Стыд.

Стыд и что-то вроде разочарования. Рингил каким-то непостижимым образом подвел этого человека.

Он недолго постоял в сумерках, глядя вслед Дарби, а потом раздраженно пожал плечами и отвернулся. Ради Хойрана, он ведь мог просто стоять в стороне и смотреть, как стражники уделывают бродягу. Мог даже не пытаться! Он резко постучал в дверь и прислушался к тому, как Шалак спешит к ней, чтобы отпереть засов и впустить друга.

– Все в порядке? – спросил он, снова запирая дверь за Рингилом.

– Конечно. А что такое?

Позднее, помогая Шалаку закрывать магазин, он посмотрел на свою ладонь при свете лампы и увидел, что от прикосновения Дарби остался грязный отпечаток.

Отмыть его оказалось на удивление сложно.

* * *

Рингил вернулся в Луговины позже, чем рассчитывал, и после дневной вылазки похвалиться ему было нечем, кроме пары царапин на руках и лице, а также почти опустевшего кошелька. Лодочник, который вез его вверх по течению, предпочитал налегать на весла, а не болтать, и Рингил счел это благословением. Всю короткую поездку он просидел на корме, ежась от речной сырости и мрачно перебирая в уме смутные намеки и подсказки Шалака.

«Они приходят к нам фантомами, со змеиной быстротой наносят удары из призрачного тумана, а когда мы отвечаем тем же, возвращаются в туман, и ветер доносит до нас их тихий, язвительный смех».

«Прелестно».

Приближаясь к дому Эскиатов по подъездной дорожке, он увидел, что все фонари горят, а у главных дверей стоит карета – лошади в постромках притихли, возница и другой слуга что-то пили из одной фляжки. Рингил смерил их взглядом, не узнал ни ливрею, ни герб, нарисованный на боку кареты. Что-то цветастое, со стилизованной волной на фоне болотных маргариток. Он пожал плечами и вошел в дверь, которая была приоткрыта, как принято ранними вечерами. Внутри его встретил один из домашних слуг.

– Кто посетитель? – спросил Рингил, передавая шляпу, Друга Воронов и плащ.

– Верховный распорядитель приливных часов, сэр. – Слуга с отработанным проворством собрал меч и одежду. – Он ждет в библиотеке с видом на реку уже два часа.

– Надо же, никогда не слышал о таком тепленьком местечке, – проворчал Рингил. – Кого он ждет?

– Вас, мой господин.

Рингил бросил на слугу косой взгляд.

– Правда?

– Вот он идет, сэр.

Рингил повернулся в ту сторону, куда слуга указал кивком, и увидел богато одетого молодого человека, который вылетел точно буря из дверей библиотеки. Он успел заметить желтовато-коричневый жакет и кремовые штаны, кожаные сапоги в пятнах морской соли и придворную рапиру на бедре, черты, выглядевшие смутно знакомыми, невзирая на гневный румянец, и аккуратно подстриженную бородку.

– Эскиат!!! – заорал незнакомец.

Рингил демонстративно завертел головой, будто высматривая в вестибюле еще кого-то.

– Вы со мной разговариваете?

Верховный распорядитель приливных часов достиг его и замахнулся левой рукой. Движение застало Рингила врасплох; он такого не ожидал, потому что не видел оружия, только пару перчаток. Грубая кожа с узором хлестнула по щеке и обожгла.

– Я требую удовлетворения, Эскиат.

Рингил ударил его в лицо. Верховного распорядителя отбросило назад, он упал на пол и задергался, пытаясь встать. Коснулся верхней губы, на миг удивленно уставился на кровь из разбитого носа, а потом схватился за рукоять рапиры.

– Обнажишь эту сталь в моем доме, – мрачно пообещал ему Рингил, – отберу и засуну в твою гребаную глотку.

Он не двинулся вперед, но Верховный распорядитель все равно отпустил оружие и спешно вскочил. Движение было плавным, в нем чувствовалась сила – Рингил опознал результат тренировок в фехтовальных залах. Он приготовился шагнуть вперед и помешать гостю вытащить рапиру, если придется. Однако молодой человек лишь выпрямился и сплюнул на пол к ногам Рингила.

– От выродка вроде тебя я и не ждал иного. Никаких понятий о чести, только бы кулаками помахать. – Он опять вытер кровь из носа, но немного капнуло на пол. Он взглянул на пятна и кивнул, жестко и напряженно улыбнулся. – Но так ты не уйдешь от расплаты, Эскиат. Я тебя вызываю. Перед свидетелями. На поле возле холма Бриллин, послезавтра на рассвете. Без доспехов и щитов, легкие клинки. Мы решим этот вопрос чистой сталью, нравится тебе или нет.

К тому времени в холле собиралась небольшая толпа. Слуги поблизости, привлеченные разговором на повышенных тонах, отвлеклись от своих обязанностей, а за спиной Верховного распорядителя появился еще один лакей и молча протянул хозяину носовой платок.

– Похоже, ты не объяснишь мне, в чем дело? – спросил Рингил. – В смысле, почему торопишься погибнуть.

Верховный распорядитель взял носовой платок и прижал к разбитому носу. Лакей попытался помочь, но юноша раздраженно дернул плечом.

– Выродок и к тому же трус! Пытаешься дать отпор, пустив в ход невыносимое высокомерие?

Что-то в том, как высокопарно он выражался, тревожило память Рингила, вкупе со странно знакомыми чертами лица. Он прикрыл свою растерянность, закатив глаза и демонстративно вздохнув.

– Если мы делаем все по протоколу, Верховный распорядитель, во время вызова на дуэль обычно объявляют причину недовольства. Я не бывал в этом городе с войны, а в тот период ты, похоже, едва выбрался из колыбели. Ума не приложу, как я мог тебя оскорбить.

Юноша презрительно усмехнулся.

– Ты оскорбляешь меня своим существованием, Эскиат. Тем, как ты насыщаешь Трелейн гнилью и мерзостью, просто дыша этим воздухом.

– Хрень какая-то.

– Да как ты смеешь…

– На задворках порта есть мальчики-проститутки – иди и покажи им, какой ты праведный, если тебе нужно. Они молодые, беспомощные и отчаявшиеся, их легко обидеть и причинить боль. Там ты удовлетворишься по самую макушку.

– Ты поднял руку на моего отца!!!

Страдальческий вопль отразился эхом от сводчатого потолка. После него на вестибюль опустилась тишина, словно гусиный пух из разодранной подушки. В этой тишине Рингил будто в первый раз увидел лицо Верховного распорядителя. Увидел сходство, услышал похожие интонации в чрезмерно правильных фразах.

– Понятно, – проговорил он очень тихо.

– Я Искон Каад, – сказал Верховный распорядитель приливных часов, дрожа. – Мой отец – член Совета и потому не может требовать удовлетворения в виде дуэли. Он не желает…

– Да, разумеется, все верно. – Рингил нацепил саркастическую улыбочку. – Это совсем не похоже на твоего отца, так рисковать. Он с куда большей охотой спрячется за городскими стенами, укроется мантией, и пусть кто-то другой вместо него занимается убийствами. В общем, так он и поступил в пятидесятых, пока мы, все прочие, стояли на болотах по колено в ящеровой крови. Его отсутствие в тот раз было примечательным, как и сейчас. Видимо, он был занят в спальне – зачинал тебя с какой-нибудь поломойкой.