– Это тот самый камень? Из которого я тебя вытащила? – Анастасия недоверчиво наклонилась вперёд, разглядывая реликвию. Неужели Дем всё это время таскал его с собой? – Ну… Осколок сердца вряд ли будет… Зелёным.

Он усмехнулся и негромко щёлкнул пальцами. Камень стал ярко-красным. Он щёлкнул ещё несколько раз, и тот окрасился сначала в жёлтый, затем в синий, а после снова в зелёный. Убрав реликвию обратно под рубашку, Дем приложился к высокой кружке.

Анастасия испуганно огляделась и нервно принялась шипеть:

– То ты заставляешь меня тащиться лесами, чтобы не дай Четверо кто не увидел, а то…

– Никто ничего не видел. Кроме тебя. Наведённая иллюзия, – самодовольно подмигнул он, но голос всё же понизил. – Да и нет тут почти никого.

В трактире действительно было малолюдно. Осенью и весной спрос на такие заведения падал, распутица на дорогах уменьшала количество путешественников почти до нуля.

Анастасия, убедившись, что на них действительно никто не обращает внимания, решила не обижаться на бахвальство и продолжила расспрашивать:

– А в остальном? Значит, Велигор действительно заточил демона?

– Я же не знаю, какие сказки рассказывали в твоём детстве. Я помню только ту версию событий, что рассказал мне сам демон.

Анастасия поражённо ахнула. Девчонкой она очень любила слушать сказки нянюшек и представлять себя одной из королев древности. В воображении благородные рыцари сражались за её честь на турнирах и бросали к ногам головы поверженных чудовищ. История о Первом Короле Велигоре была одной из самых любимых. По преданию, когда Четверо загнали Эфир далеко на север, изгнав всех тех, кого он успел коснуться, первые Трое ушли странствовать в другие миры, а Четвёртый остался, чтобы основать в Осеннем лесу королевство. Велигор был его первым и единственным сыном. Дом Алых Маков брал свое начало от него.

Анастасия возбужденно закусила губу нетерпения и, взяв Дема за руку, дрожащим голосом прошептала:

– Ты знал того демона? А он говорил о Велигоре? Каким был Король? Красивым? Бесстрашным? О, Четверо милостивые!

Дем растерялся, удивлённо смотря на неё, но затем мягко рассмеялся.

– Всё забываю, какой ты ещё ребёнок.

– Я не ребёнок! Мне почти семнадцать. Летом я должна была выйти замуж.

– О да, семнадцать – это возраст, – с притворной серьёзностью проговорил он.

– Рядом с тобой даже мой дядя выглядит молодо.

– Ты так говоришь, будто твой дядя самый старый человек на свете.

Анастасия отмахнулась от шпильки и, шутливо толкнув Дема в локоть, потребовала рассказать всё, что он знает о героях древних легенд.

– Длинная будет история. Да и не любила она говорить о Короле. После того, как Элле удалось выбраться из камня, она вернулась туда, где когда-то была её деревня.

– Демон был человеком? Женщиной?– Разочарованно уточнила Анастасия.

Дем лишь закатил глаза, и Анастасия поспешно закрыла себе рот ладошкой и помотала головой в знак того, что больше не будет перебивать.

– Вместо деревни Элла увидела высокий лес и непроходимые топи, но у неё была сила её проклятья, помощь Эфира и дыхание Четвертого. Она построила себе небольшую лачугу посреди леса, ровно на том месте, где был когда-то её старый дом.

– Я просила интересную историю, – насупилась принцесса. Она отломила картофельную лепёшку и неспешно откусила кусочек.

– Это тот самый дом, в котором ты теперь ночуешь.

Анастасия поперхнулась от неожиданности. Она истошно закашлялась, но Дем вновь щёлкнул пальцами, и застрявший кусочек лепёшки вылетел у неё изо рта.

– Ты в своём уме? – Хрипло отозвалась принцесса. Она сама не знала, к чему конкретно относится это её восклицание. Чувства переполняли её, и она не знала, как ещё ей выразить своё возмущение.

– Да ладно. Элла давно мертва, так что можешь не переживать.

– Кто вас, демонов, знает, мне, видишь ли, хватило Белого Князя по ночам. Вчера первый раз за всю неделю не снился. – Сказав это, принцесса тут же прикусила себе язык. Начинать разговор про узурпатора не хотелось.

– Во-первых, мне не хочется считать себя демоном, хоть я и унаследовал проклятье. Хотя разницы почти нет. Во-вторых, насчёт Белого Князя нужно было сказать мне.

– В каком смысле унаследовал? – сСпросила Анастасия, стараясь увести разговор подальше от Князя.

– Ну, в прямом. Убил Эллу, забрал проклятье вместе с дыханием. Тем самым дыханьем, что когда-то ей отдал Велигор.

– Которое Король тайно забрал у отца… – Принцесса сглотнула, не зная, ужаснуться ли ей признанию или восхититься тому, что Дем обладал силой, принадлежавшей некогда последнему из Четырех.

– Элла, несмотря на то, что была демоном, была не самым плохим человеком. Если так можно сказать. – Мужчина несколько секунд колебался, но затем всё же решил продолжить. – Свихнулась немного от пережитого, с кем не бывает. На момент нашей встречи ей было где-то пятьсот лет, а если считать годы, проведённые в заточении в камне, так и вообще больше тысячи. Но в целом, она не была злой. Я не уверен даже в том, убивала ли она когда-нибудь. У неё была мечта – вернуть магию в Осенний Лес, как это было до того, пока Четверо не прошлись огнём и мечём, клеймя и сжигая всех тех, кто был связан с эфиром.

– Почему тогда ты убил её? – Тихо спросила принцесса. Ей был неприятен тот тон, с которым Дем упоминал Четверых, но она решила сделать вид, что не заметила этого.

– Четверо заточили Эфир за Горами Севера. Элла всегда знала, что нужно, чтобы разрушить их. Но вместо этого она находила заблудшие души вроде меня и связывала их с эфиром, надеясь, что когда-нибудь маленькие капли перерастут в поток. Хотя могла бы поступить гораздо проще и радикальней. Твой Князь, возможно, тоже один из учеников Эллы. Пока горы стоят, Эфиру не так-то просто найти дорогу к чужим сердцам, а проклятье дает лазейку… Но всё же не зря Четверо пытались искоренить магию. Есть люди, которым лучше не давать силу в руки. Я оказался одним из них. – Он ненадолго замолчал, ковыряя кашу гнутой ложкой. – Сначала ты пытаешься помочь тем, кого любишь. Начинаешь давать отпор обидчикам и сам не замечаешь, как это переходит в банальную месть. Ещё немного, и мстишь даже тем, кто косо посмотрел. Сила опьяняет. Всё начинается благими намерениями, а приводит к кровавому безумию. Если бы не Маша… – Он сделал большой глоток вина и отвернулся.

Анастасия не умела выражать поддержку или сочувствие. Всякий раз, когда кто-то в её присутствии получал печальное известие или начинал плакать, она лишь морщилась и уходила, полагая, что лучшее, что можно сделать для человека в таком положении – это оставить его одного. Заметив у Дема в глазах влажный блеск, она неловко извинилась и, сказав, что ей надо в отхожее место, поспешила удалиться.

Она несколько раз обошла вокруг таверны, считая попадающиеся под ногами камни. Когда счёт дошёл до пятисот, она решила, что пора возвращаться.