class="p1">– Так ты для чего меня искал? Ты же сказал, что очень срочно и важно. Я подумала, у тебя что-то случилось.

– Случилось, да, – невозмутимо подтвердил Шелест, пояснил: – Вот я тоже подумал и-и-и решил. А смысл дальше откладывать? Сразу и диплом получишь, и потом с лишними документы не возиться.

– Ты о чём? – поинтересовалась Рита недоумённо и встревоженно. – Какие документы? Ты в деканате был? Тебе там что-то сказали? И что у меня с дипломом?

– Ну смотри, – продолжил он. – Если у тебя диплом на старую фамилию будет, придётся с ним ещё и свидетельство о браке таскать.

– Свидетельство о… – медленно повторила она, фыркнула, критично предположила: – Это ты мне типа сейчас предложение делаешь?

– Ну здрасьте, – возмущённо выдохнул Шелест. – Если ты вдруг забыла, я-то прекрасно помню. Не отвертишься. Предложение я тебе уже давно сделал, ещё летом. Причём в присутствие твоих родителей, и они не возразили. Да и ты тоже согласилась. Прямым текстом.

До Севы чётко долетало каждое слово, хотя те двое и стояли не прямо за поворотом, и разговаривали не слишком громко, но гулявшее по пустой рекреации эхо, усиливало и разносило любой звук, поэтому даже прислушиваться не пришлось.

Сева привалился спиной к стене, прижался затылком к холодному бетону, хмыкнул чуть слышно. «Предложение», «в присутствии родителей», «ещё летом». Шелест не ждал, не пытался быть реалистичным и рассудительным. И Рита согласилась. Возможно, по приколу. Но всё равно, даже так всё это было по-настоящему, по любви, а не назло, не в наказание, не из чувства долга.

– Поэтому, дело решённое, – продолжал Шелест. – Это с датой мы просто не определились. Вот я и предлагаю – почему бы не сейчас? Перед выпуском.

– Ма-арк! – растерянно протянула Рита. – Ты-ы серьёзно?

– А чего откладывать? – откликнулся он. – Всё равно же живём вместе, и вроде неплохо получается.

– А почему ты здесь-то об этом говоришь? До дома подождать не мог?

– Так чтобы туда-сюда не ездить. По дороге домой в ЗАГС и завернём. У тебя ведь паспорт с собой? Я видел, что ты брала.

– По дороге? Сегодня? – пробормотала Рита и вывела: – Ты – чокнутый.

Но в её интонациях было больше умиления и восторга, чем осуждения, недовольства или сомнений.

– Нет, – возразил Шелест. – Это по-другому называется. Просто я…

Дальше Сева слушать не стал, развернулся и двинул в обратную сторону. Тем более то, что скажет Шелест, являлось весьма очевидным и одновременно болезненно ранило. Но сейчас он уже не завидовал им и не сожалел. К тому же и он за прошедшее время немало приобрёл – сына. А Лина…

Он ей, конечно, благодарен за Антошку, но и тут ничуть не сожалел – что она исчезла из их жизни. Скорее всего, Сева даже ждал подобного и хотел, чтобы оно случилось побыстрее.

_____________________________

* Подробно в книге «Я тебе нужен, ты мне нужна»

Глава 24

Даже ради сына они так и не смогли ничего наладить. Хотя пытались. Не так, чтобы очень упорно, но действительно пытались. Но даже «хорошо» не получилось, только «терпимо» и «сносно». И пока Антошка оставался совсем крошечным, подобного вполне хватало – всё-таки грудной ребёнок, да ещё и первый, отнимал уйму времени и сил, и анализировать на удовлетворённость собственную жизнь было просто некогда и неохота. Но чем дальше, тем сильнее напрягало и выматывало.

С другими характерами у них бы и посуда летала, и ор стоял выше крыши, а так – или разбегались по разным комнатам, или кто-нибудь один уходил из дома, и просто не разговаривали. Однажды Лина даже не пришла ночевать. Возможно, надеялась, что Севу это сильно заденет, пробудит подозрения, ревность и чувство собственничества. Она же видела, как он отреагировал на мнимую Ритину измену.

Если бы Лина была ему хоть сколько-то важна и дорога, так бы обязательно и случилось. Да, он позвонил ей – удостовериться, что она жива и не вляпалась в какие-нибудь неприятности – но услышав, что это не его дело, где она сейчас и что с ней, успокоился и сбросил соединение.

Правда речи о разводе ни разу не заходило: Лина слишком держалась за отдельную жилплощадь, статус замужней женщины и неплохо зарабатывающего мужа, который никогда не отказывался помогать ни в быту, ни с ребёнком. Возиться со всем этим одной ей совсем не хотелось, а уж тем более носить ярлык разведёнки с прицепом. Но она уже и не усердствовала, стараясь создать видимость идеальной семьи.

Лина ведь наверняка ждала с его стороны больше отдачи, любви и восхищения, но так и не дождалась, вот ей и надоело. Последние полгода перед расставанием она даже с Антошкой проводила не так уж много времени, благо семейный доход позволял нанять няню.

Они уже давно ночевали в разных комнатах – Лина отдельно, а Сева с Антошкой – и не хранили друг другу верность. Не демонстративно, но и не особо шифруясь. Хотя по-прежнему не торопились разбегаться, тянули и тянули. Жить так, как жили сейчас, они уже привыкли, а развод поначалу добавил бы только ещё больше проблем, заморачиваться на которые не очень-то хотелось.

Самая главная – с кем останется ребёнок? Расставаться с сыном, становиться для него приходящим папой Севе совсем не хотелось. А пока они находились в одной квартире, хотя бы виделись каждый день.

И всё-таки однажды Лина заявила, что больше не намерена терпеть, что она наконец-то нашла человека, который её по-настоящему ценит и любит, поэтому уходит – прямо сейчас, вот только соберёт вещи. И Севе её не переубедить, потому что… потому что она давно поняла, как ужасно ошиблась, посчитав, будто он такой хороший, надёжный, достойный, и решив, что с ним может что-то получиться. Да как же? Ведь уже тогда, четыре года назад, легко было догадаться, что не получится, что он так себе, что его ничего не интересует, кроме собственной персоны. Оттого у неё без труда и получилось его убедить в Ритиной измене и развести уже на настоящую, а потом и на женитьбу.

Она действительно всё честно выложила на прощание, видимо, надеясь этим унизить и добить. Но он ведь не настолько туп, чтобы самому не сложить два и два. Тем более Рита ещё давно рассказала, что с Шелестом у неё ничего не было до самой Севиной свадьбы, а Марк подтвердил, пусть и не напрямую, но весьма красноречивым пренебрежительно-насмешливым обращением. Поэтому Линины откровения не стали таким уж сюрпризом и особо не задели. Разве кроме одного.

– И, кстати, я