— Так и было, — тихо прошептала Брайана.

— Я знаю, — Джайлс заскрипел зубами. — Я не мог принимать участие в твоей жизни, Брайана, но я знал, где ты, и знал, что ты счастлива.

Брайана уже перестала удивляться, как много людей, оказалось, знают о ней. Только один человек совершенно не интересовался ее жизнью.

— А мой отец знал, где я? — презрительно-насмешливо спросила Брайана.

— Здесь я не могу тебе помочь, — ответил Джайлс. — Единственное, что я знаю — твоя мать любила его, и это было причиной ее побега из дома двадцать один год назад. Она не назвала его имени, не желая впутывать его в свои дела, причинять ему боль или чем-то повредить.

Итак, тупик!

Неужели никто не знает, кто ее родной отец?

Нет, только он сам знает правду. И, если он не объявился много лет назад, когда Ребекке было так тяжело, зачем ему объявляться теперь!

— Вы теперь все знаете, не так ли, Брайана?

Брайана взглянула на Питера Лэндриса, поджидавшего ее в глубине прихожей. Она только что вернулась от Джайлса Мэллори после мучительного разговора с этим старым человеком, который был отцом Ребекки.

То, что он рассказал, встревожило ее душу, и Брайана чувствовала слабость. Она понимала, что может облегчить страдания Джайлса, если, наконец, простит его. Но она еще была не готова к этому…

И, тем более, она не была уверена, что отец Натана заслуживает большего…

Брайана настороженно встретила его взгляд.

— Что именно? — сознательно оттянув ответ, спросила она.

Он слегка улыбнулся, приоткрывая дверь в кабинет.

— Зайдемте ко мне на пару минут, Брайана, — чуть грубовато попросил он.

Она, поколебавшись, прошла вслед за ним в изысканно меблированную комнату.

Сейчас Брайана знала о прошлом много больше, чем при прежних встречах с ним, — и оно было достаточно печальным.

Предложив ей сесть в одно из комфортабельных кресел и сам устроившись напротив, Питер Лэндрис начал разговор.

— Натан говорил, что вы встретились с Джайлсом. Джайлс должен был вам сказать о моих отношениях с Джоанной, — прямо сказал он.

Брайана с вызовом посмотрела на Лэндриса-старшего.

— Вы хотите знать, собираюсь ли я сообщить об этом Натану?

Отрицательно покачав головой и грустно улыбнувшись, он ответил:

— Не только. Это было много лет назад, — пояснил он, видя скептическое выражение ее лица.

— Но…

— Мы были помолвлены, но не женаты, — уточнил он. — Мы с Маргарет живем вместе сорок лет, и я никогда не изменял ей. Джоанна и я расстались, проведя две совершенно шальные недели в Швейцарии, куда она вернулась заканчивать школу, а я поехал по делам. Я не оправдываю свое поведение — я был помолвлен и не должен был вступать в связь с другой женщиной, но Джоанна была… Никогда не забыть! — взволнованно закончил он. — Это не могло долго продолжаться, и я, после тех двух недель с Джоанной, вернулся домой, чтобы жениться на Маргарет. А через несколько месяцев ваша бабушка вышла замуж.

— Назло вам, я думаю? — Брайана почти обвиняла его. Правда, как и Джайлс, она допускала, что Джоанна не стала бы терпеть деспотизм мужа, если бы не любила его.

— Вряд ли, — покачал головой Лэндрис-старший. — Вначале я тоже думал, что это могло быть причиной скоропалительного замужества, но Джоанна разубедила меня. О да, Брайана, мы стали друзьями, — сказал он, заметив ее удивление. — Джоанна утверждала, что любит мужа, и надеялась, что со временем он сам убедится в этом. Мне не нравилось, как складывается их семейная жизнь, но Джоанна была верна Джайлсу. Еще до ее смерти мы с Джайлсом говорили об этом, да и после — тоже…

Он замолк, так как в комнату неожиданно ворвался Натан.

— Прежде чем войти в комнату, принято стучать, — едко заметил Питер Лэндрис.

Выговор не смутил Натана, его встревоженный взгляд остановился на Брайане.

— Все в порядке? — нетерпеливо спросил он.

Брайана взглянула на Лэндриса-старшего, не уверенная, говорил ли он жене о своих отношениях с Джоанной, но убежденная, что Натан об этом не знает.

— Мы заканчиваем, — она повернулась к Натану и спокойно продолжала. — Как я уже говорила, Джайлс не помог мне узнать, кто был возлюбленным Ребекки.

Брайана встала, стараясь не смотреть на Питера Лэндриса.

— Теперь я пойду в свою комнату привести себя в порядок. Мы ведь скоро уезжаем, Натан? — обратилась она к нему, желая поскорее выбраться отсюда.

Она узнала слишком много нового и противоречивого, и ей необходимо было подумать обо всем одной, в уюте родного дома.

Натан взглянул на нее, очевидно, не вполне поверив в то, что она успокоилась после встречи с Джайлсом.

— Как только ты будешь готова, — рассеянно ответил он.

— Я только ополоснусь и соберу вещи, — сказала она.

— Не забудьте как-нибудь зайти в офис в Лондоне обсудить вопрос о наследстве, — напомнил Питер Лэндрис, когда она подошла к двери, собираясь уйти.

И закончить разговор, поняла Брайана…

Она отрицательно покачала головой.

— Меньше всего я хочу слышать о деньгах моей матери и бабушки и заниматься этим.

Брайана была уверена, что, если бы Джайлс женился не на богатой женщине, он не сомневался бы так в ее любви, и тогда, может быть, у них была бы нормальная, счастливая семья. Может быть…

Она теперь поняла, что ее спокойная жизнь, без стремления к деньгам — большая удача.

— Я допускаю, что вы сейчас так думаете, — сочувственно сказал Питер Лэндрис, — но, когда вы успокоитесь и будете готовы, загляните ко мне.

Придется посетить офис «Лэндрис, Лэндрис и Дэвис», потому что в прошлый раз Брайана не хотела даже и думать о завещании Ребекки.

— Я зайду как-нибудь, — уклончиво пообещала она. — И спасибо за гостеприимство. Я понимаю, вам было не легко, и особенно это ценю.

Она спокойно встретила взгляд старого измученного тревогой человека, пытаясь молча дать ему понять, что ее вовсе не интересуют его отношения с Джоанной. Это — далеко в прошлом, пусть там и останется.

Теперь Брайана получила ответы на многие вопросы. Она не все выяснила, что хотела, но, в общем, считала визит удачным.

— Вы собираетесь еще навещать Джайлса? — осторожно спросил Лэндрис-старший.

Перед приездом сюда Брайана питала откровенную неприязнь к Джайлсу и считала его деспотом. Но теперь он был для нее просто одиноким старым человеком. В его жизни ничего не осталось, кроме воспоминаний о прошлом, дающих ему как минуты страданий, так и минуты счастья.