– Да, никогда не знаешь, когда тебе пригодятся фото трупов, – поддерживает он Элизабет. – Но телефона здесь нет? Они всюду искали.

– Нет, он за расшатавшимся кирпичом в низкой ограде дома 41 по Сент-Олбанс-авеню в Хоуве, – объясняет Элизабет. – Вы не будете так любезны потом съездить за ним?

– Конечно, – соглашается Богдан.

– И адрес запомнили?

– Конечно, – говорит Богдан. – Я все помню.

– Спасибо, – благодарит Элизабет.

– И кокаин я передал Рону на пирсе, как вы просили.

– Вы такой хороший, Богдан.

– Он потрясающий! – Стефан просыпается, смотрит на доску и делает ход слоном. – Передал Рону кокаин на пирсе. Так и надо.

Богдан не отводит глаз от доски.

– Извините меня, мальчики, – просит Элизабет. – Мне нужно позвонить. И еще, Богдан, я попрошу вас сегодня отвезти меня к международному отмывателю денег. У вас найдется время?

– Для этого всегда найдется, – уверяет Богдан.

Она выходит в спальню. Постель застелена безупречно. Стефан, когда команда МИ-5 ушла, снова лег спать, значит, застилал Богдан, больше некому. Она берет трубку стационарного телефона и набирает номер Криса Хадсона. Тот отвечает с пятого гудка. Для него это долго.

– Старший инспектор Хадсон.

– Крис, это Элизабет. Просто интересуюсь насчет Райана Бэйрда. Нет ли новостей по его делу?

– Вас интересует, не нашли ли мы у него в туалете кокаин и банковскую карту?

– Что-то в этом роде.

– Ему предъявлены обвинения в хранении с целью сбыта и в ограблении.

– Право, как удачно! Завтра вы с Донной нам все расскажете. У Джойс будет вино.

– О, завтра я не смогу, я на работе.

– Нет, Крис, не на работе. Я проверила.

– Как вы про… нет, не надо отвечать! О’кей, извините, я завтра занят.

Элизабет слышит на заднем плане женский голос:

– Это Элизабет?

Ага, должно быть, та самая таинственная подружка. Конечно, они никогда не суют нос в чужие дела, но прошел уже месяц, если не больше, а их все еще не представили друг другу.

Элизабет пытается быстро соображать. Как бы это разыграть? Джойс не простит, если она упустит случай вызнать все.

– О, прекрасно! Что затеваете, что-то приятное? Выпиваете с друзьями?

– Просто тихий вечер… минутку. – Крис прикрывает микрофон ладонью, и ей слышен его приглушенный вопрос. Похоже на: «Ты уверена?»

– Алло, – включается в разговор женский голос. – Это Элизабет?

– Да, я Элизабет, – подтверждает та. – С кем я говорю?

– Я Патрис, девушка Криса. Честно говоря, скорее дама сердца. В каком возрасте из девушек переводят в дамы? Боюсь, на завтра у нас с Крисом планы. Может быть, в другой раз?

– Да, было бы прекрасно, Патрис, и как приятно наконец с вами поговорить.

– И вас, Элизабет. О вас я много наслышана.

– Хотела бы и я сказать то же самое. Но без таинственности никак нельзя, верно?

Элизабет пытается определить выговор. Южный Лондон? Немножко напоминает речь Донны.

– А разве нет? – спрашивает Патрис. – Мы, если можно, еще чуть-чуть похраним тайну. Хотя поболтать с вами я рада.

– И я с вами, милая. Уверена, мы скоро увидимся.

Патрис кладет трубку, а Элизабет не сразу отводит взгляд от телефона. Ее поставили на место, и она это одобряет. Именно такая женщина Крису и нужна. А если ей нравится Крис и она нравится Крису, то Элизабет будет рада с ней познакомиться. Не сумеет ли Донна помочь? Уговорит обоих заглянуть к Джойс? Угостят Патрис бокалом-другим вина, познакомятся как следует?

В Службе это называлось проверкой благонадежности.

Стефан заглядывает в дверь.

– Хотел сказать: тут ночью побывала целая банда ваших. Перевернули весь дом, ни одного уголка не пропустили.

– Я знаю, извини, милый.

– А, ничего страшного. Было чудесно. Я не понял, чего они искали, но не нашли. Я им говорил: «Если Элизабет от вас что-то прячет, искать бесполезно. Просто-напросто зря время потратите. Она способна спрятать подарок на Рождество в прогулочной лодке». Я не знал, где ты, думал, ходишь по магазинам, хотя было совсем поздно.

– Мы с Джойс заболтались.

– Я им предложил заходить в любое время. Мол, для шпиков наши двери всегда открыты. Что там стряслось? Убили кого-то?

– Двоих.

– Шпионов?

– Да.

– Чудесно. А я чем занимался, милая?

– Играл с Богданом в шахматы.

– О, прекрасно. Он сделал мне омлет. И передал Рону кокаин. Вот парень! Пойду к нему. Убитых шпионов предоставляю тебе.

Двое убитых шпионов. Двое убитых шпионов… Элизабет снова набирает номер Криса Хадсона. На этот раз ответа приходится ждать еще дольше. Семь гудков. Как раз успели поспорить шепотом, брать ли трубку. Он наверняка уже опознаёт ее по звонку.

– Да, Элизабет, – отвечает Крис.

– О, Крис? – говорит Элизабет. – Прошу прощения, не могли бы вы позвать Патрис?

– Патрис?

– Да, прошу вас. Не обижайтесь, дорогой.

После паузы ладонь снова зажимает микрофон, и снова слышны приглушенные голоса.

– Алло, Элизабет, – говорит Патрис.

– Алло, милая, извините, что снова беспокою. Я ведь не знаю, чем вы завтра заняты…

– Верно, – соглашается Патрис.

– И не хочу, конечно, знать, это ваши дела. Но мне нужно сказать вам кое-что такое, чего я еще не говорила Крису.

– Даю вам полминуты, Элизабет. Мне пришлось прервать сеанс массажа.

– О, молодец Крис, – хвалит Элизабет. – Но я вот о чем, милая. Вчера вечером в Хоуве застрелили двоих шпионов. Я там была. Дело не пойдет в полицию, его сразу перехватила МИ-5, но я с удовольствием обсудила бы это с Крисом и узнала бы его мнение. И подумала: а что, если вы приедете с ним – например, завтра вечером? Вы, сдается мне, из тех, кому интересны подробности убийства двоих шпионов. У меня есть фотографии и тому подобное, а еще там подадут вино, и, ручаюсь, все будут в восторге от знакомства с вами. Однако, повторюсь, я не знаю ваших планов…

– Ну, мы собирались в «Зиззи».

Еще чуть-чуть дожать, думает Элизабет. Как бы закруглить разговор?

– А один из убитых шпионов случайно оказался моим бывшим мужем.

– О’кей, – говорит Патрис. – Мы придем с бутылкой.

Элизабет слышит реплику в сторону: «Завтра мы у Элизабет, малыш» – и ответ Криса: «Ну, кто бы сомневался».