— То есть ему можно заплатить? Договориться, чтобы он ее отпустил? — Марк судорожно облизывает губы.

— Он мужик принципиальный. В свое время так боролся за правду, что должность потерял. Так что подкуп тут не прокатит.

А сам думаю, что Серега слишком твердолобый. Если что втемяшит себе в голову, то выбить это непросто. Ну и не хватает ему цепкости и дотошности следака, может потому и на новом месте по карьерной лестнице ни на шаг не сдвинулся. И хоть давненько мы не виделись, но уверен, такие люди не меняются.

— Значит надо через его начальство идти, им платить. Пусть дороже, но зато результат верняковый, — у Марка капли пота по лбу стекают.

— Я больше заинтересован распутать это дело.

Чуйка у меня, что все намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Мне нужна эта правда. Марк же скисает, потухает, голову опустил.

— Это опасно… Влад. Ты своим расследованием, только отсечешь ей все пути на свободу. Мое мнение, надо договариваться, платить, отмазывать. Потому и сказал, трать все деньги на это, я обойдусь без операции. Или к верхушкам, у тебя же связи есть, я знаю, можно договориться…

— Стоп, — мотнул головой. — Ты считаешь ее виновной?

В ответ мне очень тяжелый вздох.

— А какого она поперлась к этому Алексею… Я с ним знаком… был. Они не были любовниками, ну… — закусывает губу, — Насколько я видел… А тут Илона срывается ночью и летит к нему на встречу, зачем? Я много думал… они знакомы с детства, многое вместе прошли, их могли связывать какие-то секреты, что-то не поделили… А она… — закрывает глаза, мотает головой, — Нервы могли сдать… Илона так и не оправилась от смерти ребенка…

Меня как током долбануло. На постели подкинуло, глаза расширились так, что еще немного и из орбит вывалятся.

— Как… как ты сказал? — не узнаю свой голос. Едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить. Как совладать с собой? — Ребенок…

— Илона потеряла сына… — смотрит на меня странно, не удалось мне реакцию свою скрыть. Слишком большой шок.

— Она аборт сделала? — пытаюсь выяснить подробности.

— Аборт? Реально Влад? Ты думаешь, она способна на такое? — смотрит на меня как на психа. — Она бы любого за своего ребенка загрызла. Ты просто ее не знаешь.

А ведь и правда оказывается… не знаю… Закрывал глаза на очевидные вещи…

— Как это случилось? Когда?

— За несколько лет до нашего с ней знакомства. Она в подробности не вдавалась. Знаю, мальчик умер сразу после рождения. И она едва в себя смогла прийти, и то не до конца…

— А отец ребенка кто? — во рту пересохло, голос скрипит.

— Женатик какой-то, — Марк презрительно кривится. Потом смотрит на меня пристально, подозрительно. — А ты чего расспрашиваешь?

В голове взрыв. Едва удается совладать с собой, чтобы не завопить как раненый зверь. Пазлы один за другим встают на места, создают пугающую картину моих заблуждений, рисуют линии утраченного счастья.

«Ведь все могло быть иначе»… — мысль не дает покоя, утягивает назад в прошлое, заставляет переосмыслить произошедшее.

Если те фото подделка, тогда я наехал на беременную девушку, напугал до четриков своими угрозами и претензиями, и она, желая сохранить дитя, дала деру от меня. А потом случилась трагедия, ребеночек умер. Мася… моя мася… она была совсем одна со своим горем… У меня был малыш, плод нашей любви, мы его потеряли… Как осмыслить чудовищную правду? Как принять и не сойти с ума…

Как я перед ней виноват. Из-за меня погиб наш малыш. Уверен, если бы я был рядом, ничего бы не произошло. Пресловутое «Если бы»… оно лупит меня безжалостно… а ведь возврата нет…

С осознанием возникают и вопросы. Про подлинность мне сказал человек, с которым я прошел огонь и воду, боевой товарищ. У меня и мысли не возникло усомниться в его словах… Идиот… а в верности любимой женщины усомнился? Глупый ревнивец… нет бы все проверить, выяснить, на худой конец устроить ей допрос… Я ведь собирался… не успел, сбежала…

Девочка моя, сейчас одна в камере, снова переживает эти ужасы. Без поддержки защиты… Я должен ее увидеть, сейчас, немедленно…

— Влад, ты чего завис? — сын врывается в мои мысли. Новость настолько оглушила, что выпал из реальности. Забыл, что Марк по-прежнему стоит в палате.

— Обдумываю ход действий. Не переживай, я все улажу, — стараюсь чтобы голос не дрогнул.

Ведь и перед ним я виноват. По всем статьям. После гибели супруги ушел в себя, пытался отвлечься, а потом новая жена, как гром средь бела дня. Марку тяжело пришлось, вот он и подался во все тяжкие. Я пробовал достучаться, но мы были на разных полюсах, не слышали друг друга. В итоге как чужие. Перематывая пленку жизни назад, я все бы сделал по-другому. Поздно… все поломано, растоптано… И как вишенка на торте, я безумно люблю жену своего сына… которую сам по глупости отпустил…

А сейчас словно прозрел, и это оглушает вспышками боли, снова и снова, не дает передышки, лупит, открывает жуткую реальность, в которой я жил и варился столько времени.

— Ее надо вытащить в ближайшее время.

— Езжай домой, сейчас придет врач, и я отчаливаю, — сложно сейчас говорить, чувство вины острым ножом полосует сердце, вскрывает старые раны, оставляет новые.

— Я с тобой. Я должен быть рядом, увидеть ее! — он и не думает сдаваться. Готов в бой, лишь бы помочь жене, похвально… больно…

Не хилых усилий мне стоило уговорить Марка поехать домой. Дал обещание, как только, так сразу организую их встречу. Не смогу я сейчас рядом с ним. Нужно время, хотя бы немного…

Покинув больницу. Первым делом заезжаю в одну кантору. Прошу проверить фотки. Пусть эксперт подтвердит.

— Неплохая работа, — изрекает парень с головы до ног забытый татуировками. — Но я б лучше сделал, косяки есть.

— Фотошоп? — уточняю.

— Сто пудов.

Как я мог поверить в ее измену? Ослепленный ревностью и чувством собственника. Нет, не только. Была еще вера старому товарищу, который не мог обмануть. Но ведь соврал. То, что он ошибся — эту мысль отметаю сразу. Только не спец его уровня.

Из этого возникает следующий вопрос: кто прислал эти фотки? Кому это все было надо? Чую, что потянул за ниточку, и начинаю распутывать клубок. Надо будет конкретно расспросить приятеля, не просто так он лгал. А уж то, что я его расколю, в этом нет ни малейшего сомнения.

Но вначале к масе. Я должен ее увидеть. Мне это необходимо как кислород. Надо ее вытащить любым способом.

Вваливаюсь к Сереге в кабинет.

— О, какие люди, а я тебя чуть раньше ждал. Не спешишь на выручку своей родственнице, — последнее слово он сказал с едва заметным смешком.

— В больницу попал. Так бы быстрее примчал.