Я приподнялась на локтях. Теперь всё выглядело не так уж и страшно. Огромная больничная палата, трубка, соединявшая меня с капельницей на штативе, лампа дневного света под потолком.

— Где я? Где папа? Где Эдик?

— Ты в безопасности, Алёна, ты в Хьюстоне, в медицинском центре. Честно говоря, всю неделю и твои родители, и Эдик, провели в этой палате. Сегодня я вытолкала их практически насильно. Они просто с ног валились от усталости.

— Неделя? Что со мной было?

Я мучительно пыталась вспомнить события последних минут. Казалось, я заснула там, в вертолёте, на часок, а прошла целая неделя…

— Твоему организму требовалась правильная доза препарата. А ты, то пила по две таблетки, то пропускала приём. Словом, произошёл сбой. Ты провела в коме всё это время.

— В коме? Я даже ничего не почувствовала. А где все остальные?

Дверь открылась, и я увидела Эдварда. Голос Анны стал холодным и требовательным.

— Что ты тут делаешь? Я же отправила тебя спать. Или хочешь занять соседнюю койку с нервным истощением?

Мужчина только широко улыбнулся.

— Не нервничай, Анюта! В твоём положении это вредно. Кстати, Лев мечется снаружи и требует свою жену назад. Он уверен, что, если не увезёт тебя в госпиталь, ты родишь прямо тут.

— Да рано ещё. По срокам до родов целых два дня.

— Не спорь. Иди и успокой своего хищника, а я и здесь могу поспать, рядышком с моей принцессой.

Эдик подошёл ближе, взглянул на меня и заревел, как раненный слон:

— Алька! Алёнушка! Ты очнулась? Ань, почему ты не сказала мне сразу?

Женщина пожала плечами.

— Наверное, потому, что ей сейчас меньше всего нужны сильные эмоции, да и тебе, кстати, тоже. Ладно, ― она щёлкнула выключателем, ― отдыхайте и не думайте будить Леонида Михайловича. Сами понимаете, возраст, здоровье…

Женщина тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Эдик легонько пододвинул меня и улёгся рядом, стараясь не задеть капельницу. Его тёплые ладони гладили меня по лицу, по плечам, по шее.

— Алька, милая! Мне даже не верится, что ты очнулась! Я так волновался, просто с ума сходил. Теперь будет всё хорошо, моя маленькая. Боже! Благодарю тебя за всё!

На следующий день моя палата превратилась в проходной двор. Нет, я не имею в виду родителей, Эдика и Пантеру. Они были моей семьёй. А вот остальные… Рано утром появился Алекс с Анной. Рядом с ними вертелись симпатичный рыжеволосый паренёк и юркая старушка. Дав обещание, что навещу семью Льва в Нью-Йорке, я постаралась побыстрее от них отделаться. Совсем не потому, что Мажаровы мне не понравились, скорее наоборот. Но Анне ещё предстояло пережить перелёт, пусть и на частном, но самолёте, а время родов неумолимо приближалось. Алекс нервничал, в отличие от совершенно спокойной улыбчивой супруги. От Анны я была в восторге. Сколько достоинства и величия! Разницы в возрасте не чувствовалось. Я надеялась, что приобрела в её лице хорошую подругу и очень хотела продолжить общение. Следующим в списке был Чайка. Его я увидела впервые. Трудно было представить, что этот невзрачный непрезентабельный мужчина командовал четвёркой отъявленных головорезов. Заметьте, я и себя уже причислила к группе.

— Добро пожаловать в команду, Бабочка! ― Чайка широко улыбнулся.

Эдик зло блеснул глазами.

— Мы больше не воюем, командир.

— Не зарекайся, Змей. Возможно, ещё свидимся.

Я не выдержала.

— Скажите, а что случилось с Раймоной?

Мужчина пожал плечами.

— Исчезла. Но, думаю, скоро мы её вычислим. Генерал активно сотрудничает с Советом. Даже не знал, что он такой разговорчивый…

— Ты теперь на острова? ― поинтересовался Пантера.

— Вот только дела передам Бабочке…

— Что? ― Эдик побагровел.

Чайка улыбнулся.

— А что? Образование у девочки подходящее, мозги работают, да и боевое крещение она прошла. Как Вы, Алёна Леонидовна, не желаете заняться спасением мира?

Сказать, что это было неожиданно ― значило, не сказать ничего. Я долго хлопала глазами, пока не приобрела дар речи.

— Я подумаю.

— Думай. У тебя неделя.

Как только за координатором закрылась дверь, появился Михай. Он передвигался на ходунках, но шансы затанцевать были хорошими. Отец недовольно покачал головой.

— Миша! Ты должен быть на процедурах.

— Я ненадолго, профессор, только Альку поблагодарю, и сразу на массаж.

Он приоткрыл дверь, и толпа детворы заполнило мою палату.

— Спасибо, Алька! Я решил вылечиться и стать врачом. Леонид Михайлович обещал посодействовать. А ты поправляйся!

— Итн. Как он?

— Ещё в боксе, но ему лучше.

— Да, дочка, кажется, мы подобрали правильную терапию.

Мама сидела у моего изголовья, держа за руку. Мне казалось, что она гордилась мной.

Но самым неожиданным было появление Кеши.

— Привет, Алька, как дела? ― незаметно, он сунул мне под подушку фляжку. ― Лекарство. Пара глотков, будешь, как новенькая.

Несмотря на усталость, я мужественно продержалась до вечера, но, когда в палату влетел Карлсончик, поняла, что силы на исходе. Андрей передал маме авоську с литровыми разноцветными банками, расцеловал меня и удалился с отцом. Мама внимательно посмотрела на Матвея.

— Пойдёмте, молодой человек. И нам пора. А заодно варенье поможете мне донести.

Пантера на минуту присел рядом и поцеловал мою кисть.

— Пока, Махаон! Жду на островах. Да, если этот гад ползучий обижать будет…

Получив увесистый подзатыльник от гада, он направился к двери.

— До встречи, девочка!

Эдик вздохнул.

— Я думал, этот день никогда не закончится. Устала, малышка?

Я кивнула. Мой принц вытянулся рядом на кровати и крепко обнял.

— Я договорился с твоим отцом. Завтра заберу тебя… к себе…

— И папа был не против?

— Против? Что ты. Я умею находить общий язык с профессорами. Да, подумай, в каком платье ты хочешь выйти замуж.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Вот так просто? Это и всё предложение руки и сердца?

— Стой. Я не об этом мечтала всю жизнь. Мы должны ещё втиснуть конфетно-букетный период между сексом и свадьбой.

Эдик посмотрел на часы.

— Пора. ― Он поднялся с кровати, перенёс меня на кресло и пододвинул нас с креслом к окну. ― Жди. Я скоро.

Я посмотрела на улицу. Огромная луна взошла на тёмном небосводе, а вокруг, как крохотные бриллианты, рассыпались миллиарды звёзд. На аллее стали включаться фонари. Мигающие огоньки шли из глубины больничного парка, неумолимо приближаясь. И вот они озарили площадку перед окном. Я чуть не разрыдалась, наблюдая за действом с высоты второго этажа.