через час-полтора у нас появится портрет подозреваемого. – Гуров был доволен, что им удалось наконец-то найти свидетеля, который хорошо рассмотрел предполагаемого убийцу. – Слушай, – обратился он к Станиславу, – мне тут в голову пришла одна мысль…

– А не из деревни ли наш подозреваемый? – перебил его Крячко.

– Да, именно, – подтвердил Гуров.

Они с Крячко давно уже научились не только понимать друг друга с полуслова, но и мыслить одинаково. Особенно если эти мысли касались расследования.

– Все может быть, если учесть, что кол он во всех случаях делал именно из осины, а не из тополя или березы. И деревня эта наверняка находится где-то неподалеку от Коломны. Вполне реально, что здоровый мужик, не найдя в деревне достойного заработка, направился в ближайший крупный город, – резонно рассудил Станислав.

– Да и силушка явно не городского парня. Нынче в городе мужики в большинстве своем хлипкие. Им бы возле компьютеров все сидеть да в телевизоре сериалы про ментов смотреть, – заметил Лев Иванович. – Итак, что же у нас получается? – Полковник сидел, подперев щеку кулаком. – Наш молодец хотя и из деревни, но с компьютером дружен. Иначе как он узнавал про ведьм из «Детей Ванги»?

– Удивительно не это, – поправил друга Крячко. – А то, как он об Асташовой узнал! Она вроде бы как к этой организации отношения не имела…

– Этого мы с тобой пока не знаем, – согласился Гуров, доставая телефон и блокнот. – Сейчас я позвоню нашему светлому магистру и выясню – есть у них такая сестра-ведьма в Подольске или нет.

Через три минуты разговора с Петровым Крячко и Гуров уже точно знали, что Асташова в организацию магистра Володая не входила и была сама по себе ведьма. То есть бесхозная.

– Но ведь как-то убийца о ней узнал, – задумался Лев Иванович. – Если не по интернету, то ему явно кто-то ее порекомендовал. А рекомендовать мог только тот, кто сам не один раз пользовался ее услугами и считал Асташову неплохой гадалкой и ведуньей. Правильно я мыслю?

– Правильно, – согласился Станислав. – А это значит, что нам нужно искать постоянных клиентов Асташовой. Причем не местных. А таких клиентов, которые поближе к Коломне живут. Из деревенских.

– Да, скорее всего, поиск нужно вести в треугольнике Коломна – Подольск – Серпухов. Ты ведь не забыл, что второе преступление было совершено в Серпухове?

– Забудешь такое, – усмехнулся Крячко. – Но ты вообще представляешь, сколько это населенных пунктов? Мы и за год с тобой не управимся!

– Не управимся. И потому будем искать сразу убийцу, а не тех, кто его навел на Асташову. Тем более что у нас скоро будет портрет подозреваемого. В принципе, можно начать поиски не по деревням, а в самой Коломне. Если он там работает, то вполне возможно, что такую приметную личность видели где-нибудь недалеко от места его первого преступления.

– Согласен, – одобрил ход дальнейшего расследования Станислав.

– Судмедэксперт закончил предварительный осмотр. – За спинами полковников возник Роман Цескаридзе. – Вы будете с ним беседовать?

Глава 18

– Предварительно могу сказать пока что только одно – смерть наступила, скорее всего, не от того, что ей вбили кол в сердце, а от асфиксии. То есть умерла гражданка еще до того, как над ней провели ритуал, так сказать. О смерти от удушения говорит и синюшность лица, и другие соответствующие такой смерти данные. Например, крови вытекло совсем немного, а это значит, что сердце в момент, когда в него вогнали кол, уже не работало…

Судебный медик говорил еще много и обстоятельно описывал разные симптомы, говорящие в пользу смерти от удушения. Но Гуров его слушал лишь вполуха и думал о чем-то своем, глядя себе под ноги.

– Похоже, что женщина сопротивлялась, – занудным, ровным голосом говорил эксперт. – Под ногтями у нее видны явные следы дермы, – пояснил он. – На руках возле запястья видны синяки. Более подробно обо всем скажу после вскрытия.

– Через сколько нам ждать результат? – спросил Крячко и покосился на задумчивого Гурова.

– Если сейчас заберем, – медэксперт оглянулся на умершую, – то примерно часа через полтора пришлю в записи. Официальный протокол вскрытия будет позже – к концу смены.

Станислав спросил у экспертов, работающих возле тела, когда они закончат, и, узнав, что все необходимые материалы уже взяты для экспертизы, разрешил доктору и бригаде «Скорой» забирать убитую. Потом он подошел к Гурову и спросил:

– О чем задумался?

– Вот пытаюсь понять и представить себя на месте убийцы. Что им двигало? То, что он психически ненормальный человек, – это и так понятно. Но вот до такой ли он степени псих, что состоит на учете, или до этой черты он еще не дошел? Что стало причиной такого преступления? – Лев Иванович кивнул на труп женщины. – Несчастная любовь? – Полковник посмотрел на друга вопросительно.

– Может, и так, – пожал плечами Крячко. – А может, он и раньше болел на всю голову. Но обычно при несчастной любви объектом преследования становится тот, кто не отвечает взаимностью…

– В основном – да, – согласился Гуров. – Чаще всего так и бывает, но тут налицо замена. Винит наш убийца не ту, которая не воспринимает его знаков внимания, а ведьм, которые не могут никак справиться со своей основной задачей – присушить девицу к молодцу, как это говорится в сказках. Вот он и злится. Но, по всей видимости, предрасположенность к насилию у него была уже изначально. Ведь он не просто взял и со зла убил одну не угодившую ему ведьму, а стал планомерно, одну за другой, уничтожать дам соответствующей профессии. При этом все тщательно обдумав и подготовившись.

– Да, но с Асташовой у него что-то пошло не так. Она неожиданно для него дала ему отпор и даже поцарапала ему личико – единственную открытую часть тела. И тогда он разозлился и сильнее обычного затянул проволоку на шее. Вот как она как глубоко впилась в кожу!

– И хотя женщина и умерла, – продолжил рассуждения Гуров, – он решил