Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я почувствовала, что с кем-то из нас что-то не в порядке. То ли я его не расслышала, то ли эти исследования окончательно сдвинули его крышу. Я оглядела весь кабинет, чтобы получить подтверждение этому своему заключению, но кроме предупреждения Эрики о том, что он испортит свою профессиональную репутацию, в голову ничего не приходило.
Он выглядел все таким же сострадающим и совершенно нормальным, сидя чуть наклонившись вперед, сомкнув кончики своих наманикюренных пальцев, и поэтому, вместо того чтобы извиниться и уйти, я спокойно спросила:
— Но разве все это существует?
— О да, такие случаи были, — сказал он совершенно спокойно.
Он поднялся, обошел вокруг стола и подошел к книжным полкам.
— Это долгая история, — сказал он и дотронулся до толстого, обтянутого кожей тома. — И ее начало, как мы можем судить, лежит в Вавилоне. Клинописные глиняные таблички дают детальное описание одержимости духами. После захвата Вавилона все это перешло в иудаизм, а оттуда — в христианство. Все, с чем мы знакомы сейчас, лишь средневековая переработка этих версий в так называемую одержимость демонами.
Он прошел вдоль полки и дотронулся до еще нескольких книг.
— Параллельное развитие шло по долине Нила. Египетские жрецы были известными заклинателями духов. Вот эти работы Харнака, Вилкена и Сета. В конце Эллинической эры и древние греки дошли до этого. Мы имеем описания одержимых людей у Люциана и Филострата. Третья параллель произрастала в Индии. Эта книга содержит несколько случаев, описание которых было переведено с санскрита. Так что это было широко распространено.
— Но ведь это было давно.
— До появления электричества? Безопасных спичек, автомобилей и всех прелестей кока-колы? — он улыбнулся. — Возможно. Но давайте перейдем к сегодняшним дням.
Он подошел к книжной полке у противоположной стены.
— Все, что находится на этой полке, касается Африки. Миссионеры и этнографы рассказывают о случаях одержимости духами и привидениями. Бабаку, Бауда, Иа-Нкома — это все духи, вселяющиеся в людей.
Он вынул деревянную папку, открыл ее и достал что-то типа фотографии.
— Здесь находятся тезисы к докторской диссертации по одержимости человека животным, составленные молодым шведским антропологом, преподающем в Нью-Йоркском университете. Я встречался с ним позавчера вечером. Он рассказал мне об одном случае. Старик лежал в траве, затем прыгал и калечил проходящих мимо. Он заявил, что одержим духом льва. В племени Банту, на территории Камеруна, зафиксированы случаи одержимости мертвыми людьми и зрелыми духами. Есть многочисленные случаи одержимости в племенах Ба-Ронга в юго-восточной части Африки. — Он замолчал и испытующе поглядел на меня. — Одни были очень давно, а другие — всего лишь примитивные африканцы, скажете вы? Хорошо. Пойдем поближе. Возьмем теперь Азию.
Он отошел на несколько шагов дальше вдоль книжной полки.
— Вот Индия. Это очень большой том. Вот результаты изучения Бали, здесь все несколько сложнее. Балийцы бывают одержимыми не только местными духами, а и духами с Явы, Полинезии и Китая. В Японии отмечены лишь случаи одержимости животными. Но в Китае мы находим как раз то, что нам нужно — одержимость недавно умершими людьми. Вот две книги на эту тему, одна из них очень редкая, «Одержимость Демоном» Джона Невьюса, миссионера с сорокалетним стажем. Это, как он говорит, случается почти ежедневно.
Он снова поглядел на меня.
— Но они иностранцы? Давайте-ка возьмем Ульямса Джеймса «Принципы психологии». Он рассказывает о четырнадцатилетней девочке, живущей в прозаическом местечке Ватсека, штат Иллинойс. Она была одержима умершим мальчиком. Доктор Грей ссылается на материал, напечатанный в «Нью-Йорк Джорнал» в прошлом веке. Тот же случай описывается в книге Бастиана. Вся следующая полка — это современная американская спиритуалистическая литература, дающая описание подобных случаев. — Он внимательно прошелся взглядом по полке. — А вот как раз то, что мы ищем. Одержимость мертвыми с Карибских островов. Экспертом по этому вопросу является доктор Майел Сингх из Тринидада. И, кроме того, нам очень повезло. Он сейчас находится в Соединенных Штатах, преподает тропическую ботанику. Поговорив с вами, я позвонил ему. Он нас ждет.
Я была ошеломлена.
— Он остановился на Бродвее, в нескольких кварталах отсюда. Мы будем у него через десять минут.
Сент-Джермен был одним из немногих, доживающих свой век отелей верхнего Бродвея, оставшихся стоять среди дорогих многоэтажных домов. С одной его стороны стояла закусочная Хаймена, а с другой — процветающий кинотеатр. Когда мы вошли, из отеля выходили две пожилые дамы и молодой раввин.
Доктор Рейхман в своем великолепном костюме и дорогом галстуке был здесь совершенно неуместен, но, казалось, с легкостью не замечал этого. Пока он болтал по внутреннему телефону, я оглядела холл — обшарпанные кресла, почерневшая от времени кадка, которая, по-видимому, когда-то содержала в себе фикус — и снова почувствовала некое головокружение от происходящих со мной событий, как утром этого дня в Эль-Баррио.
Ощущение это росло по мере того, как мы поднимались на четвертый этаж на старом скрипучем лифте. Выйдя из лифта, мы прошлись по изношенным коврам, изучая номера на дверях, пока не нашли, наконец, обиталище доктора Сингха.
Он уже ожидал нас в дверях, подчеркивая тем самым свою британскую пунктуальность. Это был худощавый человек около шестидесяти лет, с темной кожей, в бледно-голубом тюрбане. В нем было что-то от девятнадцатого века. Было видно, что он имел неплохое английское образование. Как я узнала позже, это был Кембридж. Отец его был преуспевающим индийским купцом, но судьба поворачивалась к нему разными сторонами: купеческая роскошь не вязалась с пребыванием доктора Сингха в Сент-Джермене.
Он провел нас в комнату с высоким потолком, выходящую окнами на Бродвей. В комнате находился камин, переделанный в газовый нагреватель, просиженные кресла и покрытый стеклом письменный стол с облупившейся полировкой, из тех, которые в свое время назывались «секретарскими». На столе стояла еще горячая электрическая плитка с кастрюлей, и по всей комнате пахло тушенным мясом. В нише один из углов занимала кровать, а наброшенное покрывало придавало ей сходство с диваном.
Первые несколько минут нашего визита были заняты приготовлением мятного чая и раздачей кунжутовых пирожных. Наконец доктор Сингх сел напротив меня и произнес:
— Я слышал, что вы попали в несколько необычную ситуацию.
Доктор Рейхман кивнул мне и, чувствуя себя как ребенок, которого заставляют читать стихи для гостей, я вновь пересказала свою историю. Когда я запиналась или пропускала что-либо, доктор Рейхман поправлял меня. Так он провел
