Я уже пересчитала все статуэтки, разбила их по группкам на мужчин, женщин и зверюшек, прикинула на глаз количество неработающих газовых ламп, понаблюдала, как стекает воск с горящей свечки. Сначала завитки пара от еды на столе стали редеть, а потом исчезать. Мне в голову закралась мысль, что если кому-нибудь захочется пробраться незамеченным в Стрэнвайн, для этого существует не меньше дюжины способов. Может быть, это деревенские жители используют комнаты в доме для своих нужд, совершенно не опасаясь, что их заметят. Но миссис Джеффрис уж наверняка знает про эту комнату?

Когда языки пламени в камине угасли и остались только тлеющие оранжевые угли, я поднялась с диванчика, зажгла свечу на своем переносном подсвечнике и одну за одной задула свечи на сервированном столе. Я постаралась уйти так же тихо, как пришла, но потом, повинуясь внезапному порыву, вернулась в комнату. На расписном столике у двери, поблескивая золоченым переплетом, лежала толстая, роскошная книга. На обложке красовалась картинка с джунглями, змеей и крадущейся кошкой. «Путешествия по Южной Америке» — гласит заголовок, а рядом стоял крошечный серебряный волк с оскаленными зубами, такой же, как в комнате Лэйна.

Удивленно покачав головой, я захватила с собой книгу и удалилась. Через некоторое время я уже кралась в комнату Марианны со свечой, сахарницей и книгой под мышкой. Вокруг не было ничего примечательного, кроме толстых слоев пыли, и был слышен только шелест моего платья.

На следующий день рано утром я уже сидела на скамейке между грядкой с капустой и теплицей. В этот раз я отлично знала, чего ждать, и ждать пришлось недолго: заляпанная голубая курточка, каштановые кудряшки и комок пушистого меха тихонько показались у двери в сад. Я подпустила его поближе и только потом заговорила.

— Дэйви, — тихонько окликнула я.

Мальчик подскочил так, будто на него крикнули, и попытался убежать.

— Подожди! — позвала я, стараясь говорить как можно мягче. — У меня для тебя кое-что есть.

Дэйви остановился и обернулся ко мне: любопытство взяло верх над страхом, глаза неотрывно глядели на то, что я ему протягиваю. Это была давешняя засахаренная булочка с изюмом.

— Я хочу, чтобы ты посмотрел кое-что, пока будешь ее есть. — Протягивая ему булочку, я достала из сумки книгу.

Мне пришлось некоторое время посидеть с протянутыми руками, они уже начали немного ныть от тяжести книжки, а Дэйви все смотрел на меня, колеблясь. Затем он поудобнее перехватил Бертрама и тихонько двинулся ко мне. Его босые ножки не оставляли никаких следов на траве и гравии. Выразительно посмотрев на садовую калитку, он потянул меня за руку.

— Ты хочешь пойти в другое место?

Но он не покачал головой и не кивнул, а только продолжал тянуть меня за собой. Я застегнула сумку и пошла за ним через калитку, мимо тропинки прямо в пустоши. Дикие цветы цеплялись за подол моей юбки, повсюду стрекотали и скакали птички.

— Куда мы идем? — поинтересовалась я шепотом, сама не зная почему. Ведь он никак не мог мне ответить.

Я шла за ним вверх и вниз по влажной траве, перелезая через кусты, и наконец мы поднялись на небольшой холм. Но у него не было вершины. На ее месте красовалось чашеобразное углубление, поросшее сухой желтой травой, с большим плоским камнем в центре. Заросли травы скрывали его края, и когда Дэйви присел, стало ясно, что обнаружить его здесь могут только птицы, парящие в небе. Я подошла и села неподалеку. Бертрам соскочил у мальчика с рук и стал жевать травку.

— Дэйви, здесь твое убежище? — спросила я просто для того, чтобы заполнить тишину. Он взял у меня булочку и с аппетитом вцепился в нее. — Это тайна? Мне никому нельзя рассказывать?

Он посмотрел на меня снизу вверх своими огромными глазами, и я почти потонула в их черноте. Взгляд Дэйви был очень выразительным, словно говорящим, и каким-то образом я поняла, что меня попросили никому не рассказывать об этом месте.

— Ладно, тогда не буду, — сказала я, отвечая на безмолвную реплику. — Если только ты сам не захочешь. Договорились?

Он еще раз куснул булочку и посмотрел на книгу в моих руках. Я положила ее Дэйви на колени, и он стал, не спеша, перелистывать ее, не отрываясь от булочки. Часто он принимался разглядывать яркие иллюстрации: разноцветных тропических птиц, обезьян, крокодила с разверзнутой пастью. Над крокодилом он особенно призадумался.

Когда булочка закончилась, я наконец решилась заговорить о деле.

— Дэйви, ты вчера был очень напуган, а я не знаю почему.

Он тут же уставился на меня полным ужаса взглядом.

— Ты не обязан мне ничего рассказывать, — поспешно сказала я. — Но я бы хотела, чтобы ты рассказал, если захочешь. Давай я научу тебя читать и писать другим людям то, что ты хочешь им сообщить?

Он снова уткнулся в книгу, водя пальцем по картинке с крокодилом.

— А если ты научишься читать, — схитрила я, — то узнаешь, о чем рассказывает эта книга. Видишь вот это слово? — Я ткнула в подпись у иллюстрации. — Здесь написано «крокодил», а дальше — что крокодил ест и как себя ведет. Хочешь это прочесть?

Я видела только его кудрявый затылок с застрявшими травинками.

— Вот, смотри, — снова попыталась я и начала рыться в сумке. — Я принесла бумагу, ручку и чернила. Давай я тебе покажу.

Я открыла маленькую тетрадку на чистой странице и раскупорила чернильницу, понадежнее установив ее на ровном камне, затем вывела на бумаге большую букву «Д».

— Вот, гляди, — сказала я. — Это первая буква твоего имени. Есть еще двадцать пять букв, и когда ты их запомнишь, можно будет складывать из них любые слова, какие захочешь. А потом записывать их и рассказывать все, что захочешь, и совсем не нужно говорить вслух. Вот.

Я вложила ручку в его ладонь, слегка окунула в чернила и поднесла к бумаге.

— Попробуй написать «Д».

Так мы и сидели, в полевых травах вздыхал ветер, и солнце раскалилось и превратилось в жгучий золотой шар, а рука Дэйви недвижно замерла над тетрадкой, так что чернила пересохли. Я снова окунула ручку в чернильницу.

— Ничего страшного, если с первого раза не получится, — подбодрила я. — Просто попытайся.

Но он не касался бумаги. Я взяла его руку в свою, собираясь помочь, но он подскочил, будто его ударило током, отбросил ручку и чуть не смахнул чернильницу, затем кинулся через полянку к своему кролику и прижал его к себе.

— И что тут происходит? — раздался за моей спиной низкий, раскатистый голос.

Я обернулась. Лэйн стоял неподалеку в своей красной кепке, держа в одной руке дробовик, а в другой связку подстреленных фазанов. Он отложил ружье и птиц и спустился ко мне. Я встала ему навстречу, готовясь к ругани и в который уже раз ощущая вину непонятно за что. Но Лэйн привольно вытянулся в траве во весь свой немалый рост, опершись спиной о камень, как о спинку дивана. Он был очень похож на бродячего черного кота, хитрого и ловкого.