Эми пришлось задержаться в больнице из-за того, что была слишком неосторожной. Рана вновь кровоточила, потому что Эми всю ночь провела в согнутом положении. И когда в тот день утром пришли врачи, она не могла объяснить своего состояния. Кто-то из персонала, без ее ведома, позвонил родителям. Так Томпсоны узнали о состоянии своей дочери, которое та безуспешно пыталась скрыть. Теперь, помимо своих рыданий, Эми приходилось глушить рыдания Лауры.

— Но почему ты ничего не говорила? Эми!

— Я бы рассказала, честное слово. Просто пока я… мне очень сложно. — Эми не врала. Ей не удавалось найти нужных слов, но мать ее поняла. Помимо недовольного полного ужаса возгласа, Эми не досталось грубых слов. Лаура была недовольна тем, что Эми запретила ей приезжать в Лондон, но по итогу спора сдалась.

— Я сама приеду, когда мне полегчает.

— С такими ранами…

— У меня одна рана, все не так плохо, — про шею умолчала, там все оказалось не так плохо, как думалось раньше.

— Поверить не могу, малышка моя, — Лаура снова всхлипнула, — если тебе нужна будет помощь, звони обязательно, не медли. Я примчусь.

— Спасибо, я знаю, — Эми чувствовала себя неловко. Впервые ее мать позволила себе такое обращение к дочери, из-за чего всего на секунду Эми представила себе Дерека, который часто использовал подобные выражения. — Я тебе позвоню вечером, хорошо? Врач пришел.

— Хорошо. Только больше не скрывай ничего!

— Ладно.

— Пообещай мне. — Эми сглотнула, оглядывая пустую палату, ведь никакого врача здесь не было. Она незаметно выдохнула, погладила рукой новые бинты, которыми была перевязана, а потом строго ответила: — Обещаю.

И, похоже, это будет первое обещание в ее жизни, которое она нарушит.

Она была подавлена, разбита и полностью деморализована. Эми могла только совершать самые простые действия — есть, чистить зубы, смотреть по сторонам. Весь вечер в соцсетях и групповом чате друзьями бурно обсуждалось произошедшее с преподавательницей университета. Никто из них не был близок с миссис Кирк, поэтому в них росло только любопытство вперемешку с негодованием. Конечно, им было ее жаль, но не так, как бывает жаль того, кого ты любишь. Эми ответила только одно:

«Ужасно», — после чего отключила интернет и легла в кровать.

Она завернулась с головой в одеяло, но так и не смогла полностью взять себя в руки. В мыслях вертелись картины жуткой смерти и окровавленные руки убийцы, тянущиеся к самой Эми.

«Как же такое могло произойти?» — она скоро доведет себя такими вопросами. Паранойя уже цвела внутри, не давала и шагу ступить, чтобы не начать озираться по сторонам. Даже лежа в кровати, в темноте, Эми дрожала. За стенкой стихли голоса, видимо уже стало слишком поздно. Сон был необходим, но она просто не могла заснуть. Смотрела налившимися кровью глазами во мрак и вздрагивала каждый раз, когда ее пытались перенести в мир сновидений. Она боялась снова оказаться перед Льюисом или стать свидетелем еще более страшных событий.

Тем не менее, Эми понимала, что рано или поздно организм не выдержит, и тогда бездна поглотит ее, будет делать все, что только пожелает с истощенным человеческим разумом. И, кажется, момент настал. Эми чувствовала тепло от одеяла, и оно начало убаюкивать ее, усталость не позволяла сосредоточиться надолго. В итоге Эми пребывала в полудреме, не в силах даже пошевелиться или все же расслабиться, отдавшись навстречу судьбе.

Кто-то сел возле нее. Она не могла повернуть голову и посмотреть на ночного гостя, но отчетливо почувствовала, как под ним промялся матрас. Чужак ничего не делал. Не было резких движений или попыток выдернуть ее из кокона одеяла. Почему-то Эми даже не могла испугаться. Ей было все равно, что происходит в этой комнате. Лишь бы никто не трогал. Гость сидел близко, и можно было почувствовать его тепло. Тогда Эми поняла — это существо (или все же человек?) охраняло ее. Она почувствовала это так же ясно, как собственную усталость, навалившуюся сверху.

Рядом с ним Эми сдалась. Пусть будет, что будет. И спокойный сон исцелил ее разум.

Именно сегодня было настолько холодно, что он решил сидеть на диване в гостиной одетым в пальто. Серые стены его двухэтажной квартиры были старыми и местами облезлыми от времени. Высокие окна, занавешенные тяжелыми синими занавесками, практически не пропускали свет с улицы, а те солнечные лучи, что все же проникали в комнату, казалось, почти полностью состояли из крупиц пыли.

Доминик не сводил глаз с неразожженного камина. Не сводил так долго, что становилось понятно — он глубоко задумался и обогрев помещения его не особо волнует. Его правая нога, стоявшая на полу на носке, все время подпрыгивала, будто ее владелец готовился пуститься в бег в любую секунду.

Когда в дверь постучали, он не шевельнулся, однако рефлекторно чуть повернул голову в сторону шума. Меньше чем через минуту постучали снова. И тогда Доминик распрямился, провел рукой по лицу, встал и быстрым шагом направился к двери. За ней стояла девушка, словно высеченная из камня. Эта ассоциация рождалась сама собой при одном взгляде на ее равнодушное лицо. Она не пошевелилась, когда дверь перед ней открылась, и даже взгляд ее был направлен ровно в то место, куда она смотрела и раньше. По стечению обстоятельств, именно там и находились глаза Доминика.

— Доброе утро, мистер Холдер. Я Эми Томпсон. Мы виделись в «Черной кошке» сразу после…

— Да, я помню, — он сощурился, скептически ее осматривая, — просто Доминик, — и отошел в сторону, тем самым приглашая гостью внутрь.

Она в нерешительности поджала губы, обводя взглядом темный проем перед собой, но затем сделала шаг вперед. После случаев с Саймоном и Льюисом она немного побаивалась мужчин. Даже в вагоне метро, пока добиралась сюда, ей пришлось забраться в самый угол, где контакт с противоположным полом сводился к минимуму. Она не стала мужененавистницей. Конечно же, нет, в конце концов, она все еще нуждалась хотя бы в Дереке и отце. Просто видя людей значительно крупнее себя, Эми сразу представляла их крепкие руки на своей шее. К сожалению, избавиться от таких «видений» пока не представлялось возможным. И приглашение в пустую темную квартиру, а также скрип закрывающейся двери за спиной, заставили ее сердце пуститься в голоп. Эми сделала глубокий вздох, якобы осматривая помещение, а потом легко и незаметно выдохнула, возвращая спокойствие. Доминик прошел мимо, то ли не заметив ее состояния, то ли не собираясь пускаться в тяготы психоанализа. Он сел ровно на то место, где сидел до прихода Эми.

— Нашла адрес через сайт? — спросил детектив.

— Да. Он достаточно информативен.

— Садись в кресло.

Эми кивнула, дотронулась до спинки кресла, но не последовала приказу.

— Могу я раздвинуть шторы?

— Зачем?

— Тут слишком темно, — сказала она, внимательно всматриваясь в лицо собеседника.