– Скажем, к половине седьмого? – предлагает Элизабет. – И не могли бы вы попросить Криса захватить Донну?

– Донну? – удивляется Патрис.

– Ну, без нее вечер будет не тот. Насколько я понимаю, вы знакомы с Донной.

– О да, встречались, – признает Патрис, – раз или два.

– До завтра, дорогая, – прощается Элизабет и вешает трубку. Вот как! Патрис знакома с Донной. Видимо, там все серьезно.

А теперь – Мартин Ломакс.

Мартин Ломакс несет поднос с кофе и печеньем в домашний кинозал. Двадцать кожаных кресел развернуты к экрану, занимающему всю стену. Самую большую компанию – из четверых человек – он принимал здесь в тот раз, когда финальный матч на Кубок Азербайджана совпал по времени с особенно выгодной сделкой по героину. Мартин тогда подал закуски, и все, кажется, остались довольны. Ломакс в действительности мало смыслит в удовольствиях, но он научился вливаться в общество и не портить жизнь другим людям. Во всяком случае, когда те сулят деньги.

Направив на экран пульт управления, он открывает свою фильмотеку. Мартин Ломакс вообще не видит смысла в кино. Люди в фильмах просто что-то изображают – неужели никто этого не замечает? Кто-то пишет слова, какие-то американские балбесы их произносят, и, кажется, у всех крыша едет. Ломакс один раз сходил с театр – там ему понравилось чуть больше. Хотя бы актеры живые. И им можно сказать, с чем ты не согласен. Его, правда, попросили выйти из зала, но он совершенно не исключал, что когда-нибудь попробует еще раз.

Он прокручивает на экране бесчисленное множество фильмов, которые вряд ли когда-то посмотрит, хотя многие названия уже успел запомнить. И наконец добирается до того, смотреть который точно не станет. Называется он «Сокровище Сьерра-Мадре»; по картинке видно, что фильм черно-белый. Черно-белый? Какие дураки это смотрят? Он выбирает его и находит в меню пункт: «Субтитры». Прокручивая список языков, доходит до кантонского диалекта. И нажимает «ок». Тут же раздается знакомый электронный писк, и киноэкран скрывается в потолке. На стене за ним нарисована радуга. Мартин Ломакс касается пальцами обеих ее концов. Еще три электронных гудка, и раздвижная дверь открывается. Мартин несет кофе на подносе в комнату-сейф.

Мартин любит выпить кофе с печеньем в хранилище. Там приятно и прохладно, главное – не попортить банкноты или бесценные полотна, скатанные в рулоны и составленные у дальней стены. Он только недавно получил своего первого Бэнкси и что-то не в восторге. Крыса смотрит на мобильный телефон. Зачем крысе разглядывать мобильный телефон? Ломаксу современное искусство недоступно. Зато Бэнкси наверняка пришел бы в восторг, узнав, как подорожали его работы – настолько, что ими оплачиваются международные поставки оружия. Доставивший картину человек, чеченец, сказал, что настоящее имя Бэнкси скрывается, однако Мартину все же назвал. Тот, правда, уже забыл его. Вокруг искусства столько шума, но Ломакс всегда и всюду предпочтет золото: золото понимания не требует.

А еще в хранилище очень тихо – спасибо стенам шестифутовой толщины. Здесь вполне можно кого-нибудь убить, да, на самом деле, однажды это действительно случилось. Сколько хлопот тогда вышло!

Ломакс обмакивает шоколадное печенье в кофе.

Сегодня начинается неделя «Открытого сада». Что люди подумают о его участке? Слишком вычурный, слишком прилизанный? Или, напротив, недостаточно ухоженный? Пойдет ли дождь? «Гугл» говорит, что вероятность равна нулю, но откуда он может знать? Придут ли люди? Захотят ли купить его пирожные? Не попытается ли кто-нибудь проникнуть в дом? Конечно, если попытается, то быстро обнаружит, что это невозможно, но вдруг кто-то подойдет достаточно близко, чтобы увидеть все лазеры и крошечные камеры, пристроенные в подвесных корзинах? Мартин положит книгу отзывов возле пагоды и позже, в понедельник, обязательно все прочтет. Укажут ли люди свои имена? Не стоит ли также оставить место для адресов? Тогда к автору неприятного комментария он сможет кого-нибудь отправить…

Ломакс отхлебывает кофе, на поверхности которого плавают крошки печенья. Кофе из Колумбии, как и тот человек, которого когда-то застрелили из монтажного пистолета в хранилище. Босс этого человека – собственно, он и стрелял, имея, конечно, для этого веские причины, – спросил Ломакса, можно ли похоронить тело в саду, но Ломакс уже достаточно трупов похоронил там и поэтому вежливо отказал. Босс проявил понимание, и Мартин в качестве извинения помог оттащить тело к его вертолету.

Если он продаст все свои пирожные, то сможет, пожалуй, заработать семьдесят фунтов. Он размышляет, на что их потратит.

В целом Мартин Ломакс доволен своей работой. Она приносит ему прибыль, и хотя деньги – это не все в жизни, далеко не все, Ломакс готов утверждать: он бывал бедным, бывал богатым, и богатство ему нравится больше. В нем есть разнообразие. Ни один день не похож на другой, а это полезно для психического здоровья. Один день пройдет как по маслу, ты вернешь болгарам миллиард золотом, все будут улыбаться и жать друг другу руки. А назавтра кто-то в Кабуле подорвет машину, персона Y отрежет пальцы персоне Х, и все потребуют срочно отдать им деньги, картины и скаковых жеребцов, и Мартин Ломакс собьется с ног. Безусловно, это не позволяет его мозгу закисать. Самое же приятное, что работу ему приносят на дом. Всем известно: Мартин Ломакс не поедет в Монте-Карло или в Бейрут, в Катар или в Буэнос-Айрес. Мартин Ломакс без крайней нужды даже в винчестерский «Маркс и Спенсер» не поедет. Нет, к Мартину Ломаксу приезжайте сами, будь вы полевой командир, или поставщик, или «Окадо»[22].

Но иногда – не часто, постучим по дереву – работа напрягает, и сейчас как раз такой случай. Мартин откидывает крышку ноутбука и звонит по номеру, присланному на защищенный шифром телефон. Фрэнк Андрад – младший – второе лицо в одной из ведущих криминальных семей Нью-Йорка. Ломакс знает, что, если разговор не сложится, ему придется говорить уже с папашей Фрэнка. Которого, если память ему не изменяет, тоже зовут Фрэнком. И в таком случае Мартин Ломакс все же будет вынужден отправиться в путь. Возможно, против воли, в грузовом отсеке частного самолета.

Американцы хотят знать, куда делись их алмазы на двадцать миллионов фунтов. Конечно, это желание вполне естественно. Мартин Ломакс, правда, сомневается, что дело в деньгах – эти вполне могут позволить себе профукать двадцать миллионов, – тут скорее вопрос доверия. Мартин давно оказывает им неоценимые услуги, умело и осмотрительно. Он – хорошо смазанный винтик в колесе огромной организации, безупречный и не вызывающий подозрений. А теперь что?

Андрад внезапно заполняет собой экран и немедленно начинает атаку, яростно размахивая руками. Затем бьет кулаком по своему нью-йоркскому столу.

– Фрэнк, по-моему, у тебя отключен звук, – говорит Мартин Ломакс. – Ты кликни по маленькому микрофончику. Зеленая кнопка.