А там, Дарья кинулась ко мне с распростёртыми объятьями. Она, как раз, выбежала из погреба с бутылкой хмельной настойки.

- Машенька! Я уже тридцать серебряных заработала! – хвасталась она, провожая нас с Сашей в дом.

Едва мы вошли, брат вручил немало удивившейся свекрови корзину с яблоками. Было заметно, что женщина не ожидала такого дорогого гостинца. Вся новая семья Даши и их гость были в сборе.

Владелец торгового прилавка сидел за столом, пил дорогой чай, а свёкор самолично подавал ему блюдо с «заячьими ушками».

Молодец, сестра! Это же она ушки сделала? Или это свекровь?

- Добрый вечер, Кирилл Ильич! Выручку принесли? – поспешила я выяснить то, зачем мы сюда шли.

- Да, - важно кивнул он.

- Шесть серебряных! – гордо воскликнул Афанасий. – А ты, Маша, почему не носила сегодня на продажу работы Тани и Лизы? Ты же собиралась. Кирилл Ильич поможет, не сомневайся!

- Я… - начала я немного неуверенно, так как не знала, как лучше повернуть разговор, но торговец меня перебил.

- Приноси-приноси ко мне, не стесняйся. Впрочем… Афанасий говорил, что у тебя две девочки работают? Пожалуй, я лучше сам буду, раз в месяц, ковры у вас забирать. Не благодарите! – Кирилл Ильич выставил вперёд ладонь, словно останавливая аплодисменты, -  Новый дом на Сорокина, напротив большой лавки? Завтра заеду. Я быстро продам. В этом деле тоже умение нужно. И недорого возьму за свою помощь.

Свекровь и Дашка прижали руки к груди, в восхищении от широты души их дальнего родственничка.

- Недорого - это сколько? – выдавила я из себя, сдерживая забурлившую вдруг магию. В груди пекло.

- Да пол серебрушки всего! – воскликнул свекор, отвечая за торговца.

- Да-а-а-а? – несколько театрально переспросила я.

- Конечно, - важно покивал головой Кирилл Ильич. – Всего пятьдесят медных монеток с каждого проданного коврика.

Я сконцентрировалась на контроле за расшалившейся магией, поэтому инициативу в разговоре подхватил Сашка.

- А почему же вы с Дашкиного шестицвета сегодня себе целых десять серебряных взяли? – ехидно спросил он.

Присутствующие удивлённо уставились на брата, а я, наконец, взяла себя с магией, так сказать, в руки и громко пояснила:

- Мы с братом, действительно, как я и говорила Афанасию, сегодня утром понесли ковры сестёр на рынок, чтобы продать. Четыре Таниных кругляша у нас купили ещё по дороге, на общую сумму - восемьдесят серебряных.

Ой! У Афанасия рот открылся и глаза так смешно вытаращились! А свекор со свекровью смотрят недоверчиво. Дашка остолбенела. А Кирилл Ильич, кажется, наливается злобой.

Я несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, словно камнем придавленная в солнечном сплетении. Сдерживалась невероятным усилием воли, возмущённая магия расползалась по всему телу. Она начала крутить в животе, щекотать в горле, покалывать в кончиках пальцев на руках.

В спешке продолжила уже без пафоса в голосе:

- А один большой ковёр, что сделала Лиза, мы продали в городской управе, за сто монет, самому градоправителю. При этом, вначале мы пришли с ним к прилавку Кирилла Ильича и случайно увидели, как он продал Дашин шестицвет за шестнадцать серебряников. Математика здесь очень проста, как видите: если ваш благодетель отдал тебе, сестра, всего шесть монет, то себе взял десять.'

После того, что случилось в доме Афанасия, я уже два месяца опасаюсь выходить за ворота нашего подворья. Конечно, дел у меня полно, скучать недосуг, но чего-то очень не хватает в такой жизни, когда ты ограничен в передвижениях. Как нарочно, я и в лавку не прочь сама сходить, и к колодцу, и на рынок, и к Дашке, и в мастерскую к мальчикам. Но, нельзя…

А уж как мне хотелось пойти вместе с Афанасием в приют за Надей и Мишей, а потом, и за Никитой с Максимом! Но, пришлось ждать их дома…

А главное, я ни с кем не могу поделиться этой тайной! Мои братики и сестрички – ещё совсем дети, наивные и бесхитростные! Я не могу рисковать.

Все мои нынешние проблемы из-за того, что некрасивый скандал, который мы с Сашей спровоцировали в доме Афанасия два месяца тому назад, вызвал у меня жгучий всплеск магии.

Как же свекры Даши и её муж в тот вечер ругались с Кириллом Ильичом, припомнив друг другу все спорные моменты, которые накопились между семьями за всю жизнь! А тут ещё, пришла в гости жена Кирилла Ильича, которая точно знала, куда муж заглянет по пути домой. Родственнички изобретательно обзывались, одновременно кричали, доказывая своё, и гневно поносили друг друга. При этом, они вольно и невольно задевали нашу Дашку и всех Кузнецовых.

Я присутствовала в доме, находилась в эпицентре склоки, и в один, совсем не прекрасный, момент мне стало не до всего этого. От несправедливых нападок на мою семью гнев разлился по венам огненной лавой, зарождаясь где-то в солнечном сплетении. Казалось, вот-вот так и пыхну огнём, будто дракон какой. Но, хоть и с большим трудом, я сумела погасить всплеск сама, не доводя дело до беды. К счастью, уже немного натренировалась обращаться со своим волшебным даром, призывая потихонечку магию себе в помощь по хозяйству.

И всё бы было хорошо, но, к сожалению, этот всплеск был замечен. Он был небольшим, не вызвал разрушений или каких-то повреждений, к тому же, сразу исчез, но переполошил магов знатно. Об этом я уже потом узнала, следующим утром, из сплетен у колодца.

А ещё, месяцем позже, мне рассказали, что в той стороне, где стоит дом Афанасия, поблизости нет ни одной магической лавки, поэтому высшие люди не сомневались, что проявился дар нового неизвестного мага. Их всерьёз обеспокоила ситуация, когда маги остаются не выявленными: не был найден маг воздуха, вызвавший разрушения на улице Сорокиной и маг воды, который едва не довёл город до наводнения, и в Приречном районе города мага с неизвестным пока даром тоже ещё не нашли. Всё это мне наш урядник, Ефим Петрович, рассказал за чаем с ушками, когда приходил по долгу службы проверять как сироты Кузнецовы, которых из приюта забрали, живут-поживают, ведь по закону до девяти лет городские власти отвечают за благополучие этих детей.  Мы к тому времени, кстати, всего два дня, как Максима с Никиткой забрали.  Я так боялась, что малышей вернут в приют, что не знала куда урядника посадить и что ему положить. Скормила чиновнику целое блюдо заячьих ушек! К счастью, Ефим Петрович признал условия жизни детей удовлетворительными.

А в тот злополучный вечер, Афанасий с Дашей хитро сбежали из дома. Они решили вдвоём отвезти нас с Сашей домой на повозке Афанасия, оставив старшее поколение родственников продолжать плеваться друг на друга ядом.

- Прибил бы хапугу, если бы он не был моим двоюродным дядей. А так… Пусть отец с ним разбирается. А деньги он нам вернёт. Не волнуйся, Даша. Всё, до последней медной монетки, - кипятился зять, погоняя своего тяжеловоза. Мне чудилось, что конь был в шоке, когда его после долгого трудового дня, на ночь глядя, снова вывели из конюшни и запрягли.