Хотя, конечно, когда ты оборачиваешься назад и не находишь взглядом берега, с которого вроде совсем недавно отправился в путешествие по этим хлябям, становится немного не по себе, потому что понимаешь, что обратную дорогу ты сам уже не найдешь. И совсем уж невесело стало, когда в какой-то момент их маленький отряд со всех сторон окутал такой густой туман, который, казалось, можно есть ложкой, как кисель.

– Вот чего понять не могу, – пропыхтел Нифонтов, опираясь на слегу и выдирая ногу из засосавшей ее жижи. – Чего этот колдун столько времени ребят по болоту таскал? Чего он сразу их на остров не повел?

– Так рано, – легко прыгая с кочки на кочку, пояснил Зыбун. – Он нонешнего денька ждал, другой ему не подходит. Лазок из Нави для Ура-змеюки только сегодня приоткроется, смекаешь? День тот же, что и тогда, когда Велес могучий его сюда забросил, а после в камнях запечатал. Только он годится, в любой другой хоть затопи идолищ кровянкой – шиш чего выйдет. Разве что комариное племя тому порадуется.

– А пользы от мотания по трясине ему ого-го сколько, – добавил Михеев. – Туристы наши устали, измучались, напуганы. Сломались, короче. А ему только того и надо. Страх, Коля, первый помощник в таких делах, он людей покладистыми делает, мягкими. Думаешь, они не поняли, что их спутник им совсем не друг? Уверен, что прекрасно поняли, не совсем же они дураки. Только все равно идут за ним, как бараны на бойню. Больше скажу – боятся его из вида потерять. Они в нем свой единственный шанс отсюда выбраться видят, и не откажутся от него даже тогда, когда их к идолам привязывать начнут. Не удивлюсь, если они ему в этом еще и помогать станут. Наверняка этот хмырь каждому из них втихаря пообещал, что именно его он выведет с болот обратно, туда, где есть теплый туалет, холодильник и интернет. Но, само собой, не просто так. Сначала помощь в пустяшном деле, а потом – свобода. И вот идут эти шестеро, и каждый каждого скорее всего уже мысленно продал.

– Они хотят жить, – сказал Коля. – Просто хотят жить.

– Само собой, – не стал с ним спорить Михеев. – Если ты заметил, я их не осуждаю, просто излагаю тебе ситуацию такой, какая она есть. Больше скажу – не стань я тем, кто есть сейчас, то, может, повел бы себя так же. Потому что тоже человек, и, значит, тоже боялся бы. Всего боялся – этого болота с его туманами, змей, и, самое главное, – неизвестности.

– Хорошее у меня болото, – возмутился дядька Зыбун. – Получше, чем у иных других! У меня тут порядок, как отцами-дедами заповедано. Если бы не Ур-змеюка, так…

Блямс! Здоровенный комок грязи ударил его прямо в лицо, сбив с кочки прямо в воду.

– Где тебя носит? – раздался следом за этим визгливый голос, напомнивший Коле звук дрели, которой так любил пользоваться по выходным дням его сосед сверху. – На болоте невесть что творится, а он с человеками знай гуляет! Нас с сынком вот-вот Ур сожрет, а ему и дела до того нету! А ну, топи этих двоих да бери пожитки, я уже все собрала! К свояку Вьюнычу пойдем жить до поры до времени, он тебе не откажет!

Коля понял, откуда идет звук. Это орала коряга, находящаяся шагах в десяти от него. Вернее, это была вовсе не коряга, а самая настоящая кикимора. Вон и круглые глаза у нее рядом с носом, который один в один как сучок выглядит. А то, что он принял за траву, прицепившуюся сверху, оказалось ее волосами.

Надо полагать, это и была супруга дядьки Зыбуна, та самая «старуха», которую будить не рекомендовалось.

– Заткнись! – сердито завопил болотник, выбираясь из воды и карабкаясь на кочку, с которой кувыркнулся секундой раньше. – Заткнись, я тебе говорю! Ты почто меня перед человеками позоришь?

