Предупреждение насчет «ничему не удивляться» Семенов вспомнил сразу же, едва гости, о которых его загодя уведомили, переступили порог кабинета. Практически во всех из них наметанный генеральский глаз безошибочно определил «силовиков», чью сущность гражданской одеждой не скроешь. Но что среди них делает священник?! Смирнов вполне нормально относился к батюшкам – ну, там, Пасха, яйца посвятить и все такое… Более того, он поддержал идею постройки и открытия часовни прямо на территории областного УВД. Дело хорошее – и погибшим память, и живым поддержка. Но священник в рядах сверхзасекреченной спецслужбы?! Это уже не лезло, по мнению Семенова, ни в какие ворота. Хотя… Погодите, так ведь по поводу как раз этих самых товарищей, вернее, их визита в госпиталь ему сегодня уже звонили – из министерства! Интересные ребята! Откуда еще поступят «ценные указания» касательно их драгоценных персон? Да вроде выше уже неоткуда. Разве что Сам… Но это вряд ли.

Как оказалось, не так уж все было таинственно и странно. Дело касалось деятельности организованной преступной группировки, прекрасно Семенову известной и взятой местной милицией в активную и успешную разработку. А фактически находящуюся уже в стадии ликвидации. Подчиненных Семенова очень похвалили за высокий профессионализм – что было, безусловно, приятно. Но, оказывается, деятельность преступников уже вышла за пределы вверенной ему области, потому к ее расследованию и подключились столичные коллеги – вот, Егор Павлович, очень приятно, просим любить и жаловать. Мало того! Злокозненные действия местных жуликов с определенного момента стали разрастаться не только, так сказать, «вширь», но и вглубь! К ним стала причастна некая особа, являющаяся аферисткой, террористкой и вообще криминальной фигурой международного – представьте себе! – масштаба. Вот исключительно поэтому, а также постольку, поскольку нынешним местом своего пребывания эта особа избрала Днепропетровск, для операции по ее немедленному задержанию и прибыли вот эти самые товарищи в черном. Извините, генерал, представлять не будем – сами понимаете, государственная тайна, совершенно секретно и все такое… Кстати, не выручите ли десятком автоматчиков? Лучше – двумя.

Сказанное гостями Семенов, надо сказать, понимал и трактовал достаточно своеобразно. Международные преступники и государственные тайны – это все, конечно, хорошо. Но вот деятельность шайки-лейки, засевшей в чертовом банке, сидевшем у него уже не первый год бельмом на глазу, напрягала чрезвычайно. Особенно – в последнее время, когда вокруг этого банка началась прямо-таки череда смертей, зачастую насильственных. Криминальный мир региона, который генерал Семенов надежно держал в ежовых рукавицах, задвигался, задергался и зачавкал в предвкушении передела. Любой же передел в этих «кругах» был чреват «разборками», перестрелками и прочими делами, абсолютно не сулящими ему покоя, а областной милиции – улучшения показателей работы. Будучи, как уже говорилось выше, настоящим ментом, азов работы Семенов не забыл и в генеральском кресле, в том числе и работы агентурной. Имея своих «доверенных лиц», о причастности ко всему происходящему некоей непонятно откуда взявшейся и непонятно кем являющейся бабы, он был осведомлен прекрасно. А потому был готов не то что посодействовать, а в ножки поклониться тому, кто избавит его от этого геморроя, позволив разобраться и с Аллочкой, и с остальными членами этой банды. Особенно же Семенова прельстила возможность закрыть Аллочкиного адвоката, с которым он очень близко был знаком с первого года пребывания в своей нынешней должности. Еще бы – только за этот год он лично спускал этого «решалу» с лестницы трижды – вместе с конвертами и пакетами, которые тот пытался всунуть. Нет, все происходящее определенно начинало ему нравиться! Хищно ухмыльнувшись, Семенов надавил кнопку аппарата внутренней связи, вызывая командира спецроты «Беркут».

