– Поменьше жестикуляции, мой друг, – с полным ртом консервированной гречки говорит Шоймар. – Очень сомневаюсь, что нас можно с такой дистанции расслышать хоть каким рупором. Но гарантирую, все телескопические линзы «Южного монстра» развернуты в нашу сторону. Циклон-коммандер Кридж-Жо любопытен.

– Главное, чтобы ему скучно не стало, – бурчит наш ротмистр Маргит Йо. Как все понимают, в смысле: «Хоть бы от этой скуки он не начал стрельбу по мишени «Завтракающие на краю пустыни туристы».

– Зачем пугаете личный состав, гвардии-ротмистр? Не педагогично, – указывает ему Жуж Шоймар.

– Пусть попужаются, – подмигивает Маргит. – В штаны наложат, будет легче идти по склону вниз.

– Кстати, профессор! Надобно предупредить парнишек, чтоб слишком вперед не рвались, сохраняли равновесие. Неважно, что песок – только кажется мягким. Шею на склоне сломать – нечего делать, – указывает Дьюка Ирнац и продолжает оборванную до того мысль. – Так вот, я бывал чуть севернее, да и южнее тоже. Здесь территория диких марайя. Их так называют – «дикие марайя», хотя оцивилизованых их вроде никто никогда и не встречал. В общем, надо зарядить «пушки». У марайя два состояния взаимоисключающих настроения. Или они до жути дружелюбны, и тогда от их гостеприимства просто проходу нет. Или они воинственны – в таком случае, будь на стреме, или перережут глотку, как только сомкнешь веки. Чем вызвано переключение с того на другое, я так и не выяснил, но длительность благодушия может доходить до недели и двух. С агрессивностью похуже будет – успокаиваются они долго. Ах да! Еще у них случается настроение, когда на все класть. В смысле, застенчивость какая-то снисходит. Тогда облазь хоть все деревья в Топожвари-Мэш, а на марайя не наткнешься.

– Нам бы лучше всего состояние «один», – констатирует Шоймар. – Надо бы проводников, да и носильщиков тоже.

– Все так, – кивает Дьюка Ирнац. – Надеюсь, и собачек удастся прикупить, а то я смотрю, наши застоялись – тяжко идут.

– Расходятся, думаю, – выражает надежду Шоймар.

– Да уж, с сухим песком в сельве туго, – соглашается наш проводник. – Правда, там кузнечик цапа и муха чёрный хоботок, а также…

– Тоже что ли решили нас попугать, да, Дьюка? Деморализуется людей, – делает замечание начальник отряда.

Я с ним полностью согласен. Отсюда сверху джунгли донельзя красивы, но насколько они проходимы в реальности? Я смотрю на вздымающуюся стену и прикидываю: за сколько мы дойдем – вон до той точки, к примеру. Все мои прикидки взяты с потолка и от фонаря. Но удалиться подальше от лодочных стереотруб будет все же приятно.

Мы потеряны в лесном океане. Этого не может быть. Не может быть столько деревьев вообще, и на квадратный километр в частности. Очень смутно помнится, что где-то все же существует цивилизация. В то, что где-то существует хоть один квадратный метр земли без растительности, не верится вообще. Уже дважды приходилось пробиваться через абсолютно непроходимую территорию. Рубщики мечете, впереди, сменялись через каждые десять минут. Честно говоря, некоторые подозревали, что отряд заблудился. Читалось на лицах.

Компас. Он, конечно, что-то показывает. Но Господи – Выдувальщик Сферы Мира – только микроскопически тонкий слой лобного участка коры под черепом, да еще долгая дрессировка нейронов образованием и культурой, заставляет до сей поры верить в эту неяркую стеклянную погремушку. Тотем, полученный когда-то от цивилизации. Вера и в компас, и в цивилизацию как таковую испаряется с каждым пройденным километром. Если мы, конечно, их проходим, а не кружим в неком небольшом, конечной длительности, анклаве. Почему, собственно, нет? Черт знает, за какое время в этих тропиках джунгли залечивают сами себя. Уж за сутки точно вполне справляются. И тогда мы вполне способны нарезать тут кругаля до Схлопывания Сферы Мира. Что самое интересное, из-за полога растительности, мы даже не увидим, как оно началось.

