Я видел через иллюминатор, как за бортом в дикой злобе бессильно бесновались охранники. Понаблюдав за ними минут пять или десять, я дал команду на открытие выхода в мой подвал и, шатаясь от усталости, вернулся в родной елизаровский дом.

Войдя в кухню, упал на стул и почувствовал, как ноет мое тело от нервного напряжения, физической усталости и грязи, как зудит оно от укусов насекомых и царапин, оставленных неизвестными растениями.

Я вздрогнул от неожиданности — в спальне старинные бабушкины часы «Павел Буре» пробили пять вечера. Нужно было сбросить с себя грязную одежду, принять душ или ванну и поужинать, но я не мог заставить себя отклеиться от стула. Так и уснул, сидя за кухонным столом.

XX

Проснувшись около полудня, я привел наконец себя в относительный порядок, позавтракал и решил посмотреть, что делают люди Кирилла после моего благополучного возвращении в Елизарово. Нужно, конечно, обратиться в милицию, но пока что с этим можно не спешить — еще успеется.

Спустившись в подвал, я открыл шлюз и, припав к иллюминатору, заглянул в забортное пространство. Вокруг шлюза, несмотря на полуденный экваториальный зной, возились люди. Они со всех сторон обкладывали его какими-то свертками и кробками, и это меня озадачило. Что в них? Зачем они это делают?

Кирилл стоял в самом центре и, нервно жестикулируя, отдавал какие-то распоряжения. Увидев мое лицо в иллюминаторе, он подскочил к нему и поднял заранее заготовленный щит с надписью:

«Артем! Открой сейчас же! Шлюз со всех сторон обложен тротилом. Нам терять нечего. Если ты не откроешь вход через сутки, твое убежище взлетит на воздух. Тебе некогда раздумывать, решай немедленно! Время ультиматума пошло!»

Вернувшись в дом, я задумался над ультиматумом этого негодяя. Неужели он решится подорвать шлюз? Ему ведь это в первую очередь не выгодно. Скорее всего, он придумал какую-то хитромудрую уловку и блефует. Думает, я на нее клюну. Но какую? Да стоит ли ломать голову над его комбинациями? Вот уж воистину негодяй! Что ж, время покажет, прав я был или нет. Поглядим, что оно будет.

На следующий день я пошел в банк платить за воду, электроэнергию, Интернет и прочую дребедень. Потом должна была прийти женщина по найму — убрать мои жилые помещения. Так что об ультиматуме Кирилла я и думать забыл. Еще через день сходил в банк за пенсией, на базар за продуктами. Затем приготовил себе еду на три дня и только после этого вспомнил о шлюзе.

Спустившись в подвал, я подошел к старинному бабушкиному шкафу, открыл дверцу и дал команду на открытие шлюза. Безрезультатно. Меня словно электрическим током ударило. Почему, черт возьми? Я пробовал еще и еще, но на мои команды задняя стенка отвечала только волнами тепла, сухим треском, похожим на электростатические разряды, и расходящимися радужными кругами. «Вот, дорогой Артем, и все… Finita la comedia… Или, как мы говорили в детстве, аминь бабкиным пирожкам».

Меня охватило щемящее чувство тоски и нестерпимая душевная боль. Безвольно опустившись на пол, я зарыдал, как ребенок.

— Боже ты мой… Мария, дорогая… Ведь я же так тебя люблю…

Эпилог

Войдя в кабинет следователя, я остановился в нерешительности и тихо поздоровался:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Вы, насколько я понимаю, и есть Артем Тимофеевич Слободянюк. Я следователь Радченко Дмитрий Игоревич, — обратился ко мне сидящий за столом подтянутый парень, лет тридцати пяти. — Садитесь, пожалуйста. Так… Скажите, Вы не судимы?

— Нет, не судим. А что?

— Ничего. Просто небольшая формальность. Я занимаюсь делом об исчезновении господина Бычатникова Кирилла Степановича и его секты «Подлинно православные».

— Это отца Кирилла, что ли?

— Вот именно. Его самого и его сожительницы Аллы Ивановны Кутовой, в частности. Расскажите, пожалуйста, все, что Вам известно по этому делу. Еще одна маленькая формальность: я обязан Вас предупредить, что наша с Вами беседа записывается на видео. Это понятно?

— Понятно. Однако я не был членом их секты и мало что о них знаю.

— Да? Но Вас часто видели в обществе его приближенной — Марии Юрьевны Сивольневой. В том числе и у него дома. Верно?

— Верно. Один раз пришлось его посетить — никак не смог отвертеться. А с Марией мы встречались более трех лет. В ближайшее время собирались узаконить наши отношения.

Я тяжко вздохнул, но следователь не обратил на это внимания.

— Вот даже как, — сказал он с удивлением. — Вы будете официально допрошены в качестве свидетеля по названному мной делу. Поэтому вынужден Вас предупредить, о том, что Вы обязаны говорить правду. Дача заведомо ложных показаний, а также отказ от дачи показаний — уголовно наказуемые преступления. Это Вам понятно?

— Это, Дмитрий Игоревич, как говорится, и ежу понятно.

— Отлично. Итак, что же конкретно Вам известно по делу?

— Уточните только, что именно Вас интересует? Можно в общем или нужны какие-то подробности?

— Нужны. Все абсолютно, без утаивания, — он сделал небольшую паузу, потом продолжил: — Что ж, я Вас слушаю.

— Это, Дмитрий Игоревич, долгая история…

— А нам спешить некуда. Так что прошу Вас, уважаемый Артем Тимофеевич.

Я рассказал о своей семье, о возвращении в фамильный елизаровский дом после смерти тети Серафимы. Особое внимание уделил истории обнаружения необычных свойств стоящего в подвале старого шкафа, который оказался порталом для выхода в другой, зашлюзовый мир. Поведал, как открылся Марии и как мы с нею постепенно осваивали новую планету. Пришлось рассказать и о том, как между нами влез Кирилл. Не преминул также в лицах поведать о своем визите к мэру, потом о переселении в зашлюзовый мир Кирилла и его секты.

Когда я закончил рассказ о побеге с «земли обетованной», уже стемнело, и на улице зажглись фонари. За все время моего повествования следователь ни разу меня не перебил — только слушал, делая иногда в своем блокноте короткие заметки.

— Вот, собственно, и все, что мне известно об исчезновении Кирилла и иже с ним. Быть может, что-то и пропустил, но это не умышленно. Если вспомню, непременно Вам позвоню.

— Удивительная история. Мало похожая на правду. Но я почему-то верю каждому Вашему слову. И все же мне нужны неопровержимые доказательства. Без них мы оба будем посмешищами, не более.

— За доказательствами приходите ко мне домой. Там я Вам покажу гербарии, коллекции насекомых, заспиртованных представителей морской и сухопутной фауны. В моем ноутбуке и наладонном компьютере хранится много записей, касающихся зашлюзового мира, файлы с результатами наблюдений, фотографии тамошних ландшафтов и видеофайлы.

— Придем, непременно придем. Но мне нужно три-четыре дня, чтобы