– Сэр Артур, – спросил незнакомец, – отчего вы стали так нетерпеливы? Ведь было время, когда и вы слушались мудрого советчика, и отец ваш, Пендрагон, не прогонял от себя мудрецов. Разве доблести не нужна мудрость?

И тогда протянул руку король и сбросил остроконечный капюшон с головы странника – как прежде взглянули на него глубокие ясные глаза, и разогнала морщины молодая улыбка.

– Мерлин! О Мерлин! – Ибо вернул себе чародей и мудрец тот облик, в котором знал его король. И крепко обнялись король и мудрец, и долго не сводили глаз друг с друга, и сильно бились их сердца. Когда же улеглось их волнение, снова дотронулся мудрец до плеча короля и так сказал ему:

– Выслушайте меня, сэр, последний раз, потому что хоть и люблю я вас без меры, но недолгой будет наша встреча. Иные владыки ждут моей помощи, и в других краях поджидают меня.

И они углубились в чащу, чтобы не помешал им случайный прохожий, и покинули седла.

– Король, – вещал Мерлин Артуру, – слышали ли вы о Святом Граале, о чудесной чаше, что вот уже много лет скрыта от людей? Знайте же, что в чашу Святого Грааля была собрана кровь Господа нашего Иисуса, когда страдал он на кресте на горе Голгофе, и оттого-то и умножились страдания и беды людей на свете, что чьей-то злой волей скрыт Грааль и не служит добру его благодатная сила. Больше же, сэр Артур, не спрашивайте меня ни о чем, но следуйте за мною и знайте, что бессмертной будет слава Круглого стола, если даст вам Господь сил достигнуть Святого Грааля.

И они снова выехали на дорогу, и ехали до тех пор, пока не завиднелся вдали за рекой монастырь. Когда же Мерлин с Артуром подъехали к берегу, там, где переброшен был узкий мостик, приблизился к ним юный витязь в богатых доспехах.

– Приветствую вас, благородные сэры, – воскликнул он и, пришпорив своего коня, пустился к мосту.

Артур же крикнул ему издали:

– Эгей, молодец, разве не видишь ты, кто должен первым проехать по мосту?

И тот всадник придержал своего коня, но загородил подъезд к мосту и крикнул Артуру:

– Что ж, благородный сэр, если вы ангел Господень, ступайте, так и быть, первым, если же вы благородный рыцарь, то докажите мне, что вам первому следует ступить на этот мост.

– Слушай меня, дерзкий, – произнес Артур, и лицо его покраснело от гнева. – Я – король Артур, и не тебе заступать мой путь! Прочь с дороги!

– Благородный сэр, – отвечал юноша, – где ж это видано, чтобы короли разъезжали без войска или пышной свиты. Не верю я вам.

Рассмеялся дерзкий витязь, привстал в стременах и оглядел округу из-под латной перчатки. Оглядел и сказал Артуру:

– Видно, что-то у меня с глазами, потому что не вижу я королевского замка. Один только Божий монастырь за рекою, и никак мы не можем до него добраться.

– Воистину редкое упрямство вложил Господь в твою голову. Быть может, ты скажешь, что и доспехи на мне не королевские? А этот меч? – Артур взмахнул Эскалибуром, и словно синий огонь полыхнул по речной глади. – Разве может быть такой меч у простого рыцаря?

– Что ж тут скажешь – добрый клинок, – отвечал юноша, – да только не тот король, на ком королевские доспехи, а тот, кто рубится по-королевски да на коне сидит не хуже, чем на троне.

– Славный ответ, – проговорил Мерлин негромко. Артур же воспламенился сердцем.

– Берегись, – проговорил он. – Не я привел твою смерть, сам ты вызываешь ее. А коли хочешь поединка – изволь!

И они обнажили мечи и съехались для схватки. И Артур нисколько не страшился противника, ибо велико было его рыцарское искусство и в славном своем Эскалибуре был он уверен.

Вот ударили они меч о меч, и закружились их кони друг подле друга. И разят они, и защищаются, но жалеет Артур отчаянного юношу, ибо славно рубится он, и не хочет король ранить такого бойца.

– Опомнись, молодец! – кричит Артур из-за щита. – Не много мне чести рубиться с тобой до победы, не велика радость сразить тебя в поединке.

Но смеется тот из-за забрала в ответ королю и рубится так, что звон и гром идет над рекою. Рубятся они нещадно, но дивно королю Артуру, что словно бы в шутку бьется с ним молодой витязь. Куда ни направит король свой удар, везде встречает он клинок или щит, точно невидимой стеной окружил себя юноша, его же меч летает над головой Артура, и грозит, и сверкает, но лишь по щиту да по сверкающему Эскалибуру гремит своим лезвием. Хочет король выбить меч, но неуловим клинок юноши; хочет щитом потеснить его, да сам едва успевает увернуться от ударов. И хоть невредим Артур и целы его доспехи, уже тяжко дышит он сквозь забрало, и все трудней ему подымать сверкающий Эскалибур. Противник же его словно из железа откован. Машет он мечом, не зная усталости, и кажется Артуру, что не поможет ему Эскалибур, ибо близок тот час, когда не останется у него сил и, ни единой раны ему не нанеся, одолеет его дерзкий юнец.

– Придержи свой меч, молодец, – сказал тогда Артур, – достойно бьешься ты, и никому не позорно было бы сдаться тебе. Однако если не посвящен ты в рыцарское звание, то посмешищем станет тот рыцарь, кого одолеешь ты, и тогда лучше – смерть.

– Благородный сэр, – отвечал юноша, – видно, и вправду бьюсь я с королем Артуром, потому что истинно королевские речи слышу я нынче. Что же до рыцарского звания, то и вправду не удостоился я этой чести.

И тогда Артур сказал ему:

– Сойди с коня, о юноша, и назови свое имя.

И сам опустился на землю.

И тогда юноша снял шлем и встал перед королем Артуром на одно колено.

– Имя мое Галахад, – произнес он.

Артур же, как очарованный, глядел в прекрасное его лицо, и чудилось ему, что не впервые стоит перед ним этот боец и взгляд его, подобный светлому клинку, уже встречался со взглядом Артура.

– Храни тебя Господь, юноша, – молвил король. – Счастлив должен быть твой отец, я же посвящаю тебя в рыцари, и да будет с тобой благословение Божье. – И с этими словами ударил его Артур по плечу Эскалибуром плашмя и подал ему шлем. – А теперь – бой! И коли суждено мне пасть, так от рыцарской руки.

И они снова поднялись в седла и ударили клинок о клинок, но перерубил Эскалибур меч Галахада, и отлетело сверкающее лезвие и исчезло в реке. В тот же миг раскрылись ворота монастыря, и оттуда с пением вышли монахи. Ударил колокол гулко, и словно густым туманом подернулось все перед глазами Артура. Слышалось еще пение монахов, но тишина уже обступила короля.

Наконец очнулся сэр Артур. Раскрывает он глаза и видит, что лежит на том месте в лесной чащобе, где говорили они с Мерлином, а рядом с ним племянник его сэр Гавейн и сэр Грифлет. Ощупал король свой левый бок – на месте ли Эскалибур – и спрашивает у рыцарей:

– Благородные сэры, отчего я не вижу Мерлина? И как вы отыскали меня?

– Сэр Артур, – сказал тут Гавейн, – неведомо нам, отчего поминаете вы Мерлина, а что до остального, то вот уже много дней ищем мы вас по всей Англии, с тех пор как покинули вы Камелот с тем странником. И королева наша Гвиневера ждет от нас вестей в великой тревоге.