Ладно, компас – он компас и есть. Всего лишь прибор. Он показывает направление, идти в этом направлении ему не надо, его донесут. Если и не донесут – ему все по барабану. Будет пялить стрелку на север по-прежнему. Есть вопрос более общего плана. Куда мы идем? Под «куда», вообще-то, подразумевается «зачем».

Где-то и когда-то, в непредставимо далекой, сказочной аудитории все представлялось понятным, ясным. О, и карта имеется! Однако толи на расстеленную карту раньше не сваливались древесные жуки, росточком и толщиной с ладонь; толи перед диспутом и тыканьем указками по рельефу не случалась бессонная ночь, когда в зарослях рядом двигается кругами нечто отсвечивающее странным сиянием, а по парности расположения это сияние подозрительно ассоциируется с глазами: вот только их размер... Значит, вроде бы, требуется дойти до предгорий Нетронутой Цепи, разведать местность на предмет… Чего там по списку первое? Ах да, почти у каждого в группе свои приоритеты первостепенности. Например, у Жужа Шоймара, как ни крути, но все же поиск затерянных городов народа рибукаров. Десяти, там, или всего одного, то уж дело, и вправду, десятое. Прямо он, конечно, в этом не признается. На словах для него главное, довести всех до цели, и всех же скопом вернуть. На деле же, он так часто пересказывает легенды о цепочке мёртвых городов, что любому ясно. Если бы можно было поменять половину, а то и две трети команды на успех нахождения развалин, Шоймар осуществил бы размен, не моргнув глазом.

Цели Ио Керталана ясны и без разговоров. Если, в преддверии Нетронутой Цепи, анализ грунта выявит урановые руды промышленной концентрации, он доберется назад за своей премией и корпоративными акциями босиком, и без мечете. Может быть, он даже пересечет вплавь полные пираний-кулебяк притоки Иррациональной, да и ее саму. Люди, занятые в большом бизнесе, несколько помешаны: все, кто с ними сталкивался вблизи, в курсе дела. Ио Керталан ученый новой формации. Только Выдувальщик Сферы Мира знает, откуда они взялись в нынешнее время. Ладно бы, до Всеобщей Атомной, еще куда ни шло. Но сейчас! Тогда хоть бизнесу было куда развиваться. Или это теперь, из нынешней неустроенности так кажется? Если бы бизнесу было куда развиваться – по крайней мере, Большому Бизнесу – тогда бы, может, и самой Большой войны не случилось. Ведь ясно же теперь и ежику, что послужило причиной катастрофы. Неуемная жадность корпораций и монополий. Что ж еще-то?

Маргит Йо совсем другой. Вот на кого надежда. Он не солдат удачи, ни в коей мере. И не наемник. Он просто выполняет порученную работу. Нет, не так. Более того! Он исполняет долг. Это человек слова. Если командование поручило, и он ответил: «Волю Неизвестных Отцов исполню!», то с пути он не свернет. Тут конечно, еще надо покумекать, что ему, в сущности, поручили. Ну, в смысле, если – «любой ценой обеспечить достижение целей экспедиции» – это дело одно. А вот если – «охранять каждого члена команды, как себя самого» – то тут дело несколько третье. Разница есть, как видим. Ибо в первом случае, так, через любого из нас переступят, но дело доведут до конца. В ядерной войне, как в ядерной войне, как говорится. А вот ежели в другом… Не, пожалуй, это я размечтался. Детский сад у нас тут что ли? Каждого доходягу беречь и пылинки стряхивать. Джунгли Топожвари-Мэш не то место, где отдельная человеческая жизнь ценится. Да и как-то после Большого Махания Атомными Дубинами, не слишком верится, что когда-то так было, и уж тем паче, будет. И все-таки, Маргита Йо не зря в отряде любовно зовут просто гвардии-ротмистр. Его несколько побаиваются, ибо есть за что. Но на него и надеются. В смысле, ежели сильно припечет, то тогда он выколупает нас из какашечек.