Он помолчал, глядя на тех, кто слушал его, взглядом, который мало кто мог встретить:

— Боги обязательно придут. Но никогда не забывайте то, что я говорю вам сегодня: вы принадлежите Синей и Внешнему.

Он внимательно осмотрел тушу:

— Без сомнения, Его Высокопреосвященство часто говорит, что одна сторона жертвы представляет жертвователей и исполнителей жертвоприношения, а другая — конгрегацию и общину. Я повторяю это, потому что знаю — среди присутствующих есть люди, которые с детства редко почитают богов.

Жертвователи этого прекрасного белого водяного коня — мой сын Шкура и моя будущая дочь Вадсиг. У них будет долгий брак и в значительной степени, хотя и не совсем, счастливый.

Послышались смешки.

— У них будет шестеро детей.

Он заколебался и наклонился ниже, чтобы видеть более отчетливо:

— Я также вижу очень много бумаги.

Рассеянные смешки.

— Перья и чернила, а еще партнерство с другой парой.

Исполнители — Его Высокопреосвященство и я сам. Мы скоро расстанемся, в дружбе и сожалении. Один из нас будет в высшей степени благословлен богом.

Из толпы прихожан Кречет спросил:

— Каким богом, патера?

Он выпрямился и прочистил горло:

— Там, где нет никаких других отличительных признаков, можно с уверенностью предположить, что бог, о котором говорится в пророчестве, — это тот бог, которому приносят жертву. Другой авгур — если имеется в виду авгур — тоже завоюет благословение...

В этот момент в окно влетел Орев:

— Атас! Атас!

— ...и отправится в долгое путешествие, из которого уже не вернется. Возможно, подразумевается смерть.

— Плох вещи!

Поднеся палец к губам, он сурово взглянул на птицу; та опустилась ему на плечо и повторила:

— Плох вещи! Вещи летать!

— Я верю, что пророчество Бога, касающееся всех нас, вот-вот исполнится. Несомненно, внутренности предупреждают, что это произойдет очень скоро. Я вижу, что у некоторых из вас есть карабины. Они вам понадобятся. У других может быть менее очевидное оружие другого вида, как и у меня. Возможно, вы захотите подумать, как лучше всего его использовать. Я напоминаю тем из вас, кто безоружен, что ни мужчина, ни женщина, обладающие мужеством и изобретательностью, никогда не бывают полностью беспомощны.

— Хорош Шелк? — каркнула его птица, а потом: — Шелк бой?

Он повернулся к Пролокьютору:

— Ваше Высокопреосвященство, я предлагаю, чтобы эта жертва была предана огню целиком, а остальная часть церемонии прошла как можно быстрее. У нас не так уж много времени.

Как уже было сказано, капитан Вайзер повел Вадсиг по проходу, он шел с гордым видом, с трудом сдерживая слезы, в малиновой бархатной тунике и бриджах; невеста, одетая в платье из муарового шелка, усыпанного жемчугом, была ослепительно прекрасна. Ее свадебный букет состоял из розово-белых морских растений; его приятный аромат смягчал даже дым жертвоприношения. Дочери тети Первоцвет, Магнолия и Земляника, были подружками невесты, а внук Перец нес кольцо на черной шелковой подушке.

Все шло нормально и даже великолепно, пока влюбленные не обменялись клятвами, не поцеловались и не двинулись обратно по проходу, купаясь в горячих добрых пожеланиях своих гостей, среди которых, конечно, были и мы с Копытом.

— Атас! — каркнул Орев. А затем с настойчивостью, которую мало кто слышал раньше: — Атас! — Летающая фигура, не совсем человек, пронеслась над скамьями. Она ударила Шкуру с такой силой, что сбила его с ног, — призрак с клыками и ужасными когтями, который в то же мгновение обрушился на пол беспорядочной массой из крови и слизи, разрезанный пополам.

Клинок азота, более ужасный, чем любой инхуми, исчез так же быстро, как и появился, затем снова метнулся вперед, чтобы пронзить, как копьем, второго инхуму, влетевшего в открытое окно.

Никакое связное описание этого знаменитого боя невозможно. Патера Прилипала (это широко известно) защищал себя и свой алтарь с помощью жертвенного ножа, как было написано двести лет назад о другом авгуре, благословленном богами. В разгар схватки Перец, как говорят, зарезала Кречета; конечно же, она сама была застрелена одним из его телохранителей. Ласка, внук ее и Кабачка, убил инхуми и инхуму, хотя был всего лишь мальчиком. Капитан Вайзер убил пятерых, причем дважды задушил их руками.

Было бы возможно — и даже легко — умножить такие отчеты и заполнить сотни страниц. Но здесь мы подчеркнем неописуемый шум, лужи крови и дикое смятение, поскольку они опущены во всех других отчетах. Все вокруг кричали. Все сражались, даже те, кто бежал бы, если бы мог. Никакого подсчета численности инхуми не было и быть не может. Говорят, что половина всех инхуми на Синей принимала участие в нападении, но это утверждение основывается на их собственных показаниях, и какова его цена?

Те, кто хорошо разбирается в военном деле, сообщают, что атакующие силы обычно не продолжают атаку, когда теряют до трети своей численности. Лучший подсчет погибших инхуми (сделанный Стручком, который руководил сожжением их тел) дал сто девяносто восемь. Если это правда, и они сражались так же, как это делают отборные труперы, то их было около шестисот. Однако вполне вероятно, что их было значительно больше. Мы бы предложили тысячу.

Что кажется несомненным, так это то, что без азота, игломета Кречета и карабинов его телохранителей герой этой книги погиб бы, а вместе с ним и вся свадьба.

Потом он навестил патеру Прилипала, и они некоторое время сидели бок о бок, беседуя в маленьком садике между домом авгура и мантейоном.

— Это... э-э... приближается, — сказал ему патера Прилипала. — В процессе, а? Если не в мое, э-э, время, то во время моего аколита у нас будет работающее Окно, хм, Рог.

— Без Главного компьютера ни один бог не сможет прийти сюда, Ваше Высокопреосвященство, — сказал он.

— Лучше, а? Так даже лучше. В-э-Вайроне, а? Тридцать лет назад? В Старом Вайроне, как мы теперь говорим.

Он улыбнулся:

— Без сомнения, вы правы, Ваше Высокопреосвященство.

— То, что требуется всем мужчинам и большинству... э-э... женщин, — это не теофания, не божественная, хм, осязаемость. Не реальность. Это... ха! — возможность.

— И все же Главный компьютер тоже придет. Не при вашей жизни, по-моему. При жизни вашего аколита.

— Он, хм, с радостью его приветствует. — Пролокьютор кивнул сам себе, отбрасывая назад длинные седые волосы, упавшие на глаза.

Посетитель бросил на него пронзительный взгляд:

— Не вы?

— Э, да. Конечно.

— С моей стороны было бы самонадеянно — очень самонадеянно — предложить вам совет, Ваше Высокопреосвященство.