– Конечно, понимаю.

– Твой бывший полковник КГБ должен обратить внимание на твоюохрану. Мне не нравятся эти двое глупых ребят, которые тебя повсюдусопровождают. Они не очень надежная охрана.

– Оба бывшие омоновцы. Считаются надежными.

– Нет. У них глупые лица. Возьми других, более смышленых.Или хочешь, я пришлю к тебе своих?

– Нет, – быстрее, чем положено, ответил Анатолий. Накакую-то долю секунды быстрее, чем нужно. И понявший его мотивы старик злорасхохотался.

– Боишься, – хрипло сказал он, – все еще не доверяешь. Ну иправильно делаешь. Ничего страшного. Найди себе сам достойных людей. Тыдумаешь, я пришлю к тебе своих «шестерок», чтобы они за тобой следили? Мы нетакие дураки, как ты иногда считаешь. За тобой следят каждую секунду, каждоемгновение. Ты еще только думаешь, а мы уже знаем, о чем ты думаешь. И никого ятебе не дам, если сам не попросишь. Но найди себе достойных телохранителей.

– Обязательно, – сказал он, с трудом сдерживаясь, чтобы невыругаться за свой промах.

– И не забудь, что я тебе сказал, – напомнил старик.

– Про пять миллионов? Выдадим, конечно.

– Нет, – зло перебил его позвонивший, – про ДжолджасаРахимова. Если даже во сне он к тебе явится, то и тогда сообщи мне. Я его изтвоего сна тоже достану.

Он положил трубку, не прощаясь.

«Интересно, чем этот Джолджас так ему насолил», – подумалАнатолий. А пять миллионов нужно будет списать. Но не указывать их в ежегодномотчете, который он посылал «Бакинскому Другу». Черт побери, выходит, что ипозвонивший ему мафиози нечист на руку и решил воспользоваться ситуацией, чтобыпрокрутить пять миллионов из воровского общака. Из тех денег, которые они собщего согласия положили в банк. Вот мерзавцы! Собственно, это не его дело.Пусть делают что хотят.

На следующий день в банке появился этот «родственник» сзамашками базарного торговца, который и получил пять миллионов долларов. Прошлоеще две недели. Анатолий забыл о состоявшемся разговоре, ежедневная суетатребовала его внимания, но в тот вечер все произошло слишком быстро. Сначалапришел Парин, который сообщил, что их снова будут проверять. Затем появилисьпредставители Министерства финансов. Вечером позвонил «Бакинский Друг», которыйсообщил, что, возможно, понадобится еще полмиллиона. Это окончательно разозлилобанкира.

– У меня здесь не печатный станок, чтобы выдавать столькоденег! – крикнул он. – Я банкир и должен работать с деньгами, а не раздавать ихнаправо и налево. Неужели вы не понимаете, что я не могу вот так просто брать соборота деньги и выдавать их первому встречному? Тем более без процентов инеобходимого обеспечения. Мы разорим, к черту, наш банк.

– Ладно, – примиряюще сказал «Бакинский Друг», осознавая,что несколько перегнул палку, – не кричи. Попытаемся обойтись без этих денег.Посмотрим. А ты не забывай, что это не только твой банк. Это еще и мой банк. Ине забывай, что я говорил тебе про Рахимова. Он еще не появлялся?

– Нет.

Анатолий бросил трубку и долго сидел раздраженный, пытаясьсобраться с мыслями и не отвечая на телефонные звонки.

Вечером он приехал домой. Татьяна сообщила ему, что ребенокболеет. Его назвали Андреем, в честь отца Анатолия. Так предложила самаТатьяна. Всем нравилось это имя. И ее матери, и его. И все были довольны, кромесамого Анатолия. Ему не хотелось называть именем своего отца сына. Он всегдапомнил, какую страшную тайну унес отец с собой в могилу. И поэтому он старалсяне называть сына Андреем, придумывая ему различные смешные прозвища.

Врач сделала ребенку укол и уехала в девятом часу вечера.Ребенок заснул. К этому времени из дома ушла и няня. Он прошел в свой кабинет,включил телевизор. Появилась Татьяна. Она села рядом с ним на диван.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. – Он не хотел рассказывать ей про звонок«Бакинского Друга», который снова выбил его из колеи. Он привык к тому, чтоработает с разными деньгами, в том числе и с деньгами бандитов. И не видел вэтом ничего зазорного. В конце концов, любые деньги должны работать. Тевремена, когда их прятали в подвалах и за батареями, уже давно прошли. Нокаждый раз слова бандита о том, что в его окружении могут быть их люди,выбивали его из состояния равновесия. Он покосился на жену. Неужели она моглабы доносить на него бандитам? Нет, кажется, она единственный человек, кому онможет доверять.

– Что случилось? – повторила она.

– Ты меня любишь? – неожиданно спросил Анатолий.

Она пожала плечами, усмехнулась:

– Не понимаю, почему ты спрашиваешь. Обычно такие вопросызадают экзальтированные дамочки, которые хотят что-то получить от своего мужа. Вчем дело, Анатолий? Что происходит?

– Хотел узнать твое истинное отношение ко мне.

– По-моему, оно более чем очевидно. Я так и не защитиладиссертацию, ушла с работы и посвятила себя тебе и сыну. Что еще я должна быласделать, чтобы предъявить более веские доказательства своего хорошегоотношения?

– Ничего, – ответил он, – ты права. Конечно, ничего. Яполный идиот.

– Что подразумевает, что полная идиотка – твоя жена. Давайнаконец расскажи мне, что у вас там происходит на работе.

– Все нормально. Эдуард просил передать тебе привет. Помнишьнашу Галину, которая работала у него?

– Конечно, помню. Такая толстая кобыла.

– Вот можешь себе представить, что она вышла замуж втридцать шесть лет и теперь собирается рожать.

– Ну, это нормально. Тридцать шесть – это не так много. Я,может быть, до этого времени успею родить Андрюше братика или сестричку.

– Ну да, конечно, – согласился он, – в общем, все нормально.Все крутится и вертится.

– Тогда почему ты так нервничаешь все последние дни? Я жевижу, как ты дергаешься. Сегодня я сказала тебе, что Андрюша заболел, а ты дажене среагировал на мои слова. Ты ушел в себя, тебя волнуют какие-то другиепроблемы. На твоем столе все время лежат газеты с жуткими подробностями окаких-то непонятных криминальных разборках, тебя стали волновать смертьспортсмена, неприятности артиста. Я ничего не могу понять. Хотя должна пониматьхотя бы в силу своей прежней должности. Что тебя так волнует?

– Ничего, – улыбнулся он через силу, – ты права. Самоеважное – это здоровье нашего сына, нашего барса. Пусть он растет сильным издоровым.

– И еще, – добавила она, – почему ты никогда не обращаешьсяк сыну по имени? Тебе не нравится собственное отчество? Ты испытываешь какие-токомплексы? Тогда лучше скажи мне об этом сейчас. Может, у тебя с отцом былиразмолвки или это не твой настоящий отец? Хотя я видела фотографии, ты очень нанего похож. Тогда в чем дело? Почему ты никогда не называешь нашего сына поимени? Может, ему лучше сменить имя прямо сейчас, пока не поздно?