С детства жрецы твердят, что ардере переняли наши умения, овладели всеми тайнами людей, и лишь потом нанесли сокрушительный удар. Когда драконы появились в нашем мире, они были слабы, и никто не видел в них угрозы. Первые десятилетия оба народа жили мирно, помогали друг другу, учились понимать и принимать чужие традиции и обряды. Война, Великий Перелом, началась гораздо позже. Никто не помнит, что именно столкнуло первый камень, но лавина, которую он породил, принесла много горя.

А потом драконы возвели Стену. Великое творение, чудо магической мысли. На её строительство не было потрачено ни единого камня, ни одной капли раствора. Она просто вознеслась до небес за считанные минуты, соткавшись из пустоты и света. Ни тараны, ни остро отточенная сталь, ни огонь не могут ей навредить. В ней нет ворот, над ней не протянуть мост, под ней не прорыть тайный ход. Она пропускает только отмеченных специальным знаком, каким — ведают лишь сами ардере. Единственный путь, всё еще открытый для людей, — водный. Однако ветра, сильные течения и острые прибрежные скалы защищают эти земли от вторжения.

По злой иронии судьбы именно на севере остались сильнейшие источники магии. Те крохи силы, что еще имелись у людей, были нужны для выживания. Их не хватило, чтобы восстановить порталы и города, разрушенные во время ожесточенных сражений. Земли же ардере процветали. Несмотря на свою малочисленность, драконам удалось восстановить порядок и вернуться к мирной жизни. Договор об обмене магии на людей, способных к продолжению рода, стал завершающим аккордом этой войны.

Так я думала всё свою жизнь.

Не уверена, что всё действительно было так.

Ведь если ардере отдают нам свою магию, то как они могли захватить её в древности? Как могли отобрать у нас то, что нам не принадлежало?

— Смотри, смотри! — восторженно шепчет Несса. — Похоже, они заканчивают!

Драконы и впрямь начинают возвращаться в человеческое обличье. Магия, струящаяся от них к киссаэрам, идет на убыль. Одно за другим сотканные из света существа растворяются в мареве, чтобы через секунду ступить на землю обычными людьми. Остаются двое: Дорнан и Грейнн. Похоже, что хрупкая байниан превосходит по силе остальных и может делиться магией дольше обычного.

Наконец изящная драконица склоняет гордую голову, обрывает поток силы и обращается человеком. Грейнн делает шаг и, не удержав равновесия, опускается на колени. К ней тут же подходит один из соарас, помогает встать, приобнимает за талию и уводит в сторону.

— Руки придержи, зубастый, — бурчит Брейди и начинает проталкиваться к краю площади, бросив нам на прощание: — Увидимся вечером, у меня дела.

Несса прикрывает усмешку ладошкой.

— Спеши-спеши, спасай свою госпожу!

Я же не отрываясь смотрю на Дорнана. По его телу пробегают редкие сполохи пламени, из толпы долетает тревожный шепот:

— И зачем он так старается? Уже и так отдал вдвое больше положенного.

— Видимо, есть причина.

— Выгорит ведь. И ради кого?

— Уймись. Такого не опустошить.

Алти-ардере вдруг переступает с ноги на ногу и шумно выдыхает. Вихрь вокруг него гаснет, сжимается и втягивается обратно. Золотистое марево окутывает его фигуру, но сполохи огня не спешат исчезать. Миг — и перед нами снова стоит мужчина, вот только полы его плаща объяты пламенем.

Толпа испуганно ахает, но Дорнан одним движением срывает с себя тяжелый бархат и затаптывает огонь. Сехеди чуть качает головой, видно, ему тоже не по вкусу происходящее. Однако Дорнан улыбается, он так же собран, тверд и спокоен, как и в начале церемонии. Кажется, владыка доволен. Он обводит взглядом киссаэров, все, включая Риана, склоняются.

Вздыхаю облегчённо, разжимаю онемевшие пальцы. Оказывается, я успела вцепиться в веревки ограждения мёртвой хваткой и даже не заметила этого. Торопливо убираю руки, незачем показывать, как сильно меня взволновало увиденное. Несса рядом едва в ладоши не хлопает:

— Это так красиво! Я и не думала, что магия может быть настолько завораживающей.

— Да, — отвечаю больше своим мыслям, чем ей. — И я не думала… прежде.

Много о чём не думала, к слову, а, похоже, стоило бы. О том, откуда взялись рассказы о жизни за Стеной, об источниках силы, условиях договора и том, почему они именно такие. Риан без сомнения найдет объяснение, но не пора ли выслушать и другую сторону?

Айоней дважды хлопает в ладони — церемония окончена. Киссаэры неспешно покидают площадь, унося с собой сияющие сгустки магии. За ними по пятам следуют пятеро соарас, но мне не до них сейчас.

— Ты куда? — удивляется Несса, заметив, что я начинаю пробираться в сторону ардере. — Не положено ведь!

— Попробую. Всего пара минут, — бросаю торопливо, стараясь не упустить из виду высокую фигуру Дорнана.

Стража, к удивлению, расступается и пропускает меня без единого вопроса. Краем глаза замечаю, что чуть поодаль в тени навеса сидят Грейнн и Брейди. Байниан всё еще бледна, но падать без сознания, похоже, больше не собирается. Она даже улыбается к вящему удовольствию своего избранного, стерегущего её с видом грозной хищной птицы.

— Любопытство всё-таки оказалось сильнее осторожности? — Дорнан оборачивается ко мне, одаривая внимательным взглядом.

— Благодарность.

Дракон вопросительно вздергивает бровь, а я поясняю:

— Не любопытство, а благодарность. За то, что вы сегодня сделали для всех людей к югу от Стены. И насчет осторожности я бы тоже поспорила: вряд ли мне что-то угрожает подле вас.

— Ого! — владыка скрещивает на груди руки, и во взгляде его появляются лукавые смешинки. — Кажется, ты больше не жжешься морозом, Огонёк?

— Похоже на то, — я возвращаю ему улыбку. И плевать, кто и что скажет о моем воспитании, манерах и почтительности. — Вы в порядке? Тот огонь не причинил вам вреда?

Теперь, когда я стою в шаге от владыки, мне хорошо видны разводы копоти на белой ткани его рубашки, подпалины и несколько дыр на рукавах.

— Мне? Воплощенному пламени?

Киваю.

— Волнуешься? — он склоняет голову набок.

— Что в этом неправильного? — осторожно делаю шаг к нему, касаюсь пальцами обугленного манжета, но владыка тут же перехватывает мою руку. Подносит к губам, целует тыльную сторону ладони. Задерживаю дыхание, чтобы не спугнуть момент.

— Это того стоило, — он понижает голос, шепот становится волнующе хриплым, — теперь я знаю, что кто-то обо мне по-настоящему беспокоится.

— Не я одна: люди в толпе и ваша стража… — пытаюсь осторожно высвободиться, но Дорнан не пускает, хоть и видит, что мы привлекли немалое внимание.

— Они не ты. Так что спасибо за откровенность, Лиан.

Владыка шутливо кланяется, из расстегнутого ворота рубашки выскальзывает цепочка, на которой висит небольшая металлическая пластинка, украшенная рунами. Мелочь, не стоящая внимания, но мой взгляд невольно цепляется за мерцающие знаки, проступающие на металле. Выглядит до боли знакомо: такие подвески получил каждый избранный в день прибытия.