Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я устрою на твою дочь охоту, как на дикого зверя. Слышишь меня, свинопас? Потом я спущу с нее шкуру и провезу по всем деревням до самой столицы. Клянусь, что я не успокоюсь, пока не сделаю этого.
Солдаты гнались по пятам за Хлоей. Ей не удалось сбить их со следа. Понимая, что не сможет убежать, что падает с ног от усталости, она сжалась в комок за стволом дерева и стала ждать. С трудом переводя дыхание, но стараясь не выдать себя, бесшумно перехватила винтовку и убедилась, что та заряжена.
Несколько минут – и она услышала своих преследователей, их тяжелое, хриплое дыхание.
Хлоя осторожно выглянула – семеро солдат рассыпались цепью, прочесывая лес. Они приближались к ее дереву, и Хлоя все яснее понимала, что надежда остаться в живых невелика. Но перед смертью она заберет с собой стольких, скольких сможет.
Их разделяло метров двадцать. Четырнадцать, тринадцать, двенадцать… Пора. Она готова была выскочить из укрытия, когда чья-то рука крепко схватила ее, зажав рот. Дернувшись, Хлоя увидела мужчину, чье лицо было наполовину скрыто шарфом; жестом он призывал к молчанию. Его глаза внушали доверие. Хлоя кивнула, и мужчина отпустил ее, подмигнув. А затем засвистел щеглом на весь лес.
Почти тут же раздались крики, выстрелы, еще выстрелы, потом лес снова затих. Хлоя осторожно высунулась и увидела, что все солдаты лежат на земле. А вокруг стоят шесть человек решительного вида. Все закутаны до бровей, все вооружены.
– Все хорошо? – спросил тот, что в шарфе.
Хлоя растерянно кивнула. Похоже, это тронуло ее спасителя:
– Не бойся, мы тебе не враги.
– Кто вы?..
– Меня зовут Паскуаль. А это Невидимки.
Невидимки, обшарив тела солдат и забрав все необходимое, подошли к Паскуалю и Хлое. Один из них буркнул:
– Надо уходить. Это люди Генерала Границы.
– Вот дерьмо, – бросил другой.
– Он мертв, – вмешалась Хлоя.
– Кто? Генерал?
Хлоя кивнула, послышались смешки. Паскуаль посмотрел на нее с интересом:
– Правда мертв?
– Я так думаю…
– Ты видела, как он умер?
– Я… я выстрелила в него. Он упал, и… и… я не уверена.
– Не волнуйся, – покровительственно сказал Паскуаль.
– Послушай, детка, – сказал третий, – какого черта за тобой гнались солдаты?
Хлоя опустила голову. Она еще не осознала случившееся. Похоже, один Паскуаль понимал, что произошло.
– У нас еще будет время на вопросы, – сказал он. – Сначала нужно отвести ее в надежное место. Опасно ходить одной по этим горам.
– Я не хочу в надежное место! Я хочу воевать!
– Черт, вот это девчонка! – рассмеялся кто-то, у кого на лице волос было больше, чем на голове.
– Я не девчонка! – вскинулась Хлоя.
– В любом случае решать будет Тео, – примиряюще сказал Паскуаль.
– Никто не будет решать за меня. А тем более кто-то, кого я не знаю.
– Послушай, беляночка… – Какой-то толстячок сделал шаг вперед, но Хлоя его остановила:
– Я тебе не беляночка. – И действительно, Хлоя больше походила на загнанного зверька, чем на растерянную девушку.
– Черт, хорошо хоть, что успели ей жизнь спасти.
– Не обращай внимания. Со временем ты их полюбишь, – шутливо сказал Паскуаль.
Но Хлоя по-прежнему чувствовала себя в опасности. Кто эти люди? Можно ли им доверять? Что можно предпринять? Паскуаль был старше нее, но ненамного. Ему было лет двадцать. Он говорил тоном бывалого человека, и остальные, хотя были старше, слушали его.
Отряд возобновил путь под гору. Хлоя колебалась. Паскуаль вернулся на несколько шагов и со спокойной улыбкой протянул ей руку:
– Пойдем?
И Хлоя пошла.
Через три дня с лишком дошли до тропы, прятавшейся в высокой траве. Казалось, она никуда не ведет, теряясь в густом лесу, но через несколько часов они вышли на поляну и увидели небольшую деревню, едва заметную на северном склоне горы. Дома были того же цвета, что и скалы, и благодаря буйной растительности сливались с пейзажем. Это было идеальное укрытие.
– Дом, милый дом, – сказал один из ветеранов отряда. Он не расставался с красным шейным платком, и все звали его Ред[14].
Все три дня пути Хлоя больше молчала. С ней обращались как с маленькой беспомощной девочкой, и она не возражала, постепенно изучая своих спутников. Паскуаль – с волевым подбородком и ласковым взглядом – был самым ладным. Он почти не отходил от нее. Он один пытался расспросить ее и был предупредителен и добр. Не спускал с нее глаз и Зануда, тоже молодой, но куда менее приятный. Он казался каким-то потерянным и робко отводил глаза, если она ловила его взгляд. Меньше всего ей нравился человек по имени Мус. Когда обсуждали маршрут, опасности, следы и знаки, он пытался верховодить. Но не был настоящим лидером, только хвастался своим огромным мачете, который непрерывно точил и чаще держал в руках, чем в ножнах. Мус отобрал у Хлои винтовку, потому что не доверял женщинам с оружием, чем насмешил Парижа и Версту, которые, как она поняла, были отрядными шутами: один толстый, другой глупый.
Они спустились по склону и вошли в деревню. На улицах было полно женщин и детей, немного стариков и очень мало мужчин. Все были одеты похоже: ткани тусклых цветов – серые, зеленые или коричневые, благодаря которым люди сливались с ландшафтом и были незаметны. Дети крутились вокруг Хлои, словно она была новой достопримечательностью. Мысль о том, что все эти люди живут здесь в безопасности, успокаивала после трех дней напряжения: перед глазами был образ отца, истекающего кровью под навесом.
– Добро пожаловать в Эдем, – приветствовал их, судя по всему, сам Тео.
Он стоял в центре небольшой площади, опираясь на костыли. Длинные спутанные волосы были повязаны узкой лентой, чтобы не лезли в глаза, смотревшие с глубокой печалью, хотя губы его улыбались.
– Меня зовут Тео, я забочусь обо всех этих людях.
– Я…
– Не говори свое имя. Неважно, как ты жила раньше. Здесь все начинают с нуля. (Хлоя кивнула, слегка испуганная столь необычной манерой знакомства.) Не бойся, ты еще успеешь понять, кто ты и чего хочешь.
– Я хочу воевать, – решительно сказала Хлоя.
Тео всмотрелся
