- Мы слово держим. Вот, принимайте работу, - он развернул изделие на прилавке. – Этот коврик будет дороже. Видите, какие красивые цвета? И размер побольше. Шестнадцать серебряных.

- Шестнадцать? Но хозяйка дала мне на эту покупку только двенадцать, как вы с ней договаривались, - растерянно ответила женщина.

«Двенадцать?», - я быстро прикинула и изумилась, – «Неужели этот торгаш забирал себе половину выручки за коврики сестры? Ладно бы там, пару серебряников взял, как продавец, но половину?! Не может быть!».

- Что поделаешь, - притворно сочувственно покачал головой Кирилл Ильич. - Это же необыкновенное изделие! Творчество, фантазия мастерицы! Не всегда можно угадать сколько сил и материала пойдёт на работу, насколько красиво получится. В самых богатых столичных домах лежат заморские ковры за тысячу серебряников. А этот ничем не хуже, разве что небольшой, но зато какой интересной формы! И всего шестнадцать! Да, я почти даром отдаю! И ещё кое-что… Посмотрите внимательно на этот цветок! Это же волшебный шестицвет! Если он будет в доме, то подарит хозяевам исполнение многих пустяковых желаний, - заливался соловьём перед покупательницей Кирилл Ильич, а под конец, вдруг, сухо бросил, ловко сворачивая Дашкину работу, – А на нет, и суда нет. Я отдам его следующему на очереди. У меня запись на полгода вперёд.

- Нет-нет! Я беру-беру! Заплачу сколько просите. Уверена, что хозяйка, распорядилась бы именно так. Она с нетерпением ждёт этот коврик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с Сашкой наблюдали, как женщина отсчитала шестнадцать монет, забрала ковёр и ушла.

- Тебе тоже кажется, что нашу сестру обштопывают? – прошептал Сашка.

-  Обштопывают? – я непонимающе уставилась на брата.

- Дурят, обсчитывают, обманывают… - терпеливо пояснил он.

- Не будем обвинять поспешно. Возможно, другие коврики он продавал дешевле, – говорила и сама себе не верила. - Помнишь, Афанасий в разговоре упоминал, что Кирилл Ильич заносит Дашке выручку за её работы сразу, когда с площади возвращается? Вот, мы пойдём к ней и проверим.

- А Лизкин ковёр… - Сашка чуть подкинул коленями рулон.

- До выяснения всех обстоятельств, работу Лизы я Кириллу Ильичу не отдам, - решительно произнесла я.

- Мне тащить его обратно, домой?! – преувеличенно жалобно проскулил братец.

- Попробуем сами продать, - неуверенно ответила я.

- И как мы его продадим? Где развернём? Он же большой!  Даже, если на чей-то прилавок положим, этот коврище все товары закроет и всё равно не поместится. И чего Лизка удумала такое выплести? Пока донёс – замучился, показать, чтобы продать - невозможно! – возмутился парень.

Он продолжал ещё что-то бурчать в адрес Лизы, её глупых идей и неправильного ковра, а я некоторое время размышляла, сканируя взглядом площадь в поисках места, где мы могли бы показать наш товар.

Ничего подходящего! Развернуть рулон вдвоём с братом и растянуть изделие на наших руках? И как долго нам в таком положении ждать покупателей?

Мой взгляд наткнулся на знакомую дверь городской управы. Сколько сюда хожено! Хотя сегодня выходной, для горожан вход открыт. Пока я сама была регулярным посетителем этого учреждения успела узнать, когда здесь приёмные дни. Неожиданно мою голову посетила одна интересная идея. Может ничего и не получится, но попробовать стоит….

- Иди за мной! – бесшабашно улыбнувшись, приказала брату и зашагала через площадь.

Сашка сразу понял, что я что-то придумала, обрадовался и подхватился со скоростью света, забрасывая на плечо ковёр.

Чем ближе мы подходили к городской управе, тем всё более удивлённым становилось лицо брата. В большом зале управы посетителей не было. Конечно! Уже за полдень, все желающие успели решить свои вопросы с утра. Служащие скучали за своими конторками, но судя по тому, что никто не пил чай и все сидели на местах, градоправитель ещё не ушёл.

Я отставила от стены несколько стульев со спинкой, установив их прямоугольником сиденьями внутрь, и мы с Сашей развесили на спинках Лизкин ковёр. Внешне это было немного похоже на стол, накрытый скатертью, только в центре ковёр немного провисал вниз. Однако орнамент был прекрасно виден, как и вся работа.

- Уважаемые господа служащие городской управы! Прежде чем предложить этот уникальный и единственный в своём роде ковёр на продажу с прилавка на местном рынке, я, помня вашу доброту ко мне, занесла его сюда. Вдруг, кто-то из вас пожелает его приобрести! – торжественно и громко объявила я.

Чего я не ожидала, так это того, что все служащие бросят свои рабочие места и столпятся вокруг ковра. Минутой позже к ним присоединились и двое солидного вида мужчин-посетителей, как раз вошедших в зал.

- По краю идёт магический орнамент защиты! Я видел у них в лавке, - с восхищением произнёс один из служащих.

- А в центре - знак процветания и долголетия рода. – добавил второй.

Я вопросительно покосилась на Сашку.

- Да. Похоже. Но не так чтобы очень, скажи? В нашей мастерской вышивальщицы лучше делают, -  прошептал он мне возле уха. – только его обычно на рубашках вышивают, с левой стороны груди. Странно, что Лизка его на ковре выплела.

- Да! – подхватила я. - Это ковёр с узором защиты для процветания и долголетия рода.

- Сколько ты за него хочешь, девочка? – заинтересованно спросил один из посетителей.

- Я отдам эту вещь тому из вас, кто больше за неё заплатит, - мило прощебетала я, уже предчувствуя, что смогу хорошо продать Лизкину работу.

- Интересный способ торговли… - задумчиво протянул второй посетитель.

А я решила брать быка за рога!

- Восемьдесят серебряных. Кто больше? – звонко объявила начало торгов.

Конечно ещё никто не собирался покупать ковёр за восемьдесят серебряных, но мне показалось, что будет справедливо, если начальная цена на работу Лизы будет такой же, как сумма, которую мы выторговали за коврики Тани.

- Восемьдесят один!

- Восемьдесят два!

- Восемьдесят три!

Мужчины вошли в раж. Им понравилась эта игра. Правда, чтобы растянуть удовольствие, они быстро догадались использовать, называя сумму, и медные деньги. Поэтому следующие минут двадцать цена ковра стала расти не так быстро, как вначале.