— Прошу, солгите ради нас, — вдруг сказал он.

Я закрыла глаза, не в силах спрятаться от его взгляда.

— Еще хоть какое-то время.

Неожиданная мягкость в его голосе ранила меня еще больше, чем уже привычная злоба. Но его тон вновь переменился:

— А что у вас с рукой?

Я тут же спрятала забинтованную руку в складки платья, но Лэйн схватил ее и вытянул вперед. Когда я осмелилась посмотреть на него, его взгляд был совершенно ледяным.

— Разбинтуйте, — приказал он тоном, не терпящим возражений. Я испуганно затрясла головой, но он, не обращая никакого внимания на меня, распустил узел и смотал с руки бинт. Шрамы яркими красными полумесяцами испещряли бледную кожу на руке. Он повертел ее так и эдак и уставился на меня. — Вы же сами это сделали, не так ли?

Я снова затрясла головой, но все было и так понятно. Он выпустил злополучную руку, безвольно упавшую мне на колени, и встал.

— Если в вас осталась хоть капля добра, мисс Тулман, направьте его на самое себя. Избавьтесь от остальной пакости прежде, чем последствия будут такими, что бинтом уже не исправишь.

Он рывком поднял дробовик и фазанов с земли и скрылся за краем холма, оставив меня наедине с пустой тетрадкой. Ветер перелистывал ее страницы туда-сюда. Я посмотрела на нее некоторое время и разрыдалась. Ужасно, когда тебя считают алкоголичкой, но это все же лучше, чем страшная правда. В принципе я должна испытывать благодарность.

Я плакала до изнеможения, пока дыхание не выровнялось само собой и я снова не стала слышать шелест птичьих крыльев в траве, шепот теплого ветра и гомон вдалеке. И тут я поняла, что напротив меня, положив подбородок на колени, сидит Дэйви. Он встал, тихонько подошел ко мне, взял книжку и сел рядом, забавно скрестив ноги. Некоторое время он задумчиво разглядывал страницы, затем снова встал, нашел в траве ручку, опустил в чернильницу и что-то сделал со страницей книги. Затем отложил книгу и ручку и бросился прочь со всех ног, скрывшись за краем холма.

Я растерянно подняла книжку с травы, сокрушаясь, что мы изорвали такую замечательную вещь, и посмотрела на страницы. Это был форзац, и внизу страницы было написано имя иллюстратора. Мистер Дэвид Вулси. И теперь под именем Дэвид красовалась тонкая, ровная линия.

Очень медленно и осторожно я закрыла книгу и посмотрела мальчику вслед. И Бен, и Лэйн оказались совершенно правы. Дэйви не был не способен учиться, он просто не желал делиться с окружающими своими мыслями. И мне этого никак не изменить. Как и что-либо другое. Я собрала свои вещи и пошла прочь с холма.

Я вернулась в комнату Марианны, заперла все двери и отказалась выходить, даже несмотря на назойливые призывы Мэри. Я соврала, что плохо себя чувствую и хочу спать, и она долго сопротивлялась и никак не хотела оставлять меня в покое. Но заснуть я не могла. Я просто сидела в своей душной комнате и смотрела, как солнце блекнет и скрывается с глаз. Какой наивной я была, полагая, что мне позволят провести это время, как я хочу, сделать вид, что ничего не происходит. Бен, может быть, мне и подыграл бы, как и Мэри, и ничего не понимающий дядя Тулли, но Лэйн и его тетушка не собираются этого терпеть. И в чем их винить? Что сделала бы я сама с какой-нибудь непонятной, заносчивой девицей, грозящей отнять у меня все самое дорогое?

В конце концов я заснула и на следующий день проснулась, когда солнце уже стояло высоко в окнах комнаты Марианны. Наверное, был полдень. Я тихонько перемещалась по комнате, не желая встречать шквал вопросов от Мэри, и примостилась у туалетного столика. Я заснула прямо в заколках, поэтому теперь на голове у меня была полная катастрофа, а под глазами чернели круги.

Я выдвинула ящик, собираясь взять расческу, но он оказался пуст. Мэри переложила все мои заколки и расчески в левый ящик. Я тщательно распутала все колтуны и петли, снова аккуратно собрала волосы заколками и переложила все вещи обратно в правый ящик. Я спала прямо в платье, и оно выглядело соответственно, но мне было все равно. Я отперла дверь и тихо пошла в кухню.

Спустя двадцать минут я думала, насколько же кусок хлеба с маслом и стакан молока способны изменить взгляд человека на мир. Поспешив наверх через извилистые коридоры и лестницы, я привычным взглядом посмотрела на хранительницу своей двери и зашла в комнату Марианны.

Но оказалась не в ней. Передо мной была библиотека с паутиной и пыльными полками. Я захлопнула за собой дверь, от ужаса и растерянности у меня закружилась голова. Я переждала, пока головокружение пройдет, выпрямилась и осторожно прошла в запыленную, грязную комнату. Я не собиралась возвращаться в коридор и проверять местоположение портрета. Это не имело значения. Я попыталась открыть соседнюю дверь в спаленку Мэри, но она оказалась заперта. Я тихонько постучала.

— Мэри? — позвала я.

Дверь распахнулась одним рывком.

— Боже, мисс. Как вы меня напугали. Зачем вы заходите отсюда? Знаете, я держу эту дверь запертой, потому что никогда не угадаешь, что может таиться за дверью. А с другой стороны, и замки не удержат того, чего я боюсь, мисс, если вы, конечно, понимаете. Не то чтобы я своими глазами видела…

— Я просто зашла в библиотеку полюбопытствовать, вот и все. Как у тебя уютно, Мэри.

Ее веснушки растянулись в довольной улыбке. Маленькая печка сияла, отполированная до блеска, на окне висели чистые, свежие занавески, поверх кровати лежало покрывало. И ничего розового.

— Мне нужно было просто что-то другое, мисс. Тот самый цвет кому хочешь нервы измотает. Так что же с вами вчера произошло, мисс?

— Я…

— Я хочу сказать, как я могу быть нормальной горничной, если все двери заперты? Я же не могу выполнять свои обязанности. А кое-кому из нас надо хорошенько потрудиться, раз кое-кто другой решил устроить вечеринку…

— Мэри. — Я прервала ее настолько резким тоном, что она даже не пробовала возражать. — Я не думаю… Я решила, что это была плохая идея, Мэри. Глупо было рассчитывать, что…

— Мисс, да о чем вы? Ведь только это такие леди, как вы, и должны делать, так и моя мама говорит, и если вы позволите, мисс, то лучше уж вы, чем никто…

— Мэри…

— Я знаю, что вы сейчас скажете, мисс, потому что сама долгое время думала, и раз уж вы не собираетесь приглашать каждую собаку из Верхней и Нижней Деревень, что не совсем подобает…

— Мэри… — Я только успела вздохнуть.

— …Или если вы не рассчитываете устраивать вечеринку только с миссис Джеффрис, тогда у меня даже в голове не укладывается, что вы собрались делать. У мамы на ваш счет свое собственное твердое мнение, прошу прощения, и надо называть вещи своими именами, но все-таки я не могу допустить, чтобы вы приглашали молодых мужчин на вечеринку прямо в свою спальню.

Мэри сложила брови домиком. Я потихоньку начала выходить из себя.