сюрприз получился.

– Ба! – я всё же обнимаю её низенькую неподвижную фигуру и целую в щёку. – Познакомься, это Макс, мой… друг.

Макс здоровается, но Ба не отвечает. Блин, да что случилось-то? Будто кто у нас умер. Тьфу-тьфу.

– Ну, здравствуй… Макс, – говорит она, наконец, и пятится осторожно обратно в кухню.

Корчу Максу извиняющуюся рожицу и оставляю его осваиваться, сама иду за Ба на кухню. Вот что мне определённо нравится в Максе, так это то, что при всей своей склонности к самокопанию, он не закомплексован и прекрасно себя чувствует в гостях. Прямо как дома.

На кухне у Ба жарко – газовой плиты в Кармане ни у кого нет, еду готовят на дровяных кухонных плитах. И Ба как раз затеяла вкусненький ужин к моему приезду. Обожаю её еду, приготовленную на печке! Невероятно вкусно, возможно, потому, что потом Ба всегда ещё томит её в духовке.

Она стоит ко мне спиной, что-то бешено мешая на сковородке. Не думала, что спина может быть так выразительна по части демонстрации гнева. Раздражение и даже злость витали вокруг неё и, казалось, завивались в маленькие вихри.

– Ба, что случилось? – спрашиваю у неё мягко. Ну, а как? Вроде, я в чём-то виновата. Ба продолжает яростно помешивать овощи, гремя лопаткой и самой сковородкой о плиту.

– Ты хоть знаешь, кого притащила сюда, куриная твоя башка? – она внезапно разворачивается ко мне, пугая своей непривычной порывистостью и злым шипением.

– Ну-у… – если честно, я не понимаю, зачем так переживать, все дети когда-то вырастают, вот и я выросла.

– Вижу, что нет, – горько констатирует Ба и снова отворачивается от меня к сковородке. – Эх, Ажан, с обыкновенным мужчиной у тебя был бы шанс, да, был бы, но этот… этого тебе не удержать…

Как неприятно услышать такое от родного человека! Как будто я самая ни на что не годная девушка в мире, что и понравиться мужчине не могу. Несколько минут я подавленно молчу, переваривая услышанное. Ну, а чего я ожидала? Что Ба одобрит мой выбор? Недавно я и сама относилась к Максу точно также. И всё же никогда ещё Ба так меня не обижала, могла бы хоть не выражать своё осуждение так открыто.

– Тебе помочь? – спрашиваю тихо.

– Да не надо, – Ба в расстройстве машет рукой. – Иди, вон, развлекай…

Я возвращаюсь в комнату к Максу, он всё ещё разглядывает непривычную для горожан обстановку. Внутри стены домика обшиты светлым деревом, уже немного потемневшим от времени и приобрётшим коричневатый оттенок. На стене висят старинные часы с маятником, упрятанные в тёмный деревянный корпус с дверцей со стеклянными вставками. Они издают мерное тиканье и бьют в определённые часы. Несколько моих акварелей в простеньких рамках, те, которые понравились Ба. По углам – пучки и целые веники каких-то травок, висящие один над другим причудливыми гирляндами. Поэтому в этой комнате всегда приятно пахнет, почти как на сеновале. Ну, платяной шкаф, комод, кровать, небольшой диван и стол обычные, только очень старые. Тогда ещё мебель из дерева делали, иногда даже сами.

– Всегда о таких мечтал, – говорит Макс, указывая на часы. – Тишина в нашем доме так угнетала. Хотелось, чтобы хоть что-то тикало и создавало иллюзию жизни. Кроме микроволновки и холодильника.

Макс усаживается на диван и привлекает меня к себе на колени.

– Ну, как?… – он вопросительно смотрит на меня, показывая глазами в сторону кухни.

– Расстроилась, – говорю ему. – Ничего, отойдёт, она добрая.

– Я бы тоже на её месте расстроился, – шепчет Макс, одной рукой он наклоняет к себе мою голову и мягко касается губами моих губ, другой оглаживает грудь. – Если бы появился кто-то, желающий отнять у меня самое дорогое…

Ба неожиданно шумно приковыляла в комнату и направилась к старинному шкафу, раздражённая и недовольная. Показывая, насколько напрасны мои надежды. Странно, не замечала раньше, чтобы она так сильно прихрамывала.

– Исть хотите? – грозно вопросила она на свой деревенский манер, роясь в недрах полок. Выудила что-то светлое, сложенное аккуратными квадратиками, развернулась к нам и ну просто очень недобро оглядела меня у Макса на коленях.

Мы дружно переглянулись – да, завтрак был давно, так что вполне можно было бы уже и поесть, но сказать ничего не успели.

– Ещё не готово! – рявкнула «добрая» старушка и метнула на диван рядом со мной то, что достала из шкафа. Полотенца! – Вот, можно в байню пока сходить, с дороги-то. Уж стоплено с утра, как тебя ждала.

И она снова скрылась в кухне, а я и Макс, как послушные дети, отправились в баню. Снова по узкой тропинке, друг за другом, через луг.

Старенькая низенькая банька, вросшая в землю, досталась нам от прежних хозяев. Она стоит на берегу небольшого пруда с тёмной водой, но Ба воду из пруда для бани никогда не берёт – возит на тачке из колодца, и купаться в пруду запрещает.

Мылись целомудренно, по очереди, сначала Макс, потом я, справедливо опасаясь всевидящего и осуждающего ока Ба. Да, окно кухни как раз выходит на баню, так что она точно смотрит.

В бане приятно пахло какой-то пряной травой… мелиссой, мятой? Точно не крапивой. Значит, Ба опять что-то заварила в чане с горячей водой, для меня старалась. Но наслаждаться было некогда, хотелось скорее к Максу. Когда я, со своим вечным полотенцем на голове, вышла из баньки, обнаружила его на низкой скамеечке под стеной. Макс, в одних джинсах, застыл в своей излюбленной позе – вытянув перед собой скрещённые длинные ноги и откинувшись спиной на серую бревенчатую стену. Я плюхнулась рядом, снимая полотенце и вытирая волосы. Здесь фена нет, придётся сушить естественным образом, так что пусть солнышко и ветерок поработают.

Макс приобнял меня одной рукой, и я положила свою мокрую голову на его тёплое, гладкое плечо. Он пахнет летом, нагретой на солнце чистой кожей молодого и здорового мужчины. Такой немного терпкий, немного карамельный аромат, с оттенком мелиссы, конечно.

– Где твоя майка? – спрашиваю.

– Не свежая, не хочется надевать, – говорит он, и показывает на футболку, брошенную на скамейку с другой стороны от него. Да, надо выдать ему что-то, например, одну из моих необъятных маек.

– Как здесь необъяснимо хорошо, – замечает Макс. – Что это за место?

– Ба говорила, здесь словно кусочек её родины, или, как она предполагает, «пространство между», – я задумываюсь, собирая в памяти всё, что могу знать о Кармане.

– Некоторые местные знают об этом месте, но жить здесь мало кто согласен. Согласись, в век технологий существовать без электричества, телевидения, электроприборов