Однако выслушивать рапорт посланец не стал, вместо этого обеспокоенно произнес, едва переступив порог комнаты:

– Тайная сыскных дел канцелярия прислала меня с чрезвычайно важным известием, которое потребует от вас проявления высокой ответственности и немедленных решительных действий. Как стало известно из надежного источника в Париже, вскоре в Стамбул под именем Якоба Хага, капитана швейцарской гвардии короля Луи XV, прибудет не кто иной, как Григорий Орлик – посол казаков-бунтовщиков и опытный шпион. Вам следует употребить все возможные усилия, чтобы схватить этого предателя и тайно переправить…

– Что-о-о?! Ка-а-ак?! – Вишняков и Неплюев не смогли сдержать удивленных восклицаний.

– Вам следует употребить все возможные усилия, чтобы схватить и тайно переправить в Санкт-Петербург Григория Орлика, который прикрывается именем Якоба Хага, капитана швейцарской гвардии короля Луи XV.

Жалкие и бледные от испуга, резиденты молча поглядывали то друг на друга, то на столичного посланника. Заговорили, лишь когда гость стал требовать объяснений их бессмысленному поведению. Заговорили одновременно, тыча друг на друга оттопыренными указательными пальцами, брызгая слюной.

– Мал-лча-а-а-ать!!! – рявкнул разозленный гость, когда смысл объяснений наконец дошел до него. – Ну-ка, заткнули рты!!! Оба-а-а-а!

Резиденты смолкли, боязливо втянув головы в плечи.

– Так вы хотите сказать, что так называемый капитан Якоб Хаг, который на самом деле является послом казаков-бунтовщиков Григорием Орликом, уже побывал здесь, в Стамбуле?

Они молча кивнули.

– А также, что он побывал здесь, в нашей резиденции?

Снова утвердительные кивки.

– Более того, ел и пил с вами, разинями, обормотами, ничтожествами, за счет российской казны?

Резиденты потупили глаза.

– И вы ему заплатили… Заплатили казенным российским золотом за то, что он будет помогать вам, собачьим выродкам, схватить самого себя?! И за якобы сведения о переговорах с французским послом Вильневом и султаном Ахмедом III – а эти переговоры происходили просто у вас под носом… причем с вашего же благословения!

Горемычные резиденты готовы были провалиться сквозь землю.

– Та-а-ак?! – рявкнул гость.

– Ва-а-а… Ва-а-аша-а-а… Ваша милость, помилуйте! – Вишняков и Неплюев бросились посланцу в ноги.

– Кто привел его сюда?! Кто с ним первый познакомился?!

– Он! – Неплюев ткнул пальцем на Вишнякова, наконец порадовавшись тому обстоятельству, что первым встретил самозванца именно тот.

– Но ведь именно ты сказал мне, что якобы к Иерусалимскому патриарху прибыл весьма интересный тип!

– А ты!..

– Нет – ты!..

– Молчать! – снова взревел гость. – Оба вы достойны друг друга, швабр-р-ры пустоголовые!

– Ваша милость!

– А сейчас этот предатель куда подевался?

– Отплыл на английском почтовом судне встречать посла Григора Орли…

– То есть себя самого?!

– Ой конечно же нет!

– Тогда опять спрашиваю: куда девался этот мерзавец?!

– Покинул Стамбул на английском почтовом судне…

Описать гнев гостя было просто невозможно. Когда он, в конце концов выдохся, то сказал обессиленно:

– Как с вами поступить, решим потом, а сейчас…

– Ва-а-а… ша-а-а!..

– Да и не я буду решать, что с вами делать. Сейчас же придется действовать в другом направлении, причем срочно.

Гость прошелся по комнате, упал на стул возле стены и сказал утомленно:

– Итак, буквально под вашим носом младший Орлик успешно провел переговоры с султаном Ахмедом. Можно считать, что антироссийская коалиция сложилась… Выход один-единственный – срочно дестабилизировать ситуацию в Османской империи: лишь тогда договорщики не смогут воспользоваться всеми преимуществами своего подлого союза.

Посланец взглянул на смертельно перепуганных резидентов и спросил:

– Отвечайте немедленно, есть ли у вас на примете кто-то из местных, готовый выступить организатором заговора против власти?

– Есть здесь один подходящий тип, – несмело сказал Неплюев.

– Да, лидер здешних консерваторов Патрона-Халим[19], – поддержал его Вишняков. – Только его услуги будут стоить…

– Я не спрашивал о цене, я хотел понять ситуацию в принципе, – процедил сквозь зубы гость. – Сколько бы ни обошлась нам срочная организация антисултанского заговора, это все равно обойдется дешевле, чем полномасштабная война против антироссийской коалиции.

Он подумал немного и добавил:

– Вероятно, это единственный быстрый и по-настоящему эффективный выход из сложившейся ситуации… В этом направлении и начнем действовать. Причем незамедлительно – слышите, идиоты вы жалкие?!

И в который раз сурово посмотрел на напрочь перепуганных резидентов.

13 апреля 1759 г. от Р. Х.,

Франкфурт-на-Майне, ул. Олений Брод,

ставка военного губернатора французов графа

Теа де Тораса де Прованса

Пасмурный вечер сменился напряженной, преисполненной тревоги ночью, но, вопреки настойчивым рекомендациям французских штабистов, Иоганн Вольфганг даже не думал убираться к себе. Мальчуган сидел прямо на полу под дверями комнаты, в которую несколько часов тому назад Кароль внес раненого маршала лагеря Орли.

Иоганн Вольфганг никак не мог понять, за какую из воюющих армий переживает больше. С одной стороны, французы были оккупантами. Поначалу мальчуган если и не презирал их, то, во всяком случае, относился к ним с определенной предвзятостью. Потому в глубине души желал скорейшей победы войскам Фридриха Великого вообще и армии принца Фердинанда Брауншвейгского, наступавшей на Франкфурт, в котором его дед был бургомистром, в частности. Но ведь, с другой стороны…

Да, с другой стороны, его отец Иоганн Каспар Гёте был австрийским советником юстиции, в нынешней войне Австрия и Франция были союзниками… И как тогда можно не переживать за победу французов?! Тем более, в составе их штаба есть такой замечательный герр генерал Орли! Только об одном мальчик жалел: герр Григор далеко не всегда имел свободное время, чтобы вволю пообщаться с ним. И надо же такому случиться, чтобы сегодня именно этот человек получил тяжелое ранение!!!

В течение дня в городе висела напряженная тишина, которую лишь иногда разрывал отдаленный грохот: то близ Бергена «ругались» пушки враждующих армий. А когда солнце уже подползало к линии небосклона – на улицах вдруг раздались гул и бряцание, заржали и затопали кони. Едва Иоганн Вольфганг выбежал из дверей дома, как увидел странную картину: вдоль улицы буквально пролетел верзила Кароль, держа на вытянутых руках потерявшего сознание генерала. Обмотанная красной от крови дерюгой голова Григора Орли болталась в такт с шагами телохранителя. Не обращая на встречных внимания, Кароль взлетел на второй этаж штабного дома, за один шаг перепрыгивая через три ступеньки, и исчез за дверями одной из комнат. Возле них сразу же встал часовой. Мальчика он не прогонял, только не разрешал заходить внутрь.