– Мне нравится ваша озабоченность…

– Вы лжете!

Только присутствие пастырей останавливало бойца от желания изрубить короля на куски.

– Это называется вежливость, – светски улыбнулся Терновник. – Вы слышали, что говорил низложенный лорд-инквизитор. Это была неприкрытая, наглая ересь и хула на Бога-отца. Я не удивлен, что она закончилась для него смертью.

– Но…

– Силье и впрямь хватил через край, – собрался с мыслями пастырь Симон. – К тому же он проиграл божий суд, так что как бы мы его ни уважали, но Господь от него отвернулся.

– У нас нет времени на суеверия и разговоры об одержимостях, – повысил голос король. – Главный грех инквизиции – гордость, уверенность в собственном совершенстве. Но непогрешим лишь Бог, и он напомнил нам об этом, послав испытания. Все мои или чужие силы, будь они от Бога или от этой странной земли, – лишь обманка, соблазн. Важна лишь вера. Я сокрушу ересь! Мой меч – ваше орудие в этом городе грешников!

Терновник опустился на колено. Светлые волосы рассыпались по плечам, чуть впавшие от усталости глаза взывали к Симону. Король выглядел искренним – потому что больше всего на свете хотел отправиться в бой. Где-то в глубине души толстого старика еще сохранились кусочки мечты, и Терновнику оказалось нетрудно сыграть на разбитых витражах старых идеалов.

– После возвращения в столицу мы обязательно рассмотрим все ваши подозрения, друзья. – Пастырь Симон махнул рукой, приказывая инквизиторам удалиться.

Акира тоже воспользовался моментом, чтобы выскользнуть наружу и не видеть слишком многого. Излишнее любопытство сокращает жизнь.

На палубе на карачках стоял пастырь Иона – видимо, отголосок ненависти Терновника задел его. Посол подхватил тщедушное тело и понес церковника прочь от каюты, к костру. Из головы Акиры не выходили слова лорда-инквизитора об отсутствии святых.

Лурд появился в результате необычного катаклизма, который богословы трактовали как хотели, причем количество версий с годами росло. Чем меньше старых материалов оставалось, тем больше возникало трактовок. В результате изучения противоречивых источников было понятно лишь то, что довольно давно несколько городов перенесло в необитаемые равнины на краю земель шуай. Оправившись от шока, власти отправляли гонцов в разные стороны, но так и не обнаружили вокруг ничего знакомого. Их просто вышвырнуло в центр неизвестности. Люди оказались совсем одни посреди незнакомых мест, не знающих Бога.

Священнослужители объявили это испытанием веры. Окруженные неведомым, жители с легкостью сплотились вокруг идеи собственной избранности, а редких любителей приключений изгнали или казнили. Вместо исследований Лурд выбрал изоляцию, медленное развитие, а затем – священную войну. Хотя верующих было мало, изначально захвату земель помогало то, что шуай не сопротивлялись, а отступали, как бы оттекали, оставляя жителей Лурда одних. Это приняли за слабость. В итоге верующим в Бога-отца за триста лет удалось оклематься, развиться и заселить приличную территорию, заодно фактически обратив в рабство немногих захваченных шуай.

Взрослые язычники не поддавались ни на уговоры, ни на пытки, отказываясь признать Бога-отца и законы Лурда. Они сопротивлялись, дрались – и делали это блестяще, но не убивали противников, что ставило их в проигрышную позицию. Мастерство меча шуай стало легендарным, но они настойчиво отказывались лишать других жизни, и теперь стало понятно почему. Молодые же шуай, не закончившие обучение, были более внушаемы и под давлением становились слугами, вливались в новый порядок, теряя собственную свободу. Сначала чужаки пытались идти на переговоры, но логика церкви была им непонятна, так что они отошли за Сит и старались не пересекаться с людьми Лурда.

На воздухе и вдали от короля Ионе полегчало. Акира расположил пастыря около костра и некоторое время наблюдал за тем, как известный палач еретиков ползает, словно ребенок.

Если земля шуай давала людям странные, необычные силы, со стороны церкви самым эффективным решением было вбирать таких людей и делать бойцами за веру. Незнание, невежество толпы позволяло церкви с легкостью управлять ее взглядами. Похоже, эта муштра изменяла и инквизиторов, которые должны были отделять правду от лжи, хотя Акира не понимал, как такое возможно. В этом случае Терновник – просто жертва, без учителя превратившаяся в убийцу. Интересно, смог бы ему помочь нужный учитель? У кого еще есть возможность совершать что-то неописуемое, о чем он не догадывается?

– Что случилось? Господи, как же мне плохо…

Бормотание Ионы вернуло Акиру к реальности.

– У вас был припадок. – Посол помог пастырю встать.

Он и сам ощущал странное давление, идущее от короля, но мог терпеть его без таких удручающих последствий.

– Помогите!

Чей-то крик прозвенел и оборвался, словно истончившаяся веревка. Черный город завибрировал, в лагере раздались крики. Тонкая башня прорвала землю, раскидывая комья в разные стороны. В ночи ее трудно было разглядеть, но звезды на целом участке неба вдруг погасли. Мечников на краю лагеря засыпало землей, и они неслись прочь, опасаясь, что дьявол похоронит их заживо.

– Какого черта?..

Король выбежал из каюты, за ним показались пастыри. Пепельно-серое лицо Терновника казалось лицом мертвеца.

– Город растет! Город идет за нами! – кричали из темноты.

Лагерь церкви шумел, словно растревоженный муравейник. Командиры трубили сбор и быстрое отступление. Техники торопливо пытались накачать баллоны дирижаблей. Непривычная вибрация охватывала тело. Сначала она казалась почти приятной, но после нескольких минут начинала мучить. Кожа будто была готова слезть с тела.

– Смотрите, король!

– Что нам делать, святые отцы?

– Где лорд-инквизитор?

– Господи, спаси нас!

Люди собирались, желая понять, что происходит. Любая выдержка пасовала перед сумасшествием осенней ночи, полной урчащих башен и дьявольских искушений. Прежде чем пастырь Симон раскрыл рот, Терновник вышел вперед. Миг он колебался, но затем расправил плечи и окинул всех суровым взглядом.

– Лорд-инквизитор продал душу дьяволу и пытался хулить Бога-отца перед лицом членов Совета, – мрачно произнес король. – Прежде пастыри уже проявляли доброту и дали еретику шанс восстановить доброе имя. Но Силье защищал город ада, воспользовавшись оказанным доверием, и бесстыдно отрицал могущество Господа.

Пастырь Морган в изумлении раскрыл рот. Крики ужаса пробежали по толпе:

– Не может быть!

– Да что же тут творится…

– Мы отомстим, мой король!

Терновник поднял руку, без особой надежды пытаясь заставить толпу утихомириться, но голоса моментально стихли.

– К счастью, Бог-отец уже ответил бывшему лорду-инквизитору. Он поразил его на месте, – продолжил король. – Это чудо.