Любава уже полностью подготовила стол к ужину. Паша отметил про себя, что ужинать будет удобнее тут, и его бутылка останется в безопасности еще на какое-то время. Подозрительно взглянув на Пашу, Любава молча села за стол. Так же поступил и Паша. Он, довольно посапывая, оперся на стену, и хвалил себя за то, что отлучка осталась почти незамеченной.

Ударивший в голову хмель знатно взбодрил Павла и его инстинкты. Маячившая в поле зрения Любава побуждала его на действия, однако он сдерживал себя от лишних фраз и движений в целях конспирации и сокрытия собственного состояния. Не находя себе места и испытывая острое желание покурить, Паша не выдержал и пошел на улицу. Погода переменилась, тучи закрыли небо так, что стало темно, хоть солнце еще не село. Прогуливаясь по двору, Паша чуть не растянулся на земле, споткнувшись на ровном месте. К счастью никого рядом не было, чтобы зафиксировать этот момент. Тогда он принял решение пойти обратно.

Усевшись на лавке, он ждал прихода волхва. Так он сидел, пока тепло, идущее от печи, окончательно его не разморило. Он прилег на лавке, поджал под себя ноги и уснул. Любава, видимо, решила не придавать значения действиям мирно сопящего на лавке чудо-пришельца. До прихода Еремея, по крайней мере.

Снов Павел не видел, затекшие руки, на которые он уложил голову, будто отнялись, плечо ныло, досаждала и шея.

– Вставай! – громогласно вскричал кто-то у него прямо над ухом.

Быстро, как солдатик, Паша вскочил с лавки, но тут же чуть было не упал обратно.

Протирая глаза спросонья и морща нос, Паша старался не смотреть на разбудившего его волхва.

– Я не думал, что до этого дойдет, однако ты сам виноват, – грозно потрясая пальцем, сказал Еремей.

Не дожидаясь никакой реакции, он вынул какой-то мешочек и насыпал оттуда порошка себе на ладонь. Не ожидавший такого подвоха Паша принял лицом наполненную порошком ладонь. Какую-то часть порошка он вдохнул в себя, еще часть и вовсе проглотил. Всю носоглотку дико запершило, он принялся кашлять, чуть ли не выворачиваясь наружу.

Пока подопечный кашлял, волхв наполнял кружку из какого-то кувшина. Затем, всё так же не ожидая Пашиного разрешения, Еремей схватил его и дал понюхать содержимое кружки.

В этот момент Пашино сердце чуть не выпрыгнуло из груди, рвотные позывы мигом подступили к горлу. Судорогой свело пальцы, а мозг накрыло сплошной пеленой, которая не оставляла места ни для одной осознанной мысли. Тогда Паша сел на лавку и тихо замычал, пока не смог справиться с резко нахлынувшей слабостью. Теперь он думал о том, что очень сильно хочет смерти волхва. Или хотя бы сломать ему нос. Однако слабость не спешила покидать его тело, и эти его желания не имели возможности осуществиться в данный момент.

Через время слабость его отпустила, но и ярость отступила вместе с ней. Он просто сидел, не поднимая головы, и тихо, но тяжело дышал.

– Вот так ты себя ощутил, когда лишь понюхал! – начал говорить волхв с какой-то торжественно-угрожающей интонацией, – А теперь подумай, что будет, если ты выпьешь!

«Кашпировский чертов, иди бабок лечи»: с усмешкой подумал Паша. Хотя некоторый страх все же испытал, кто же мог знать, использует ли волхв реальные средства или же только трюк?

На столе стоял стынущий ужин, а рядом со столом стояла Любава, неодобрительно глядя на Пашу. В сердцах Павел полушепотом послал всех в непонятном направлении и уверенным шагом двинулся в спальную комнату. Без особой опаски он извлек из-под кровати бутылку и нюхнул содержимое. Никакой особенной реакции организма не случилось, как, впрочем, он и ожидал.

Тогда он, не выпуская бутылки из рук, выдвинулся обратно на кухню. После коротких раздумий, бутылку все же спрятал, опасаясь новых уловок волхва. Все-таки тот умел колдовать.

Стараясь как можно ярче выразить свое негодование, Паша взял со стола кружку, кувшин с квасом, немного еды. Он бубнил под нос ругательства в сторону злостного обидчика – бородатого старика, который, должно быть выжил из ума, раз так обращается со своим гостем. Однако, вопреки ожиданиям, никто на него не реагировал вообще. Ни Любава, ни Еремей. Когда Павел покинул дом, никто не попытался его остановить, а ведь он уже продумал план героического избиения волхва, прокрутив в голове возможные варианты драки несколько раз. Он был и зол и напуган. А в таком состоянии он мог либо пить, либо драться, либо убегать. Либо все одновременно.

Он снова оказался под дубом, где недавно видел странный сон. Теперь спирт он мешал с квасом, и смесь выходила в разы приятнее на вкус. Когда кончился квас, кончилась и Пашина трезвость, он снова был в стельку пьян.

Однако спать не хотелось, и идти было некуда. Он достал на свет осколок, впрочем, света было немного, так как солнце почти скрылось за горизонтом, цепляясь за облака последними лучиками. Блуждающим взглядом он не смог уловить ничего нового в крохотной вещице, а потому спрятал ее обратно. Но зато он принял решение: нужно продолжить алкоголический праздник. Было решено выдвинуться в деревню, пока еще совсем не стемнело. «Возможно, там удастся раздобыть чего-нибудь, чтобы разбавить спирт»: думал Павел, бредя шаткою походкой по тропинке.

На улицах было пусто, впрочем, и во дворах Павел не замечал людей. То ли в силу своего опьянения, то ли ввиду реального отсутствия оных. Но в результате не долгих поисков, Паша таки нашел человека. Им был мужичок в грязноватой рубахе и потертых штанах. Сам он был босым, по крайней мере, так Паше показалось. Сидел он на лавочке возле покошенного забора. Сам дом, который скрывался за забором, выглядел еще хуже своей защитной стены. Но Павла это не смутило, скорее наоборот. В мужичке он сразу же угадал своего собрата, благо это в нем выдавал бардовый нос и веками немытые волосы.

Паша плюхнулся на лавочку рядом с объектом, как он мысленно назвал мужичка. Объект никаких действий не предпринимал, в какой-то момент Паше показалось, что его будущий собутыльник мертв заранее, и, возможно, оттого, что сильно перегнал Павла в стадии опьянения. Тогда Паша сделал ход конем, он достал бутылку и недвусмысленно потрусил ею перед лицом объекта. Эффект превзошел все ожидания, мужичок, чуть поведя носом в сторону бутылки, резко подскочил с лавки и бросил короткое:

– Пойдем.

– Это всегда, пожалуйста, – обрадовался Паша такому пониманию, и устремился за объектом.

Через намертво вросшую в землю калитку пришлось проходить боком, сдвинуть ее с места, чтобы