– Поговори мне! – рявкнула его супруга. – Пока ты где-то околачиваешься, я твою службу исполняю, болото наше берегу! До чего дошло – по туманным тропинкам кто хошь шляется, а хозяину их и дела до того нет! Глянь-ка!

И две корявые руки, до невозможности похожие на безлистные ветки, вытащили из болота пару мужских тел, к удивлению оперативников, подающих признаки жизни. Видать, крепка была удача этих скитальцев по местным топям, если они столько времени умудрились протянуть под водой.

– Так это, наверное, наши! – обрадовался Коля. – Может, даже генеральский родич на пару с иностранцем!

– Не думаю, – вгляделся Михеев в грязные лица людей. – Наши ребята молодые, а этим обоим, похоже, уже крепко за сорок.

– Зыбунище, говорю тебе – топи этих двоих и бери вещи! – Ветки-руки снова отправили еле-еле отдышавшихся бедолаг под воду. – Мы уходим отсюда! В конце концов, если твой свояк нас не приютит, мы можем пожить у моей мамы, она точно не откажет в пристанище!

– Это! Мой! Дом! – завопил болотник, чья зеленоватая кожа ощутимо побелела, то ли от гнева, то ли оттого, что впереди замаячила перспектива совместного проживания с тещей. – И я его никому не отдам! Ни Уру-змеюке, ни самому Велесу! А ну, достань человеков обратно!

– Ты лишнее не болтай, – более мирно попросила его супруга, вновь вытаскивая на поверхность неизвестных людей. – Велес хоть и ушел, но мало ли…

– А-а-а-а-а! – простонал один из бедолаг, а после его вырвало.

– Я, кажись, знаю кто они такие, – вдруг сообщил оперативникам дядька Зыбун. – Это же «озерники»! Ну точно! Во времена прадеда моего деда они здесь, на наших болотах жили!

– Паш, так ты мне про них рассказывал, – оживился Коля. – Это те, которые «люди озерны» из летописей. Только тогда, выходит, они нам никак не друзья, а наоборот, и их реально лучше утопить. Они же на стороне Ура, на кой нам лишние противники?

– Какой ты кровожадный стал, ужас просто, – вздохнул Михеев. – Но логика в твоих словах есть. Вот только точно ли их двое? Что если это только часть отряда?

– Мы вам не противники, – пробормотал один из утопленников, то и дело отхаркивая воду. – Мы не сторонники Белого Змея, а наоборот. Наши предки стерегли остров, чтобы кто-нибудь случайно или нарочно не пробудил зло, спящее там, среди камней. А в летописи вкралась историческая ошибка!

– Красиво говоришь, – признал Пал Палыч. – Как по писанному!

– Так я в институте работаю, – сообщил ему тот. – Доцентом на кафедре русской литературы. Вот только вместо того, чтобы спокойно принимать у студентов зачеты, сейчас таскаюсь по этим трясинам на пару с Вадимом!

– Просто у нас выбора нет – откашлявшись и выплюнув в воду головастика, включился в беседу его собрат. – Старейшина рода приказал, мы пошли сюда. От нашего народа осталось всего две семьи, моя и вот его, мы последние из озерных воинов, которых Велес поставил следить за тем, чтобы Белый Змей не выбрался на свет.

– Всегда считал все эти россказни просто легендами, – жалобно пробормотал доцент. – Ни отец мой, ни дед тут никогда не бывали. И вот, пожалуйста, старейшине приходят видения о том, что кто-то собирается нарушить покой Ура, нам суют в руки архаичные копья и посылают сюда!

– Отпусти их, – велел жене Зыбун. – Они не врут. Верно, мой дед рассказывал, что в старые времена, когда волхвы, обиженные на какого-то князя, собирались ему назло змеюку выпустить, плечом к плечу с дружинниками вот эти сражались. Было такое.