Валерий Шкитько, заместитель командира местного «Беркута», не любил богачей. И дело было вовсе не в зависти к их деньгам, коттеджам, «меринам» или длинноногим девкам. Пусть подавятся! Дело было в том, что абсолютное большинство богатых людей, с которыми Шкитько доводилось тесно пересекаться – что поделаешь, такова уж специфика службы! – были нуворишами, свои большие деньги не заработавшими, а укравшими, «отжавшими» либо «вымутившими» иными насквозь криминальными способами. А еще они были абсолютно полными, законченными подонками. Безжалостными, беспринципными и вдобавок трусливыми. Исключение для Шкитько составлял разве что один мужик, реально денежный, занимавшийся то ли бензином, то ли чем-то таким. Лет семь назад какая-то совершенно отмороженная шайка малолеток похитила у него дочку, и коммерсант побежал не к бандитам, а к ментам. Не стал расплываться в соплях, истерить, а четко и правильно выполнял все инструкции. В результате вместо купюр с портретами президентов далекой страны, отморозки получили возможность познакомиться на своих вшивых шкурах со всеми прелестями действа, известного как «силовое задержание». Получилось оно настолько силовым, что произвело неизгладимое впечатление даже на отнюдь не страдающего избытком человеколюбия, особенно в отношении бандитов, Семенова. Прибыв на место, генерал первым делом согнал парочку «беркутов», увлеченно трамбующих в асфальт горе-киднепперов, с их жертв, которые к тому моменту практически уже полностью погрузились в дорожное покрытие. Потом окинул «поле битвы» орлино-генеральским взором и вслед за невероятно сложной матерной тирадой смущенно молвил: «Не, ну, мужики… чего-то вы перебрали!» Никаких оргвыводов, впрочем, не последовало, а благодарный и восхищенный совершенно искренне профессиональной работой ментов богатей отблагодарил – завалил талонами на горючку, а потом «выкатил» такую «поляну», что от перегара элитных сортов коньяка и виски здание «Беркута» проветривали с месяц. Но это было опять-таки лишь исключение среди общей череды сволочей и гадов.

Абсолютным символом всех тварей-богачей, на котором его к ним ненависть и презрение странным образом персонифицировались, стали для Шкитько… устрицы! Впрочем, имелось тому вполне рациональное объяснение. Одно из задержаний заезжего «авторитета» пришлось проводить в самом роскошном на весь город рыбном ресторане. Мальчики из охраны «авторитета» оказались зоркими, резкими и хорошо вооруженными. В итоге, чтобы не схлопотать пулю практически в упор, Валере не оставалось ничего, кроме как перевернуть стол и рухнуть за него, пытаясь укрыться. Так уж вышло, что сидевшие за столом «клиент» и его собеседники изволили кушать устриц. Когда Шкитько разглядел и унюхал, во что именно он ляпнулся буквально мордой, ему стало очень плохо. Бравого спецназера, с олимпийским спокойствием взиравшего на развороченные двенадцатым калибром трупешники, но патологически не выносившего запаха любых морепродуктов, вывернуло. В горячке перестрелки сразу внимания никто не обратил, но вот потом подколок хватило надолго. В результате зажравшиеся «крутые» и предмет их пожирания именно тогда слились для Валеры в один яркий и гадкий символ.

Сейчас, сидя за столиком дорогого загородного ресторана и рассматривая очередного «клиента», предназначенного к упаковыванию, Шкитько снова вспомнил мерзких моллюсков. Дело, наверное, было в том, что сидящий за столиком хлыщ был явно далеко не бедным. Костюмчик тянул на годовую зарплату Шкитько, а часы – чуть ли не на денежное содержание за все годы беспорочной службы. И противным этот тип был, как… как устрица. Таким же склизким как минимум. Особых проблем с «приемом» такого слизняка Валера не предвидел, но поскольку имелось опасение насчет замаскированной «группы поддержки», к задержанию привлекли «беркутов». Была у Шкитько и еще одна задача – немедленно по завершению операции отзвониться своему непосредственному начальнику. Чтоб тот немедленно мог начинать свою…