– Радость моя, все будет отлично, вот увидишь. А тыможешь наблюдать за нами с веранды. – Вместо того чтобы успокоиться, Пипразволновалась еще больше. Казалось, она вот-вот расплачется. – Тыдействительно не хочешь, чтобы я поплавала с Мэттом?

Сказать по правде, мысль о чем-то подобном даже не приходилаей в голову, когда она согласилась выйти с ним на яхте. И потом она собираласьпопросить Эми посидеть с Пип. Как раз незадолго до этого Офелия видела, как тавернулась, и знала, что она дома. А если у Эми были какие-то дела, то Пип моглабы побыть это время у нее.

– А что, если ты утонешь? – придушенным голосомпрошептала Пип.

Опустившись возле нее на диван, Офелия ласково обняла Пип заплечи и притянула к себе.

– Я не собираюсь тонуть – ты ведь знаешь, что я хорошоплаваю. Да и потом там же будет Мэтт. Если ты так боишься, я могу взять с негослово, что он непременно меня спасет!

Пип немного подумала и потом, видимо, успокоившись, кивнула.

– Ладно, – согласилась она. Но тут в глазах еевновь заметался страх, и лицо смертельно побледнело. – А что, если на яхтунабросится акула?!

Офелия вспомнила, что раньше тут и в самом деле бывалиакулы. Но в это лето они не появлялись.

– По-моему, ты слишком много смотришь телевизор.Послушай, ничего не случится, даю тебе слово. Можешь полюбоваться на нас сверанды. А может хочешь поплавать вместе с нами? – Честно говоря, Офелииочень не хотелось, чтобы Пип согласилась. Она боялась – боялась того же, что иПип, хотя сейчас это казалось глупым. И потом Пип не очень любила воду. Океанвсегда немного пугал ее. Яхты были страстью ее матери. Как Офелия и ожидала,Пип отказалась не раздумывая. – Послушай, я предупрежу Мэтта, что мнечерез час нужно быть дома. Посмотри только, какой чудесный день! Ты и глазомморгнуть не успеешь, как мы уже вернемся. Ну, согласна?

– Ладно. Идет, – с убитым видом кивнула Пип, иОфелия почувствовала острый укол вины.

Но ей так хотелось выйти в море, увидеть яхту, о которой онастолько слышала от Мэтта! Офелию раздирали сомнения. Однако она чувствовала,что обязана доказать дочери, что с ней ничего не случится. Пусть это станетначалом выздоровления для них обеих, решила Офелия.

Она поднялась к себе надеть купальник и шорты, потомпозвонила Эми и попросила ее посидеть с Пип. Девушка пообещала прийти черезнесколько минут. Не успела Офелия спуститься, как она постучала в дверь. Возлесамых дверей Пип вдруг кинулась матери на шею и порывисто прижалась к ней.Офелию словно ножом по сердцу полоснуло – она и не догадывалась, до какойстепени смерть отца и брата потрясла Пип! Дочь никогда раньше не делала ничегоподобного. Правда, и Офелия раньше почти никуда не уходила без нее. Всепоследние десять месяцев она, можно сказать, провела у себя в комнате,оплакивая свою утрату.

– Я скоро вернусь, даю тебе слово. А ты следи за нами сверанды, если там не очень жарко, идет? – Поцеловав Пип, Офелия почтибегом выскочила за дверь.

Мусс на прощание помахал ей хвостом. Но, спеша по дорожке кдому, Офелия все еще чувствовала себя виноватой. Машина Мэтта уже стояла возледома. Через пару минут она увидела его – Мэтт перетаскивал на борт какие-товещи. Яхта оказалась крохотной, почти игрушечной, но зато в идеальном состоянии.Офелия невольно залюбовалась ею. Сразу бросалось в глаза, что ее владелецбуквально пылинки с нее сдувает. Медные части начищены до почти нестерпимогоблеска, корпус сиял свежей краской, а палуба надраена так, что на ней можнобыло обедать. Единственная мачта горделиво вздымалась в воздух почти на сорокфутов. Офелия заметила поднятый грот и кливер, а у основания свернутую массупарусов, удивительно большую для такого крошечного суденышка. Из-за длинногобушприта яхта казалась длиннее своих тридцати футов, а капитанская рубка быласовсем крошечной. Интересно, как в ней помещается Мэтт? Он назвал яхту «НессиИ» – в честь дочери, которую не видел вот уже почти шесть лет. Яхта поражалаизысканной элегантностью, и Офелия застыла на месте, благоговейно любуясь ею.

– Какая красавица! – ахнула она. Ей просто нетерпелось почувствовать палубу под своими ногами.

– Правда? – Лицо Мэтта просияло отудовольствия. – Не зря, значит, я хотел похвастаться ею, до того как выуедете! – Он не стал говорить, что в открытом океане яхта еще лучше.

Офелия сбросила босоножки, и Мэтт помог ей взобраться наборт. Потом запустил двигатель, а Офелия помогла ему отдать швартовы. Спустянесколько минут они уже пересекли бухту и на хорошей скорости направились воткрытый океан. День выдался идеальный для такой прогулки.

– Какая замечательная яхта! – восторженновыдохнула Офелия, откровенно любуясь ею.

С первого взгляда было видно, сколько внимания уделяет ейМэтт. Яхта была его любимой игрушкой, и сейчас Мэтт находился на седьмом небеоттого, что мог похвастаться ею перед Офелией.

– Сколько же ей лет? – с интересом спросила она.Двигатель работал почти бесшумно, только за бортом тихо плескались волны да всвернутых парусах слабо посвистывал ветер. Мэтт решил, что пришло времяпоставить паруса. По тому, как умело он управлялся с ними, Офелия догадалась,что он сделал бы все и сам, однако тут же охотно кинулась ему помогать.

– Ее построили в 1936-м, – с гордостью объявил он. –Вот уже почти восемь лет, как она стала моей: Ее прежний хозяин купил ее сразуже после войны. Яхта была в отличном состоянии, но все равно я тут много чегозаменил.

– Настоящее сокровище! – восхищенно присвистнулаОфелия.

И вдруг вспомнила слово, которое дала Пип. Спустившись врубку, она сняла с крючка спасательный жилет и со вздохом натянула его на себя.У Мэтта округлились глаза – Офелия не раз говорила, что прекрасно плавает исовершенно не боится воды.

– Пообещала Пип, – прочитав вопрос в его глазах,пожала плечами она. Мэтт понимающе кивнул.

Ветер подхватил паруса, они весело захлопали и вдруг разомнадулись. Яхта с непередаваемой грацией упруго резала волну. Мэтт с Офелиейобменялись понимающим взглядом.

– Не возражаете, если мы отойдем подальше отберега? – предложил Мэтт, заметив блаженное выражение ее лица.

Офелия покачала головой. На самом деле она ни о чем другом ине мечтала. Домики на берегу казались уже совсем крохотными. Интересно,наблюдает ли за ними Пип, гадала Офелия. Она перебралась поближе к стоявшему урумпеля Мэтту и в нескольких словах рассказала ему о той сцене, которуюустроила Пип перед ее уходом.

– Наверное, я до сих пор просто не понимала, как сильноее травмировала… – Офелия не договорила, но Мэтт и так все понял.

Закрыв глаза, Офелия подставила лицо солнцу. И Мэтт невольнозалюбовался ею. Сейчас он сам не смог бы сказать, какое зрелище было болееочаровательным: летевшая по волнам яхта или эта женщина на палубе возле него.