Согласно описанию Д. К. Эймара, у стрижа особым образом работают крылья, его тело постоянно сжигает лихорадка (температура 44 °C); а по сравнению с человеческим глазом, охватывающим определенную область острого зрения, глаз стрижа охватывает три таких области.

Стриж всегда был загадочной птицей. Раньше орнитологи относили его к ласточкам, теперь же он в одном ряду с козодоем и пересмешником. Исчезновение осенью обычного печного стрижа столь внезапно, что, кажется, свершается по мановению волшебной палочки. Сегодня вы слышите в трубе писк сотни стрижей — завтра не найдете нигде ни одного: они исчезают до тех пор, пока весной в воздухе не появятся летающие насекомые. Внезапное осеннее исчезновение стрижа в свое время так поразило всегда осторожного в своих выводах Джилберта Уайта, что он до конца жизни всерьез воспринимал широко распространенную тогда теорию, что английские стрижи просто закапываются в грязь и на всю зиму погружаются в спячку.

Несмотря на то что в последние пятьдесят лет ученые тщательно исследовали миграцию птиц, определяя маршруты их перелетов до малейших деталей, обычному печному стрижу долго удавалось сохранять свои тайны. Лишь недавно было открыто место его зимовки — в верховьях притока Амазонки, в дальнем углу северного Перу.

10 сентября 1942 года я увидел в Остине очень много стрижей сразу: на стометровой высоте над пересечением Седьмой стрит и Восточной авеню (где расположен городской рынок) они образовывали настоящий конус. Я сделал запись в дневнике, а через год, наблюдая ту же картину, добавил: «Возможно, они ловят насекомых, поднимающихся от овощей и фруктов городского рынка».

Однажды в весенний день я сидел на балконе третьего этажа гостиницы «Дрискилл» в Остине, наблюдая брачные полеты стрижей. Внезапно два из них соединились в воздухе и, поддерживая контакт, стали камнем падать с высоты порядка сотни метров, пока вновь не разделились. Это могло быть либо сражением двух соперников за благосклонность самки, либо частью брачной игры, либо завершением брачного полета.

Вероятность брачных отношений между стрижами в полете весьма велика: так, наблюдавший их Саттон говорил о возможности кульминации брачной игры прямо в воздухе.

Но все же самые интересные наблюдения за птицами в этом путешествии я сделал в низине, возле пруда рядом с шоссе из Форт-Дейвиса в Марфу, где от него ответвляется дорога на Валентайн.

Мне уже несколько раз приходилось наблюдать так называемую бархатную мухоловку вдоль мексиканской границы в Техасе и Нью-Мексико. Но здесь я увидел ее впервые, и не одну, а целое семейство. Самца ни с кем не спутаешь благодаря его уникальной окраске. Бархатисто-черное оперенье отдает зеленоватым отблеском на плечах, а высокий тонкий хохолок, изогнутый вперед, отливает красным. В полете он показывает белые пятнышки своих крыльев. Самец по праву носит себя гордо, не в пример самкам и птенцам: их коричневатая окраска совсем не привлекает внимания, и хохолок остается единственным украшением.

Я вернулся к этому пруду на следующее утро и имел удовольствие вновь видеть все семейство. На третий день было холодно, облачно и сыро. Я прождал два часа, но они так и не появились.

Называя этих птиц бархатными мухоловками, мы вовсе не относим их к семейству мухоловок тираннов, столь распространенных в Соединенных Штатах. На самом деле эта птица принадлежит к совершенно иному семейству, носящему латинское название Ptilogonatidae. Она, как и мухоловка, ловит добычу на лету, но на этом ее сходство с тиранном кончается. Она является единственным видом семейства, выводящим птенцов в Соединенных Штатах. Существует лишь четыре вида семейства Ptilogonatidae в мире, обитающих в Мексике и Центральной Америке. Таксономия объединяет их со свиристелями. Что касается внешних характеристик, бархатные мухоловки схожи со свиристелями своим изгибающимся вперед хохолком и любовью к ягодам.

Засушливый период в горах привлекал к пруду и другие виды птиц. Здесь собрались мухоловки, жадные до насекомых. Западные лесные оливковые тиранны кормились на высоте от пяти до восьми метров. Черная феба — ближе к воде, на высоте от полутора до трех метров над поверхностью. Эта мухоловка соответственно занимает и ветви, расположенные ближе к воде, — иногда не выше, чем в полутора метрах над ее уровнем. Все мухоловки обычно остаются в пределах того слоя воздуха, где они кормятся, никогда не поднимаясь на уровень ласточек и стрижей.

Оливковые тиранны — обычно мирные мухоловки, не затевающие ссор. Но когда арканзасский тиранн занял место на уровне оливкового и начал там кормиться, оливковый резко запротестовал, пока все же не был вытеснен более сильным соперником. До этого внедрения оливковым тираннам удавалось держать монополию на своем уровне кормления. Когда одна из маленьких мухоловок (из рода Empidonax; я не смог определить ее вид) заняла сферу кормления оливкового тиранна и место его отдыха, он погнался за нарушителем, правда, лишь после того, как маленькая птичка имела нахальство схватить насекомое прямо у поверхности воды.

В тихую погоду оливковый тиранн сидит на ветке совершенно прямо. В ветреную — наклоняется вперед и, балансируя хвостом, принимает почти горизонтальное положение.

Здесь я возобновил свое давнее знакомство еще с одной птицей — куликом-дутышем. Одна из приятных особенностей полевых исследований: если вы не с головой ушли в поиски новых видов, вы часто обнаруживаете старых друзей, занимающихся новым делом. Обычное название кулика-дутыша (семейство песочников) — травяной бекас, поскольку он имеет обыкновение кормиться на травянистых лужайках вдоль края воды. Однако две птички, которых я наблюдал, стояли в воде по самое брюшко. Погружая свои клювы в воду, они каждый раз вытаскивали из нее что-то размером с горошину. Вода в пруду была мутной; погруженный в нее лист белой бумаги исчезал из виду на глубине всего пятнадцати сантиметров! Кулики-дутыши паслись там три дня подряд и каждый день кормились на такой глубине, в которую только могли зайти. Как-то один из них даже проплыл немного. Два раза я наблюдал, как они чистят свои перья клювом, окуная его в воду — лишь чуть-чуть, чтобы смочить кончик, или помыть его, или охладить, или, может быть, набрать воды.

У кулика-дутыша, глядящего прямо на вас, сразу замечаешь у каждого глаза по белому пятнышку — одновременно они часть белых линий над глазами. Вытянутые пятна простираются навстречу друг другу, образуя разорванную букву V, что придает птичке какой-то восточный вид.

Как и улит пятнистый, кулик-дутыш склонен раскачиваться, но более неторопливо и, в противоположность улиту, не кивая головой. Я читал, что в сезон выведения потомства самец раздувает свое горло в три раза шире обычного размера, чтобы издавать звучные любовные ноты. И еще: даже молодое потомство совершает огромный перелет из арктической тундры