очень приятно. – В любом случае он выглядит великолепно. Я уверена, что это будет визитной карточкой для посетителей рынка и…

– Это противоречит всем нашим правилам охраны здоровья и техники безопасности, Флора. Сооружение такого размера необходимо осмотреть, чтобы убедиться в его безопасности. Есть целый ряд полей, которые необходимо проверить, чтобы это было одобрено. Это непростое дело, и вот вы вновь переступаете через правила. Вы должны отправить его обратно.

– Но…

– Никаких «но».

– Выслушайте меня. – Я поднимаю ладонь. – А что, если я заплачу за его срочную проверку? Конечно, мы сможем решить эту проблему вместе.

– Проблема в вас, Флора. Вы полностью проигнорировали то, что я вам сказал. Снова.

– Проблема во мне? – спросил я.

Он вздыхает.

– Разве вы не видите, в каком я затруднительном положении? Можете ли вы попытаться взглянуть на это с моей точки зрения? Если я изменю правила для вас, то мне придется изменить их для всех. У нас есть эти правила не просто так. Здоровье и безопасность каждого присутствующего здесь человека имеют первостепенное значение.

– И все же здесь есть карусель. – Прости, Ракель! Я использую тебя только в качестве примера…

– Да, карусель, которую одобрили Ракели, выполнившей весь необходимый объем бумажной работы, чтобы она была полностью проверена и признана безопасной.

Пора сменить тактику.

– Я больше так не буду, но, пожалуйста, позвольте мне сохранить его. Это одна из тех вещей, которые оживляют Рождество. Это будет радостью для всех, кто это увидит. И разве не для этого мы здесь? Жить настоящим моментом, создавать удивительные воспоминания с единомышленниками?

Коннор качает головой, и его непослушная грива светлых волос переливается в свете флуоресцентных ламп.

– Я не подписываюсь под всей этой чепухой о Фургонной жизни, под всем этим сердцем мечты странника, которая есть у всех вас, в поисках этой туманной вещи, которая всегда просто недосягаема, потому что ее не существует.

Я хватаюсь за грудь.

– Как вы можете такое говорить? – У этого человека нет сердца! – Люди отправляются в такого рода странствия, чтобы искать вне себя смысл, истину, что-то большее, чем они есть на самом деле, а вы свели все это к трем словам: этого не существует? Почему, потому что это неосязаемо?

– Вот именно, это неосязаемо, потому что этого не существует. Это все равно что верить в Санта-Клауса и во все заблуждения, связанные с Рождеством.

Я задыхаюсь. У меня кружится голова. Я пошатываюсь.

– Вы только что сказали… – Слова на мгновение застывают у меня на языке. – Все эти заблуждения насчет Рождества? – Теперь у нас действительно возникнет проблема. Как может этот человек надменно сидеть здесь и не верить в такое? Он управляет рождественской ярмаркой. Как праздничный фанатик, я считаю, что это богохульство!

– Да, я действительно так сказал, Флора. Почему? Вас это беспокоит?

– Да, безусловно! Как вы можете не верить?

Он усмехается.

– Верить в маркетинговый ход? Оглянитесь вокруг, – говорит он, указывая на холодный, стерильный передвижной офис. Это решительно не празднично. – Вы видите здесь что-нибудь волшебное?

Я собираюсь ответить, но он продолжает:

– Все, что я вижу, – это гайки и болты потребительства в его худшем проявлении. Люди, продающие пластиковый хлам по завышенным ценам с целью получения прибыли, и все это построено на лжи о большом мужчине в красном костюме. Маркетинговый трюк, ставший глобальным. Что волшебного в том, что два человека дерутся из-за последней коробки рождественских крекеров? Или люди тратят деньги, которых у них нет, чтобы у их детей были новейшие технологии, которые им не нужны? Заставлять семьи быть вместе, когда им лучше жить порознь? Вы знаете, как вреден весь этот пластиковый мусор для окружающей среды? Люди не думают о своем углеродном следе, не думают об одноразовом пластике. Свалки полны рождественского мусора.

– Ух, Коннор, почему бы вам не сказать мне, что вы на самом деле чувствуете? – Воздух был высосан из комнаты этим похитителем радости, этим ненавистником веселья, этим разрушителем грез! Моя голова вот-вот взорвется! – Итак, вы хотите сказать, что… – я делаю глубокий вдох. – Вы думаете, Рождество – это обман?

Он складывает руки на своей широкой-широкой груди, и я не могу не заметить, как рельефно выступает каждый мускул на его предательских предплечьях. Этот человек, вероятно, поднимает слишком много тяжестей в качестве своего рода епитимьи за свое холодное, стальное сердце.

– Это афера эпических масштабов.

– Кто причинил вам боль, Коннор? – Может быть, его родители сказали ему, что Санта ненастоящий, или какая-то другая трагедия превратила его в этого… этого монстра.

– Я просто говорю честно, Флора.

– Мне нужно установить между нами некоторую дистанцию. Я не хочу, чтобы весь этот негатив выплеснулся на меня!

– Не думайте, что я забыл о пряничном домике, Флора! Вы не должны им пользоваться!

С этими словами я выхожу из сомнительного офиса, и дверь за мной захлопывается. Мне нужно позвонить Ливви и сообщить ей, что вселенная явно все еще в заговоре против меня…

Глава 15

– Он сказал, что Рождество – это сплошное заблуждение и все остальное в этом роде? – спрашивает Ливви, и сомнение ясно слышится в ее голосе через экран, отчего ее брови взлетают вверх.

– Слово в слово.

Она качает головой и опускает край своей шапочки.

– Он думает, что Рождество – это обман, и все же устраивает рождественскую ярмарку? Это не имеет смысла!

Я убираю волосы с лица и кладу телефон на полку, чтобы можно было натянуть одеяло на колени. Мне здесь никогда не бывает по-настоящему тепло, сколько бы слоев одежды я ни надела.

– Верно? Он продолжал говорить о том, что все дело в потребительстве, материализме и прочих «-измах». Я, честно говоря, не могла отдышаться – я была так потрясена, и самое ужасное, что он такой привлекательный! По какой-то причине мой пульс учащается в его присутствии, даже несмотря на то, что наша история и без того полна драматизма, и кажется, что он соответствует всем критериям задумчивого, непримиримого, неправильно понятого идеального героя Hallmark, и все же, когда ты действительно переживаешь это, оно на самом деле приводит в бешенство, и он мне ни капельки не нужен!

– Это дико, Флора. Дико! Я не могу поверить, что он произнес слова «Фургонная жизнь мумбо-юмбо». Его окружают Обитатели фургонов и Рождество, но он не верит ни в одно, ни в другое? Этот человек – ходячий, говорящий лицемер.

– Подожди, пока я не расскажу тебе о книге про мобильные туалеты. – Я прилагаю огромные усилия, чтобы пересказать этот инцидент, и Ливви воет от смеха.