Понял тут Артур, что великое чудо свершилось и что многие славные дела начаты ныне. Но не сказал он ни слова своим баронам, а они не решились спросить. В молчании доехали они до Камелота.

Ни днем ни ночью не смыкает стража глаз на стенах и башнях Камелота. На много полетов стрелы видна им округа, и, кто бы ни показался на дороге, тотчас спешит человек к королю Артуру. Ни пеший, ни конный не укроется от зорких глаз.

Но странное настало время: что ни день, то сам сэр Артур поднимается на стены, и ходит с дозорными, и глядит вдаль, покуда не заслезятся глаза его от солнца и ветра. И ночью слышны его шаги по стенам Камелота. Не разглядеть в темноте ни леса, ни дороги, только негасимый свет, что освещает Круглый стол, льется из узкого окна на реку, тянется с одного берега на другой, точно светлый мост.

Вот однажды ранним утром поднялся король на стену и видит: по реке в тумане плывет высокий белый камень, и, хоть движется этот камень против течения, ни единый всплеск не доносится с реки до замка. С робостью смотрели воины на это чудо. Артур же, не раздумывая, спустился со стены и вышел к берегу. Тут налетел из-за дальних холмов ветер, и взлетел туман над рекою, как взлетает рыцарский плащ во время быстрой скачки. И тут же каменный столб подошел к берегу и остановился перед Артуром. Был же тот столб сработан на диво искусно, и добрый меч погружен был до половины в белый камень. Когда же сошлись на берегу рядом с Артуром бароны, то проговорил сэр Гавейн:

– Не этот ли столб воздвиг Мерлин силою своего чародейства у могилы несчастных братьев Балина и Балана? Коли так, то пришло, видно, в Камелот время великих чудес и славных подвигов.

А сэр Кэй с поклоном обратился к королю Артуру:

– Уж верно, недаром сдвинулось с места надгробие Балина и Балана. Вам, государь, владеть этим мечом.

– Сохрани меня Бог, – отвечал сэр Артур. – Некогда уже добыл я меч, а с ним и английскую корону. Нынче же настал час другого рыцаря, и худо придется тому, кто попусту станет хвататься за этот клинок.

И с тем вернулись рыцари в замок и долго толковали о том, что предвещает им это чудо.

Проходят друг за другом дни, и тает лето, точно сжигает его горячее солнце, как сжигает восковую свечку легкое пламя. Все шире раскидывает ночь свой плащ, и только звездочки, как серебряное шитье, светят от зари до зари. И что ни ночь, то поднимается Артур на башню и глядит за реку, туда, куда протянулся свет из единственного окна, что пробито в стене зала Круглого стола.

И вот наконец, когда особенно темная ночь опустилась на Камелот черным облаком, услышал король из-за реки конский топот. Ни луна, ни звезды не светили сквозь облака, одна только полоса света из окна Камелота тянулась далеко через поля и рощи, и по ней, точно по дороге, мчался к Камелоту всадник. Да видно, не осталось у коня сил на переправу. Сошел рыцарь на землю, расседлал коня и лег, положив седло под голову.

– Эгей! – воскликнул король зычно, так что вернулось к нему эхо от холмов. Но уже спал рыцарь за рекою, и голубое сияние окружало его.

Едва минула ночь, как спустился король Артур на берег, и бароны его спешили за ним. У самой воды остановились рыцари.

– Благородные сэры, – сказал Артур, – нынче ночью явился к Камелоту тот рыцарь, что лежит теперь в забытьи на дальнем берегу. Сдается мне, что великие подвиги свершит он во славу Круглого стола.

– Ну, – сказал сэр Динадан, – если будет он эдак спать, то и целой жизни не хватит ему для великого подвига.

И тогда поведал Артур баронам о встрече с Мерлином и о том, что суждено рыцарям Круглого стола достигнуть Святого Грааля, а под конец сказал так:

– Вот и думается мне, что нынче же начнутся чудесные дела, коли спит на том берегу реки рыцарь, кого ожидаю я. Так поспешим же к лодкам и встретим нашего гостя как подобает.

С тем они и спустились к самой воде, а сэр Кэй шел последним и ворчал, что не пристало королю Артуру и его рыцарям встречать каждого проезжего с таким почетом. Артур же сам оттолкнул лодку веслом от берега и проговорил, смеясь:

– Видно, забыл ты, славный мой Кэй, как принял твой отец из рук Мерлина первого встречного младенца. Или жалеешь ты теперь, что король Англии вырос в твоем замке?

И хоть нечего было сэру Кэю возразить, все равно ворчал он, да только за плеском воды не слышали его рыцари.

Но вот пристала лодка к берегу, и, теснясь, вышли король и бароны. Вышли и увидели, что сидит перед ними на лугу могучий боец, и лик его светел, словно водой из райских ручьев умывала его матушка. Мигом поднялся молодец с земли, шагнул навстречу Артуру.

– Приветствую вас, благородный владыка, – сказал он. – Привет и вам, славные рыцари Артура. Темны были ночи, и туманны дни, но шел я на свет вашей доблести, и вот я – в Камелоте!

– И тебе привет, сэр Галахад, – ответил Артур. – Сойдем же скорей в лодку, ибо не терпится мне ввести тебя в замок.

Но тихо рассмеялся Галахад и так ответил королю:

– Вот ведь незадача, благородный мой король. Покуда я спал, взялась пара малиновок вить гнездо в моем щите. Так неужто выбросить их мне, точно это сор? Вон как славно хлопочут пичуги над моими доспехами. И не дивно ли, что совсем не ко времени заботятся они о гнезде, ведь не выводятся птенцы по осени.

– Сэр рыцарь, – произнес тут Ланселот, – если в вашем сердце столько же отваги, сколько доброты, то славный нынче день в Камелоте!

Однако не понравилось это сэру Кэю. Оглядел он с головы до ног сэра Галахада и усмехнулся.

– Нечего сказать, могуч боец, – молвил он, – пташки живут у него в щите, а меча и вовсе нет у молодца. Уж не отдал ли он меч бобрам для плотины?

Но подал голос сэр Ланселот:

– Остерегись, Кэй. Или забыл ты, чем кончились твои насмешки над Гаретом Белоручкой? А кажется мне, что этот рыцарь не уступит Гарету.

И тогда сэр Кэй замолчал, а Ланселот спросил Галахада:

– Однако, сэр рыцарь, и мне сдается, что не к лицу доброму витязю разъезжать без меча при бедре, и, коли хотите вы войти в наше братство, объясните, в чем тут секрет.

А сэр Галахад поднял бережно свитое гнездо со щита, положил его на ветку ивы, что стояла у самой воды, распустив по течению длинные свои листья, и произнес:

– Кто знает, благородные сэры, не поджидает ли меня меч в Камелоте?

И тут раздались возгласы удивления, ибо те из рыцарей, что стояли ближе к воде, увидели, как пересекает реку мраморное надгробие. А белый камень подошел к берегу и стал недвижно. Галахад же подбежал к нему и, точно из мягкой земли, вырвал клинок из сверкающего камня. И все, кто был там, расступились перед юным рыцарем, когда шел он к сэру Артуру. Галахад же подошел к королю и склонился перед ним.

– Государь, вашей рукою посвящен я в рыцари, так укажите же мне место за Круглым столом.