Многострадальная супруга наверняка промучилась не одну неделю, приучая его к салатам и овощным блюдам. Интересно, как бы она отреагировала, узнав, что благоверный тайком смолит сигареты?

– К кому на этот раз?

– К Шерил Мартин. Она единственная, кому у Бенсонов повезло остаться в живых.

– Как?

Взгляд Бернса был прикован к улице Бишопсгейт. На перекрестке с Ливерпуль-стрит в ожидании, когда зажжется зеленый свет, зябко ежились толпы промокших пешеходов.

– Просто повезло. Когда мы сцапали Рэя Бенсона, она была в подвале. Мы что-то слышали, но лишь спустя несколько часов поняли, что это человек стучит. В комнату пыток входили через люк в садовом сарае. Пять кодовых замков. Все как в тех дурацких фильмах ужасов, которые не дают смотреть детям. Он там устроил настоящую камеру, шесть футов в длину, три в высоту[36]. В ней невозможно было встать во весь рост. Я уже не говорю про холод.

– И как долго он ее там продержал? – спросила я.

– Пятнадцать дней. – Бернс шумно втянул сквозь зубы воздух. – После того, что этот мерзавец сделал с ней, она провела полгода в больнице.

Бернс припарковал машину в Уилмер-Гарденс, длинном узком тупике, застроенном в семидесятые годы муниципальным жильем – невысокими стандартными домами, чьи балконы выходили на ухоженный парк с вишневыми деревьями.

– Неплохо, – отозвалась я. – Смотрю, она получила квартиру в модном районе.

– Мы попросили, чтобы ей дали что-то приличное. Детский сад, где она работает, в двух шагах.

Вслед за Бернсом я поднялась по идеально чистой лестнице. Мне понятно, почему Шерил Мартин изъявила желание присматривать за детьми. В свое время за ней самой никто не приглядывал, и она решила радикально изменить жизнь, посвятив ее чужим детям.

Бернс остановился на площадке, чтобы отдышаться. Он пыхтел так, словно только что переплыл Ла-Манш. Не успел постучать, как дверь распахнулась сама и ему на шею бросилась молодая женщина с облаком черных кудряшек на голове, в перемазанных краской джинсах и спортивной фуфайке.

– В пейнтбол, что ли, играешь? – улыбнулся он.

– Крашу спальню. Впрочем, цвет получился какой-то унылый.

Она даже не посмотрела в мою сторону, зато Бернса приветствовала как внезапно обретенного родного отца.

– Это Элис, – кивнул Бернс в мою сторону. – Работает у меня.

Женщина протянула мне руку. Ей было лет двадцать пять, но ямочки на щеках делали ее гораздо моложе. Лично я дала бы восемнадцать.

– Скажите, вы умеете подбирать цвета? – спросила она с надеждой в голосе.

– Боюсь, что нет. Предпочитаю белый, потому что на его фоне все хорошо смотрится.

– Не хотите взглянуть, что у меня получилось? Кажется, я совершаю большую ошибку.

С этими словами Шерил повела нас по бледно-розовому коридору. Обе стены были увешаны изображениями цветов и кошечек, будто родители разрешили десятилетней дочери украсить квартиру на свой вкус и чадо немного перестаралось. Она привела нас в небольшую спальню, где на серовато-бежевой стене уже начало расплываться яркое сиреневое пятно.

– Ну, что скажете? – с волнением спросила Шерил, будто ждала, будто мы поставим ей «неуд».

– Отличный выбор, – ответила я. – Ярко и свежо.

Бернс придирчиво присмотрелся к ее работе.

– Ты, я смотрю, мастерица, Шерил. Ни одного неаккуратного мазка.

Вместо ответа она снова бросилась ему на шею.

– Ну-ну, что ты, в самом деле, – Бернс легонько похлопал ее по спине. На лице читалась смесь удовольствия и смущения.

Шерил усадила нас в гостиной, а сама отправилась на кухню готовить чай. Было видно, что с деньгами у нее туговато, но она еще только начинала менять свою жизнь. В центре гостиной стоял кофейный столик, предмет ее гордости. Должно быть, она сама расписала столешницу – белую поверхность украшали тонко прорисованные серебристые листья.

– Вы просто в гости? – Шерил поставила перед нами поднос с чаем.

– Не совсем, – признался Бернс.

Хозяйка вздохнула:

– Это было шесть лет назад, Дон. Я перестала про это думать.

В считаные секунды выражение ее лица изменилось от искреннего радушия до тревоги.

– Дело в том, Шерил, что убиты две девушки, и как нам кажется, это как-то связано с хостелом. Возможно, убийца жил там какое-то время или же был дружен с Бенсонами.

– Вы шутите! – Она нервно намотала на палец черный локон и с недоверием посмотрела на Бернса. – Они же ненормальные, Дон. У них не было никаких друзей.

– Когда вы у них жили, вы были почти ребенком, – негромко заметила я.

Шерил повернулась в мою сторону:

– Мне было семнадцать. Мать выставила меня за дверь. У нее появился новый приятель, я же курила слишком много «травки». Что уж там говорить, была не подарок.

– Зато в последние годы ведете совсем другую жизнь.

– Спасибо Дону, он посоветовал мне поступить в колледж. Он звонил мне каждую неделю, помог заполнить необходимые документы, следил за тем, как я учусь, – объяснила мне Шерил.

Бернс сидел, втянув голову в плечи, будто стеснялся собственного сострадания.

– А как там было, в этом хостеле?

Шерил уставилась в чашку.

– Поначалу ничего. Мне уже до этого доводилось ночевать в брошенных домах. Так что по сравнению с ними – курорт. Сначала оба, и Рэй, и Мэри, производили впечатление нормальных людей. Мне казалось, что они просто хотят помочь людям. – Она уставилась в никуда, будто смотрела сквозь годы. – Наверное, я была наивная дурочка.

– Можешь не вспоминать, если тебе неприятно, – перебил ее Бернс. – Мы можем приехать к тебе в другой раз.

– Нет, Дон, – огрызнулась она. – Уж лучше выговориться сейчас.

– Скажите, Рэй и Мэри нанимали кого-нибудь себе в помощь? – спросила я.

– Нет, они же были страшные жмоты. – Шерил брезгливо сморщила носик. – Всю работу – стирку, уборку, готовку – делали мы сами. Даже чистили туалеты. Тех, кто отказывался, выставляли на улицу.

– Дело в том, что кто-то явно в курсе тамошних дел. Кто-то, у кого не все в порядке с психикой. – Бернс нахмурился.

– Дон, там все такие, – устало ответила Шерил. – Пойми, это ночлежка. Люди приходят в такие места, когда им больше некуда податься. Одна девушка могла весь день просидеть в углу гостиной, раскачиваясь. Они подбирали самых несчастных, самых уязвимых.

– По вас не скажешь, что вы такая, – заметила я.

– Это сейчас. Тогда я была другой. Самая младшая во всем хостеле, без надзора. – Шерил провела ладонью по глазам, будто что-то мешало ее зрению. – Был парень, которого они вроде как выделяли. Не помню, как его звали. Постоянно ошивался в саду. Я сначала думала, что он выходил покурить, но на самом деле он считался кем-то вроде привратника. Скорее всего, они ему платили, чтобы он не пускал посторонних.