– За пятьдесят. Но у него было здоровое сердце. И среди насесть врач, – пояснил я этому остолопу.

– Ясно. Но вы не трогали ничего в доме?

– Ничего. Наш дом занесен снегом, и отсюда никто не выходил.Когда вы сможете приехать?

– Я сейчас уточняю ваши координаты. Боюсь, что если ваш домв Честер-Сити, то добраться до вас будет трудновато. Сейчас в вашем районесильный ветер и снег. Но мы, конечно, сразу вышлем нашу группу. Вы не могли бысообщить имя и фамилию погибшего? А также вашу фамилию, если можно.

Это был самый неприятный момент. Я посмотрел на остальных.Газеты устроят такую вакханалию! Но сообщить имя погибшего было необходимо.

– Только прошу вас пока не информировать журналистов.

– Разумеется. В такую погоду они вряд ли доберутся.

– Его звали… Дело в том, что погибший был… В общем, этопосол при дворе Ее Величества господин Джапар Султанов.

– Как вы сказали, сэр? – Голос у дежурного стал совсемдругим.

– Вы правильно услышали. Убит посол нашего государства, –подтвердил я офицеру, – и мне нужно, чтобы вы приехали как можно быстрее.

– Я все понял, сэр. Простите, кто говорит?

– Это его сын. Я могу оставить вам и номер моего мобильноготелефона.

– Конечно, сэр, если это возможно.

Я продиктовал им номер моего телефона.

– Извините меня, сэр, – сказал дежурный, – но мы обязанысообщать о подобных случаях в наше Министерство иностранных дел. И вСкотленд-Ярд. Слишком необычный случай. Вы уверены, что в дом не мог залезтьникто из посторонних?

– Абсолютно уверен. Мы закрыли все двери и окна. Когда высможете приехать?

– Сейчас одиннадцать часов вечера, – ответил дежурный. – Мынемедленно свяжемся с центральным офисом Скотленд-Ярда. Но вы должны понятьситуацию. Сегодня Рождество, поэтому многих людей мы просто не сможем найти. Яобязан обо всем доложить нашему руководству.

Как только он услышал, что погиб посол, сразу понял, чтонужно звонить руководству. Интересно, какое руководство и когда он найдет втакую ночь? Только завтра утром. Неужели придется ждать до утра?

– Я все сделаю, сэр, – заверил дежурный, – держите телефонвключенным. Если понадобится, мы вышлем к вам вертолет.

Я убрал аппарат в карман.

– Что он сказал? – поинтересовался Салим Мухтаров.

– Пообещал прислать вертолет, – разочарованно ответил я.

– Какой вертолет? – не понял Мухтаров.

– Летающий, – зло пояснил я.

– Давайте наконец выйдем из этого кабинета, – предложилаРахима. – Я не хочу больше здесь находиться. Извините, но не хочу. – И онапервой выбежала из кабинета.

За ней вышла Лена. Потом Тудор увел Гулсум. Я посадил мамуна стул, рядом с диваном, и сам сел в кресло. Перед тем как выйти, Мухтаровхотел взять свой бокал коньяка. Даже протянул за ним руку, но, вероятно,вспомнив, что здесь произошло, посмотрел на меня, покраснел и быстро вышел. Мыостались с мамой вдвоем. У нее было серое лицо. Она устало смотрела на меня.

– Ты думаешь, это сделал кто-то из присутствующих? –спросила мама.

– Никто чужой не мог.

– Я тоже так думаю. – Ей было трудно говорить.

Вскоре вернулась Гулсум с лекарством и стаканом воды длянее. Почти силой заставила мать принять какую-то таблетку. В доме была неплохаяаптечка. Внезапно я подумал, что убийца мог ею воспользоваться. Но поразмыслив,я отказался от этой версии. Вряд ли там мог храниться сильнодействующий яд. А вбокале коньяка оказался именно такой яд, в этом не было никаких сомнений. Еслибы я знал, откуда мог взяться этот яд?! Сидя в кресле, я пытался рассуждать.Итак, подозреваемый номер один – это все-таки Салим Мухтаров. И дело не тольков его жене. Потрясенный случившимся, я не сразу вспомнил об акциях комбината,который находился в доверительном управлении моего отца до тех пор, пока он невернет долг в шестьсот пятьдесят тысяч долларов. Теперь, после гибели отца,акции автоматически переходили к Мухтарову вместо денег, делая его реальнымвладельцем акций.

А вдруг Салим Мухтаров каким-то образом узнал, что мой отецсумел найти деньги и хотел вернуть ему долг? Это означало, что пять процентовакций останутся у отца и плюс столько же, которые он собирался выкупить. Есливерить моему отцу, он мог получить как минимум десять миллионов долларов. А мойотец никогда не ошибался в таких расчетах. Тогда выходило, что цена егоубийства – десять миллионов долларов. Или даже больше. За такие деньги Мухтаровмог пойти на любое преступление.

Или все-таки дело в измене его жены? Неужели он еепо-настоящему любит? Мне трудно понять логику таких мужчин. Я женился намолодой девушке, которая никого не знала, кроме меня. Ведь Салиму навернякабыло известно, что его супруга имела до него не одного мужчину. И ему всеравно? Или он смог забыть обо всех ее предыдущих мужчинах? Нет, я, конечно, былне прав. А разве я сам не встречался много раз с замужними женщинами и вообще спроститутками? У них мужиков было не меньше, чем у Лены. Правда, никто незаставлял меня на них жениться. Вот в чем разница. Если кто-то трогает женуМухтарова, то это уже оскорбление его чести, за это он мог и убить.

Насчет акций Мухтаров все знал. Насчет жены – могдогадываться. Если я правильно рассуждаю, то ядом он должен был запастисьзаранее, привезти его с собой. И тогда он становится не только первымподозреваемым, но и реальным убийцей. Я сжал кулаки и оглянулся на мать. Еслибудет доказана вина Мухтарова, я его убью. Специально найму профессиональногоубийцу, чтобы он уничтожил этого бизнесмена. Но у меня пока не было уверенностинасчет Мухтарова.

Вторая подозреваемая – Лена Сушко. С одной стороны, онавстречалась с моим отцом, была с ним близка. Но с другой – это еще ни о чем неговорило. Да, любовницы предают мужчин чаще других. Но зачем? Зачем ей моглопонадобиться убить моего отца? Судя по ее утробному урчанию, он вполне могдоставить ей удовольствие. Или он ей уже надоел? Ну это тоже не повод дляубийства. У них не было никаких конфликтов, никаких серьезных оснований длятакой ненависти.

В доме находились еще два человека, не связанные кровнымиузами родства с моим отцом, – его невестка и зять. Рахима могла услышать нашразговор в саду. Она неглупая женщина и могла понять, как важно мне и моемуотцу стать абсолютно финансово независимыми людьми, до которых не была быспособна дотянуться рука ее папаши. А комбинат находится на территории России.Рахима могла сообразить, что произошло бы, если бы мой отец вошел в советдиректоров этого комбината. Тогда ее отца мы могли бы послать так далеко, кактолько пожелали бы. Характер у Рахимы сволочной, она может придумать все, чтоугодно. Даже подсыпать яд в бокал моего отца. Но здесь было одно препятствие:Рахима могла услышать разговор только в этом доме, уже после нашего приезда.Тогда придется предположить, что яд у нее был припасен заранее. А зачем? Илиона… Или она… От этой мысли я даже вспотел. Неужели она приготовила его дляменя?