— Неужели вы удостоили меня сочувствия? — он нарочито удивленно приподнимает бровь.

— Похоже на то, — улыбка выходит невеселой. — Напрасно?

— Не стоит, — замечает он. — Я завел этот разговор не для того, чтобы пробудить в вас жалость. Просто хочу увериться: вы понимаете, что ждет вас и… Дорнана. Я вижу, что вы ему интересны. Но также хорошо вижу странную тень за вашими плечами.

— Что вы имеете в виду? — холодею я.

— Лишь то, что говорю. Лхасси Айоней — один из старейших ардере нашего мира, его слова заслуживают доверия, а он подозревает вас в нечестной игре. Сейчас вам удалось развеять сомнения, но уверен, дыма без огня не бывает. Вам есть, что скрывать, да что там, каждому из нас есть. Но владыка не ровня остальным. Хорошо бы вы оказались достойны его, а не превратили эти пять лет в изысканную пытку.

Его слова звучат как вызов, задевают и так натянутые до предела струны души. Отставляю бокал, выпрямляюсь:

— Господин Кеган, вы пустили меня в свой дом, позволили разделить хлеб со своей семьей, даже посвятили в тайны рода, но одновременно с этим откровенно признаетесь, что не доверяете мне. Говорите, что я всё время ищу, за что еще можно не любить драконов, но сами осуждаете меня за каждый вздох, взгляд, кажется, даже за мысли. И продолжаете терпеть моё присутствие. Почему?

На его лице мелькает тень одобрения.

— У меня две причины. Первая — Мика. Ваша подруга почему-то уверена, что у вас огромное и чистое сердце, что вами движет тяга к справедливости, стремление сделать мир лучше. Она любит вас, а я не хочу расстраивать её. Ради спокойствия Мики хочу дать вам шанс. В конце концов, я могу ошибаться. Она знает вас дольше и лучше, я же пока вижу только настороженность и скрытность. Хорошо, если они результат проповедей киссаэров, их нетерпимости, вложенной в слова священных молитв, тогда, уверен, пройдет время — и всё встанет на свои места.

Он говорит это с такой интонацией, что мне становится ясно: надо стараться очень и очень сильно, чтобы драконы приняли меня по-настоящему.

— А вторая причина?

— Дорнан. Он владыка моего народа, тот, на ком лежит бремя огромной ответственности. И вы действительно ему интересны. Как верный подданный я желаю ему только счастья и не стану оспаривать его решение.

— Мне кажется, он достаточно разумен, чтобы сделать выбор самостоятельно.

— Верно. Но вы должны понимать, что он не только мужчина, но и глава всех огненных. Его супругу, даже временную, должны принять если не все подданные, то большинство. Рождение его детей должно укрепить нас, а не ослабить. Поэтому он никогда не назовет супругой женщину, которой нельзя доверять.

— Благодарю за пояснение. Или мне следует считать это предупреждением?

— Нет, что вы. Моим личным мнением, не более.

Что ж, наверное, мне стоит благодарить Кегана, а не сердиться. Уверена, многие ардере будут обсуждать то, что произошло на сегодняшнем испытании, и только Прародители знают, насколько убедительными оказались мои объяснения. Но ведь было еще благословение Праматери! Айоней признал его при всех, неужели это ничего не значит?

— Вы устали, — мягко замечает Кеган. — Останетесь на ночь? Лиллиан постелет в гостевой комнате.

— Нет, наверное, мне всё же лучше вернуться к себе, — бросаю взгляд за окно, где уже сгустилась темнота.

— Я провожу. Всё же не стоит будущей невесте алти-ардере бродить по ночному городу одной.

* * *

С Микой я прощаюсь тепло и сердечно, с остальными — просто по-дружески. До самого дворца Кеган молчит и не тревожит меня новыми разговорами. А в комнате я обнаруживаю записку, запечатанную алым сургучом. На бумаге лишь несколько предложений: указания, где искать человека по имени Меаллан.

Я верчу записку в руках, надеясь, что Дорнан оставил для меня хоть одну короткую фразу, однако, увы, её нет. Разочарование колет тупой иглой, разум твердит, что алти-ардере и так уделил мне достаточно внимания, но я всё равно ворочаюсь на мягкой постели до полуночи.

Что ж, завтра будет новый день. Я увижу обряд передачи магии, возможно, встречусь с киссаэром Рианом. Вот только засыпаю я с мыслью о том, что Дорнан тоже будет на площади и, возможно, нам удастся немного поговорить или хотя бы обменяться взглядами.

Завтракать я опять спускаюсь в общий зал. Сегодня нас меньше обычного, но удивляться уже не стоит: не прошедшие второе испытание уже покинули дворец. Оставшихся это, похоже, не заботит. Более того, сегодня за столом царит гораздо более дружеская атмосфера.

Несса и вовсе вскакивает со своего места, едва я захожу в комнату.

— Лиан! Как хорошо, что ты пришла! А мы как раз обсуждаем сегодняшнюю церемонию. Хотим сходить на площадь, посмотреть. Ты с нами?

Отказываться нет смысла, тем более что остальные избранные не возражают. О, Праматерь! Спасибо, что избавила меня от чужих ядовитых слов и взглядов хотя бы на время.

На ритуальной площади уже собралось много народу: и людям, и драконам интересно посмотреть на церемонию. Мы успеваем занять места на краю площади вплотную к веревочному ограждению. Отсюда отлично видно приготовления, которыми занимаются младшие жрецы. В стороне замечаю нескольких соарас и игниалас, они следят за порядком, и, похоже, готовы к любым неожиданностям.

— Вот, возьми, — воспользовавшись тем, что остальные поглощены происходящим на площади, я незаметно отдаю молчаливому Брейди записку. — Надеюсь, встреча с другом принесет вам обоим радость.

Мужчина удивленно вскидывает брови, по всему видно, он не ожидал, что я вспомню о его просьбе. Впрочем, записку он читает довольно быстро, лишь на печати его взгляд задерживается дольше обычного.

— Этоон тебе дал? — спрашивает удивленно.

— Владыка добр и внимателен, он не стал отказывать мне в просьбе, сочтя её разумной.

Брейди хмыкает, аккуратно складывает листок и прячет в карман куртки.

— Тебе повезло с ним, Лиан. Не заступись алти-ардере за тебя, не напомни о благословении богини… — он не заканчивает фразу. — Я, признаться, думал, что старый лис тебя прогонит.

— Я не сделала ничего предосудительного. — Хорошо, что сейчас никто не может прочесть мои мысли!

— Верю-верю, впрочем, это не моё дело. Просто… со стороны иногда виднее, а вы с ним так и тянетесь друг к другу. Не упусти свой шанс.

— А ты? Каковы твои шансы? Госпожа Грейнн, она нравится тебе? Или ты просто смирился?

— Вот еще! — Брейди передергивает плечами. — Я всё равно мужчина, хоть и человек, решать буду я, а не какая-то девчонка, будь она хоть сто раз байниан и тысячу раз красавица.

Я старательно прячу улыбку и отвожу глаза. Всё же в некоторых вопросах споры бесполезны: за ниточки чувств испокон веков дёргаем именно мы, женщины.