Но никакого ребенка не оказалось, через неделю, как раз к приезду Макара, у Эвы начались месячные, правда, довольно скудные и не такие болезненные, как обычно. Однако доктор предупреждал ее, что прием гормональных препаратов может повлиять на цикл, она не удивилась, скорее, удивилась тому, как сжалось сердце и стало горько от того, что у нее не будет ребенка Макара. А она уже так успела свыкнуться с ним, представляла как скажет Макару, и как тот обрадуется. Должен был обрадоваться.

Мак звонил по вечерам очень уставший, они разговаривали недолго, минут пять, и он, по его словам, вырубался до завтрашнего дня. Сегодня Макар вернулся рано, утром приехал из аэропорта и еще влажный после душа начал будить сонную Эву. Было видно, как он соскучился, как он хотел ее несмотря на усталость, но Эва сказала о месячных, а о таблетках не сказала. Зачем? Все прошло, не о чем и говорить.

***

Макар выспался, и вечером они отправились на день рождения Тимура в «Гибралтар». Их вез водитель, Мак держал Эву за руку — он сегодня целый день ходил за ней как приклеенный, — а потом откуда-то появилось то самое колечко. Он больше ничего не спрашивал, надел кольцо ей на палец, Эва тоже ничего не стала говорить. Снова кольнуло, что нет ребенка, она оказывается так привыкла…

Празднество как обычно ее утомило, Эве не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать, она все делала на автомате и мечтала поскорее вернуться домой. Куда-то подевался Макар, Эва вышла в туалет, а когда шла обратно, дорогу ей преградил Дэн.

— Тебя можно на пять минут? — он стоял так, что ей в любом случае было не обойти. Кивнул на нишу с окном, Эва посмотрела по сторонам и, вздохнув, согласилась.

— Что ты хотел?

— Бросай его, Эва, зачем он тебе? Я вообще не знаю, зачем он женится на тебе.

— Я пойду, Денис, — повернулась она было, но тот схватил ее за плечи.

— Подожди, не уходи. Ты нужна мне, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, ты такая красивая, Эва… А Макар, он не любит тебя, уже все наши знают, что он встречается с Аленой за твоей спиной, одна ты, я так понимаю, не в курсе.

— Что? — Эва непонимающе смотрела на Дэна, до нее медленно доходил смысл сказанного.

— Что слышала. Ты думаешь, он в Париж по делам ездил? Зайди в вайбер, я сбросил тебе, как он там работал. Да вот смотри у меня, это те же фотки

На Эву с экрана смотрела сияющая Алена с неулыбающимся Макаром, он и здесь казался уставшим, на фоне Лувра, на фоне Эйфелевой башни, Триумфальной арки. Фото замелькали, начали сливаться между собой. Тем временем руки Дэна поползли по ее телу.

— Отпусти ее, — сбоку послышался голос Тима, потом он сам появился в холле в зоне видимости, подскочил к Дэну и принялся оттаскивать от него Эву, а она казалась себе безвольной куклой, свесившейся набок в его руках.

— Эва, что случилось? Что с тобой? — следом откуда-то взялся Макар, примятая рубашка, волосы взъерошены, а за ним шла Алена с выбившимися из прически локонами, и последнее, что увидела Эва, это ее холодную, торжествующую улыбку.

***

Эва слышала голоса будто из-под воды, голоса были мужские, один, хриплый и приглушенный, принадлежал Макару, второй, басовитый и сердитый, был ей незнаком. Голоса доносились из смежной комнаты, судя по стенам, больничного кабинета, сама Эва лежала на кушетке, укрытая клетчатым пледом.

— Восемнадцать лет! — со свистом выдыхал вместе с воздухом незнакомый собеседник Макара. — Чем ты думал, безобразник? Можешь не отвечать, сам знаю, чем. Но, мать твою, Макар, она же еще вчера в школу ходила, ты хоть соображаешь, что натворил?

— Я не в себе был, Геннадий Викторович, — Эва поразилась, как устало и вымученно звучал голос Макара, — ну вы же помните тогда, сами меня откачивали.

— Это вот тогда, когда был невменяшкой? Зашибись, — невидимый Геннадий Викторович перешел на свистящий шепот, — а ты хоть интересовался, ей на тот момент восемнадцать уже исполнилось?

— Да, у нее день рождения был за неделю до моего.

— Ну надо же, как удачно ты отскочил от иска за перетрах с малолеткой. Между прочим, статья такая есть, знаешь?

— Знаю я, знаю, при чем здесь статья? Я женюсь на ней, Геннадий Викторович, я уже сделал Эве предложение. Да я сам себя уже тысячу раз урыл, перестаньте хоть вы меня закапывать!

— Предложение он сделал, жених сраный! — голос стал резче и отрывистее, будто им сваи забивали. — Что это за семья у тебя будет? У вас семь лет разницы, семь! Для этого возраста разница колоссальная! Вот было б ей двадцать пять, как тебе, а тебе тридцатник, другое дело, но девчоночка ж совсем, о чем с ней можно говорить? Что вы обсудить можете? Бизнес твой?

Макар ничего не ответил, и Эве показалось, она даже увидела как Геннадий Викторович безнадежно махнул рукой.

— Ай, ничего не отвечай, без тебя знаю, не разговариваете вы, шпилитесь в каждом углу как собаки, разве ж это семья? Жена не только для кровати нужна, Мак, вы с ней в одну сторону смотреть должны, а куда смотрит твоя Эвангелинка? В кошелек твой?

— Эва? Смеетесь? — Мак фыркнул и продолжил едва ли не сквозь зубы. — Да она до сих пор свои копейки на еду тратил, я замучился уже ей деньги подсовывать. Она нужна мне сама по себе, Геннадий Викторович, зачем мне с ней бизнес обсуждать, мне таких разговоров хватает за день с головой, а с ней я отдыхаю.

— Не с ней ты отдыхаешь, в ней ты отдыхаешь, и видать неплохо у тебя выходит, — нетерпеливо перебил его сердитый голос, — только вот ее ты забыл спросить. Судя по всему, не очень она хочет за тебя замуж!

— Почему… Почему вы так думаете? — теперь в голосе Макара звучал настоящий зимний холод, Эве казалось, что от двери по стенам потянулась изморозь.

— Невроз, — как припечатал его собеседник, — у девочки хороший такой, длительный и затяжной невроз. Как думаешь, у счастливых, любимых и довольных жизнью женщин… фу ты, ну ладно, девушек, бывают затяжные неврозы?

— Невроз? С чего вы взяли?

— Того, что ты рассказал, вполне достаточно. И с того, что я вижу. Счастливые девушки не бросаются обручальными кольцами.

Эва схватила себя за руку, кольца не пальце не было. Она что, стащила его с руки и бросила в Макара? Господи, неужели она устроила сцену ревности, какой стыд. Эва усиленно напряглась, но ничего такого не вспоминалось, может она просто бессознательно стянула кольцо с пальца и уронила?

— Не знаю, я уже сам ничего не понимаю, — теперь и Макар шептал, а Эве казалось, он яростно растирает лицо, — как же меня это все достало…

— Отцу хоть не говори, — уже не так сердито проговорил Геннадий Викторович, — убьет его такая твоя женитьба.

Скрипнули двери, и мужчины вошли к ней. Эва решила, что притворяться глупо, и не стала закрывать глаза, в конце концов, сколько можно шептаться за ее спиной? Но те особо не смутились, Макар присел рядом и взял ее за руку.