— И как? — Натан внимательно следил за Брайаной, пока она осматривала гостиную. Куда девалась его самоуверенность — такая привычная для Брайаны. Казалось, ее мнение действительно очень важно для него.

Она улыбнулась.

— Очень мило, — искренне похвалила она. — Тебе, наверное, нравится приходить домой по вечерам.

— Да. — Он просто ожил от ее одобрения, подошел к бару в углу комнаты и достал бутылку белого вина. — Мы должны найти к этому закуску, — он поднял бутылку. — Надеюсь, в холодильнике есть что-нибудь подходящее. Я ведь оставил тебя без обеда.

Он не так уж был в этом виноват. Если честно признаться, ей тоже хотелось уйти из ресторана. Там, и в самом деле, невозможно было поговорить. И вести себя пришлось бы вежливо и церемонно. Так что они хорошо сделали, что сбежали!

Но, в то же время, Брайану немного тревожило, что они остаются вдвоем. Это слишком… слишком интимно. Даже опасно. Обедать вместе, сидеть рядом могло означать и дальнейшее…

— Брайана? — настойчиво окликнул ее Натан. — Я чувствую себя, как преступник, ожидающий приговора!

Боже, как она влюблена в него!

Она, сияя синевой глаз, улыбнулась.

— Приговор вынесен — да! — засмеялась она.

Она шла за ним в кухню, любуясь каждым его движением, густой копной темных волос, спадающих на плечи, шириной и крепостью этих плеч, мужественной силой его тела. Он тоже занимал все ее мысли последние три дня!

Если придется расстаться, это будет самым тяжелым испытанием в ее жизни.

И она боялась, что у нее не будет выбора — это может оказаться неизбежностью…

Они сделали омлет, поджарили хлеб и приготовили салат, поставили вино, открытое Натаном, пока они готовили. В уюте старомодной кухни, сидя за едой, Брайана чувствовала себя легко и непринужденно.

Она не смогла бы рассказать, о чем они говорили, знала только, что все время чему-то смеялась.

— Так хорошо! — прошептал Натан, когда тарелки опустели.

— Мы были голодными, — согласилась Брайана. Понятно, что Натан, если он так же, как и она, толком не ел в эти дни, набросился на еду, как волк.

— Я не о еде. Это, конечно, тоже было прекрасно, — он показал на пустые тарелки, — но я имел в виду нашу общую возню с готовкой. Это было так забавно!

Это было забавно. Брайана подумала, что ей не следовало приходить сюда. Они такие разные!

— Натан, я пойду, — тихо сказала она, теперь надо было поскорее выбираться. — Я с удовольствием посмотрела твой дом. Ужин был превосходный…

— А как компания? — хрипло спросил он, не сводя с нее глаз.

Брайана с трудом отвела взгляд.

— Компания тоже, — спокойно ответила она.

— Но теперь ты должна идти?

— Да, — решительно подтвердила она, глядя на него потемневшими глазами, — теперь я должна идти.

Его скулы закаменели, на щеке нервно подрагивала жилка.

— Я не хочу отпускать тебя.

Она тоже не хотела уходить. Ни сейчас. Ни когда-либо. Но кто-то должен сохранить разум. И, похоже, это будет не Натан!

— Может быть, потом, когда все кончится…

— Все уже кончилось, Брайана, — Натан подошел к ней, протянув руки, и обнял, крепко прижав к себе. — Ты дошла до конца. Теперь это не больше, чем далекое прошлое.

— Это — тупик, Натан, — твердо настаивала она. — Где-то, кто-то знает больше, чем говорит.

— Ты придумываешь. Брайана — больше, чем говоришь, — сразу же уточнил Натан. — И потом, не можем же мы прожить всю жизнь, ожидая, пока в один прекрасный день все выяснится до конца.

— Но мы не можем стать близкими, не считаясь с этим, — упрямо не соглашалась Брайана. — Я, во всяком случае, не могу, — добавила она.

Все и в самом деле было достаточно сложным. Она глубоко полюбила Натана, но доводить до конца их отношения было нельзя. Если они окажутся родственниками — а это возможно — будет невыносимо больно.

— Но от этого ты не можешь отказаться, — вырвалось у Натана, и он, наклонившись, решительно, страстно, нетерпеливо припал к ее губам.

Нет, не может, внутренне согласилась она, инстинктивно отвечая на его призыв. Ее губы открылись навстречу его жаждущим губам, она обняла его за талию и прильнула к нему. И она еще называла его «Айсбергом»! Он был жарким, пламенным, кипящим страстью — и Брайане хотелось раствориться в этом сладостном огне.

Она откинула голову, и Натан страстно целовал ее хрупкую шею, спускаясь все ниже до глубокого выреза ее бархатного голубого платья, его руки ласкали ее спину и трепетно прижимали ее к его напряженному телу.

Его глаза потемнели от страсти, он неотрывно смотрел на ее пылающее лицо.

— Я хочу тебя, Брайана. Хочу видеть тебя обнаженную и нетерпеливую в моих руках, когда я…

— Нет, Натан! — Она, непонятно как, находила в себе силы сопротивляться. — Я просто не могу! — она смотрела на него глазами, полными слез.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Ты тоже этого хочешь, я знаю! — простонал он.

— Я не говорю, что не хочу… — еле выдохнула Брайана.

— Тогда забудь обо всем, и будь со мной, — потребовал он.

Она хотела бы, боже, как хотела бы!

— Я не могу! — она с трудом оторвалась от него. — Я просто не могу. Натан! — слезы хлынули из ее глаз ручьем.

Натан с ужасом увидел слезы и неохотно отпустил ее.

— Я не отдам тебя, Брайана. Никогда. Если для тебя так важно, кто твой отец…

— Ты знаешь почему, Натан! — закричала она.

— Тогда я найду ответ ради тебя! — докончил Натан, будто не слыша ее слов.

Она замерла, удивившись.

— А как ты собираешься сделать это, когда все попытки до сих пор были безуспешными?

— Не знаю, — его голос зазвенел. — Сделаю, и все!

Брайана покачала головой, вспомнив, что писала Ребекка об отце ребенка.

— Ты можешь задеть многих людей, — предупредила она. — Ребекка не сказала мне, кто мой отец, не желая причинить ему зло, и я не должна делать этого.

— А разве нам сейчас не больно? — возмутился Натан. — Я найду твоего отца — и тогда мы сможем быть вместе!

Брайана пристально смотрела на него. Да, он сделает это. Она читала на его лице такую решимость, которую ни она, ни кто-нибудь другой не в силах остановить…

— Сколько, вы сказали? — Брайана остановившимися глазами смотрела на Питера Лэндриса, будто он был инопланетянином.

Он усмехнулся.

— Столько, сколько вы слышали, Брайана. — Он встал, достал из шкафа графин с бренди и бокал, и налил ей немного. — Выпейте, — посоветовал он, — а потом мы продолжим разговор.