилась на опушке смешанного, но сухого леса. За её спиной возвышались деревья, а впереди раскинулось поле с пожухлой травой, пересечённое просёлочной дорогой, а над всем этим нависло серое, хмурое небо без звёзд и луны.

Мирослава поднялась на ноги, не зная куда идти и решила, что если есть дорога, то пойдёт по ней. Она то и дело оборачивалась назад — наблюдая, как отдаляются ворота в её мир.

Когда она вдруг увидела впереди серые тени, бредущие по обочине дороги, то замедлила шаг, захотелось вернуться обратно, пока ещё не поздно и врата совсем рядом.

Но где-то здесь был Сашка, без него она не могла уйти, поэтому продолжала шагать, с опаской догоняя людей, поравнявшись с которыми она непроизвольно содрогнулась.

Мирослава не смогла различить ни черт лица, ни цвета глаз. Серые, безликие, и, как будто бестелесные, полупрозрачные, они медленно двигались вперёд, не замечая девушку.

Мирослава обогнала странных людей, обернулась пару раз, размышляя о том, кто же они такие и пришла к выводу, что скорее всего это души умерших, раз уж Навь — это потусторонний, загробный мир.

Спустя некоторое время дорога привела к реке. Оба её берега были пустынны, если не считать редких кустарников и одного раскидистого, но мертвого дерева — его ветви давно иссохли, на них не осталось ни одного листочка.

Дорога обрывалась на одном берегу и продолжалась на противоположном, просто выходила из воды.

Мирослава огляделась в поисках переправы — моста, лодки — но ничего не обнаружила. Только серость и пустота вокруг. И бредущие позади неё тени. Вскоре они приблизились, и все, как один, направились в воду, по-прежнему не замечая девушку.

На середине реки тёмная вода поглощала их с головой, но оказавшись на другом берегу, тени обретали плоть, с удивлением распахивали появившиеся вдруг глаза, растягивали губы в робких улыбках.

После этого они продолжали свой путь — кто-то предпочитал и дальше идти по дороге, другие сворачивали в поле, направляясь к видневшимся вдали горам и лесу.

— Что же мне делать? — Прошептала Мирослава, обращаясь к самой себе. Рука сама потянулась к шее — захотелось ощутить прикосновение привычного кулона, наполненного защитной силой. Но его не оказалось на месте — он ведь остался у Сашки.

— У кого искать помощи? Идти ли через реку? Куда идти? — Девушка слышала отчаяние и страх в собственном голосе.

В нерешительности они приблизилась к воде, казавшейся чёрной, замерла на берегу, наблюдая за шествием теней. Едва приготовилась сделать шаг, как её остановил тихий, но отчаянный возглас:

— Нет! Нельзя!

Мирослава подпрыгнула от неожиданности и попятилась — перед ней стояла низенькая женщина с платком на голове. Она казалась почти прозрачной, но не тенью — Мирослава могла разглядеть её одежду и черты лица, которые от чего-то показались ей смутно знакомыми.

— Я сразу тебя почувствовала, как только ты миновала врата! — Прошептала женщина, сцепив руки на груди в отчаянном жесте. — Тебе нельзя идти через реку — она только для мёртвых.

— Кто вы? — Выдохнула Мирослава, но женщина её будто не услышала. Она запустила руку в карман старой вязаной кофты и извлекла маленький клубочек ниток. Бросила его под ноги и скороговоркой произнесла:

— Иди за клубком, он приведет тебя к тому, что ты ищешь, но никуда не сворачивай. Пойдёшь обратно — не оглядывайся ни за что, иначе навсегда останешься здесь.

Тут же образ начал будто таять, испаряться, в глазах женщины тоска смешалась с нежностью.

— Скажите, кто вы? — Крикнула Мирослава, будто могла докричаться до призрака, который уже исчез, растворился в воздухе.

Девушка огляделась, отыскала глазами клубок, который уже укатился далеко вперёд, и побежала за ним. Он уводил её дальше от дороги, держался при этом вдоль берега и не сбавлял скорости, поэтому бежать приходилось быстро — не было времени на рассматривание унылого пейзажа, и обдумывание странной встречи.

Клубок привёл её в небольшую рощу, до последнего момента остававшуюся невидимой, из-за того, что находилась в глубоком овраге. Мирослава почти потеряла клубок из вида, когда тот быстро скатился в овраг и замер на голой земле — травы здесь не было. Деревья в роще оказались такими же мертвыми, как и то, что росло на берегу реки.

Мирослава подняла клубочек, который больше не сдвинулся с места и положила его в карман, огляделась.

Сашу она увидела не сразу. Он сидел, прислонившись спиной к корням самого большого дерева с чёрной корой и причудливо изогнутыми ветвями. Со стороны казалось, будто парень дремал, но едва он расслышал приближение шагов, как